— Старший лейтенант Стасов? Это капитан государственной безопасности Смирнов, секретарь комсомольской организации. Завтра, в 10–00, в актовом зале наркомата состоится закрытое комсомольское собрание. Очень не рекомендую вам пропустить и его, как вы неоднократно поступали. В повестке дня, в числе прочих, стоит и ваш ПЕРСОНАЛЬНЫЙ вопрос, — он так выделил своим, хорошо поставленным, баритоном "персональный", что я как наяву увидел огромный плакат, на котором оно написано. — Всего хорошего и, до завтра, товарищ старший лейтенант.
Положив трубку, я в задумчивости уставился на аппарат. Чёрт. Этот-то какого хрена лезет? Ему же объясняли, куда можно своё рыльце пихать, а куда нельзя? Подумав про рыльце, непроизвольно хмыкнул. Воистину, у этого Сидорова, рыльце! Лоснящаяся, улыбчивая физиономия, так и говорящая о любви ко всему миру и, в особенности, к той части, которая называется кулинарным искусством. Да ну его на хрен, этого колобка! Пойду к Мартынову, пусть решит этот вопрос.
Командир уже был на месте и в хорошем настроении.
— Заходи, заходи! Хороший расклад дал, Лаврентий Павлович очень доволен был. С чем пришёл?
— Да вот, Александр Николаевич, такое дело, — и рассказал о неожиданном звонке. На моё удивление, к звонку Смирнова он отнёсся очень серьёзно. Это стало ясно по ставшему серьёзным лицу Мартынова и по тому, как долго он обдумывал моё сообщение.
— Вот что, Андрей, — приняв какое-то решение, Мартынов. — Ты сейчас дуй к себе и не высовывайся. Я пойду посоветуюсь, а дальше будет видно…
Вернулся к себе я слегка напряжённым. Чё за фигня-то? Гаркнули бы опять на этого урода – делов-то? Или я опять чего-то не понимаю? Мать их, да когда закончатся все эти непонятки?! Задолбала эта фигня уже! Ни одно, так другое. Ну тут-то какие проблемы могут возникнуть? Но раз командиру что-то не понравилось, будем сидеть и ждать его.
Уже стало темно, когда Мартынов появился, и опять довольный. Убедившись, что я остался один в кабинете, он весело заявил.
— На собрание – пойдёшь обязательно. Покаешся, что в связи с частыми командировками и большой загруженностью вынужден был пропустить двенадцать собраний. Не мне тебя учить болтать языком, в этом деле Зильберман и ты сами с усами. Последним вопросом, в повестке дня, стоит твоё дело, а перед ним, перед ним внешне незначительный вопрос. — Мартынов достал из нагрудного кармана гимнастёрки, пару сложенных листов бумаги. — Вот. Изучи внимательно. Именно эти вопросы ты должен будешь задать докладчику по той теме. Всё. Изучишь дома, и, раз нет вопросов – до завтра!
Я попытался открыть рот и услышал.
— Я сказал нет вопросов!
Интерлюдия, Москва, Кремль, кабинет И. В. Сталина, 25.03.1943 г.
Закрыв папку, Сталин встал из-за стола и, так и не раскурив трубку, которую он продолжал держать в правой руке, стал прохаживаться по кабинету. За ним внимательно наблюдали Берия, Молотов, Ворошилов (отозванный с Ленинградского фронта и передавший командование генерал-лейтенанту Горбатову) и Мехлис. Наконец, Сталин вернулся к столу, раскурил трубку и, снова начав прохаживаться, спросил.
— Значит мнения аналитиков, Стасова и Максимова практически полностью совпали? Я правильно понял?
— Да, Иосиф Виссарионович, совершенно правильно, — подтвердил Берия.
— Хорошо. Очень хорошо. Интэресный тип, этот Стасов, — Сталин усмехнулся. — Когда-нибудь нужно будет посмотрэть на него лично, если он и дальше будет честно работать.
— Этот будет, — убеждение в голосе Мехлиса удивило всех. Сильнее всего удивился Ворошилов.
— Лёва? Тебя не подменили часом? — "первый красный офицер" не скрывал удивления в голосе. — Чтобы ты, ТАК сказал о человеке?!
— Я ему верю. Умрёт – но предателем не станет! — не менее убеждённо продолжил Мехлис. — В голове у него бардак, много лишнего и грязи, но он настоящий.
— Хм. Очэнь хорошо, что ти о нём такого високого мнения, Лев Захарович, — Сталин повернулся к Берии. — А как там, с "андреевскими"?
— Зашевелились, — Берия хищно улыбнулся. Вместе с ним, не менее хищно усмехнулись остальные. Только Сталин спокойно окутывался дымом, не проявляя никаких эмоций. Как мы и ожидали, началось всё по партийно-комсомольской линии. В наркомате "андреевцы" съели дезу по Стасову, поверили, что он протеже Меркулова, а значит и мой. Решили нанести удар по комсомольской линии, завтра попытаются исключить из комсомола. В течение этой недели, подобные собрания ими планируются в комсомольских и партийных комитетах пяти областей и во всех среднеазиатских республиках… Причём – только на низовом, максимум, районном, уровнях. Это касается и аппарата в НКВД, Красной Армии и Флоте, в органах власти и некоторых оборонных предприятиях. Мы готовы к любому развитию событий.
— Готовься, Лев Захарович, — Сталин усмехнулся. — Через неделю поедешь кушать дыни и шербет. Заодно проверишь, как дела в тех местах. А то пишут хорошо… Лаврэнтий! Отправь с товарищем Мехлисом ОЧЕНЬ надёжных людей в ДОСТАТОЧНОМ количестве.
— Слушаюсь, Иосиф Виссарионович, — Берия блеснул стёклами пенсне.
— Я своих могу добавить, — предложил Ворошилов.
Сталин утвердительно кивнул и продолжил.
— А тэперь поговорим о завтрашнем разговоре в ЦК. Что предложишь, Вячеслав Михайлович?.
Глава 3
Слушая Яшкин рассказ о его поездке, незаметно для себя задумался о последних событиях. Так я и не понял смысла моего "персонального дела". Пришёл на собрание, послушал разную ерунду. Сам заученные вопросы позадавал, поотвечал на вопросики "чревоугодника". Нет, я понимаю, что ведутся какие-то игры, судя по всему – политические. Но для меня всё закончилось ничем: поругали, вошли в положение и простили непутёвого "аналитега". Стоило огород городить? Но раз начальство приказало – значит стоило. Сижу, в пол-уха слушаю рассказ Яшки о поездке за "фрицем", а мысли "где-то там, за горизонтом". Надоело всё! Бумаги эти, разборки странные, вся эта возня непонятная. С одной стороны – всё ясно. Идут какие-то внутрипартийные разборки. Очередные. А вот с другой… Какие разборки могут сейчас идти? Хруща же нет? Хотя… Никита Сергеич ведь был одним из… Одним из тех, кто, сидя в тёплых кабинетах хотел рулить страной без страха ответить за ошибки и преступления, допущенные при этом. А раз он один из, то… Мля. Что же я раньше об этом не подумал?! Нет! Перенос в молодое, здоровое тело не лучшим образом сказался на мозгах! Ведь и веду себя как пацан, а не сорокалетний мужик. Пока мне это боком не выходит, почти. Но, если отношение ко мне изменится, то хреново вам будет, товарищ "страшный лейтенант". Ой, как хреново! А измениться может вполне. Косяки я порю хоть и мелкие, но постоянно. Нужно ещё аккуратней стать, особенно в обычных разговорах. Да и с анекдотами пора завязывать. Уже не раз намекали, что иногда границы перехожу.
— Ты меня вообще слушаешь или как? — Яшка явно обиделся. — Сижу тут, как дурак, рассказываю ему о своих приключениях, А он о своём, девичьем размышляет!
— Яш! Да ладно тебе! — заёрзал я. Обидится – отомстит! А мстя Яшина… Я аж передёрнулся. Несмотря на службу в серьёзной конторе и немалый опыт, Яшка был настоящим иезуитом, когда считал, что человек его обидел. И самое невинное, что меня могло ожидать, это переход на сугубо деловые отношения. А в Яшином варианте это довольно неприятно. Начнёт делать "вид лихой и придурковатый", при этом восхищаясь моими высказываниями. Нужно спасаться!
— Яш, ты извини меня. Вспомнилось долбаное собрание. Только время зря потерял там. Лучше бы с бумагами посидел!
— А вот тут ты не прав, — Яша стал серьёзным, чем меня весьма озадачил. — Ты слишком несерьёзно относишься к этому. Я удивляюсь, что ты так и не осознал – неприятности по партийной или комсомольской линии, гораздо опасней, чем чисто служебные проблемы!
— Да понимаю я! — я обиженно передёрнул плечами. — Просто…
— Просто не осознаёшь! — перебил меня Яша. — Пойми. Советской власти чуть больше двадцати лет! Врагов действительно много, в том числе и скрытых. Или ты действительно считаешь, что мало кто хочет побарствовать или почувствовать себя "хозяином быдла"? Да полно таких! В том числе и среди носящих комсомольские или партийные билеты! И если мы все начнём как попало относиться к своим партийным обязанностям, в том числе и к посещениям собраний, начнём формально голосовать, не вникая в суть предлагаемого, то именно "баре" будут "на коне". Сколько уже таких тварей поубирали за последние годы? А они всё появляются и появляются! И с этим бороться нужно постоянно, на собраниях в том числе! А ты? Время теряю, время теряю…
— А ты не загибаешь, Яш? — я удивлённо смотрел на Зильбермана. Как-то так случилось, что до этой минуты у нас не возникало подобного разговора. Да и таким, хм, партийцем, я Яшу ещё не видел.