Два прокола.
Глубоких.
— Он действительно это сделал, — произнёс голос по ту сторону двери.
Я отскочила назад, инстинктивно уползая от звука и всматриваясь в маленькое смотровое окошко.
Пара ониксовых глаз на фоне белоснежной кожи глядела на меня безо всякого выражения.
— Доминик, — я втянула ртом воздух, но забыла его выдохнуть.
— Я уже говорил тебе, как приятно слышать моё имя из твоих уст?
Я посмотрела на него исподлобья.
— Какого чёрта здесь происходит? Где мы и почему ты стоишь как истукан? Вытащи, чёрт подери, меня отсюда!
— Успокойся, любовь моя, — его голос звучал ровно и безмятежно, и это только сильнее выводило меня из себя.
— Успокоиться? Я в грёбаном подземелье, Доминик!
— Да, я заметил. Я работаю над тем, чтобы вытащить тебя оттуда; однако это будет непросто. Обстоятельства в последнее время стали запутанными.
— В смысле «запутанными»? О чём ты, блин, вообще? — рявкнула я на него. С каждой секундой бездеятельности моё сердце колотилось всё сильнее.
— Мне нужно, чтобы ты помолчала, — предупредил он, оглянувшись через левое плечо, проверяя, не идёт ли кто. — Говорю же, я работаю над этим.
— Я здесь уже несколько дней, Доминик. Я умираю с голоду. У меня мозги отказываются работать, — я замотала головой. Слёзы хотели вырваться из-под моих век, но я закрыла глаза, не давая этому случиться. — Я схожу с ума!
— Да, и я бы сказал, что выглядишь ты немногим лучше, — добавил он, осмотрев меня.
Никогда ещё мне не хотелось врезать ему так сильно, как сейчас.
— Надеюсь, ты, правда, собираешься мне помочь, не то, клянусь Богом…
— Не нужно вмешивать в это Его. Я собираюсь помочь тебе ангел. Клянусь.
Я молю Бога, чтобы так оно и было, потому что Доминик сейчас моя единственная надежда.
— Ты понимаешь, что происходит?
— А разве не очевидно?
— Нет, Доминик, не очевидно. Я думала, что это всё связано с Тёмным Легионом, но Энгель ведь даже не работает с ними больше. Так зачем я здесь? В чём смысл всего этого? — я махнула рукой, указывая на свои не особо царские хоромы.
— Он пытается не дать Тёмному Легиону вернуть Люцифера.
— Что?! С каких это пор? — я отшатнулась назад от этой информации. Я уже хотела завалить его кучей вопросов, когда мне в голову пришла ещё одна мысль: — Погоди. Если он пытается им помешать, не значит ли это, что мы на одной стороне?
Крохотная надежда расцвела в моём сердце.
— Не совсем.
— Ну разумеется, — и вот так цветок надежды был безжалостно растоптан. — А точнее?
— Он хочет выйти из тени и править нашим видом. Возвыситься и захватить власть, — приподнимая брови, он говорил слова, которые я бы предпочла никогда не слышать. — Он не сможет этого сделать, если Тёмный Легион поднимет Люцифера. И это только опустит наш вид на ступень ниже, и поверь мне, искусительница, Энгель не собирается этого допустить.
Пиздец. Так вот откуда ноги растут… Восстание.
Трейс из будущего предупреждал меня, что случится, если Амулет попадёт в руки Энгеля, и взял с меня слово, что я никогда его не сниму.
— И поскольку для этого Тёмному Легиону нужна моя кровь, Энгель хочет моей смерти, — подвела я итог.
— Именно.
Я в таком дерьме, что пора придумать новое, более точное описание моего положения.
Меня охватила паника.
— Ты должен что-нибудь сделать, Доминик. Я не хочу здесь умереть. Я не могу умереть здесь!
Тёмный Легион в качестве альтернативы становился всё заманчивее. Они, по крайней мере, не хотели моей смерти. Я нужна им живой. В отчаянные времена, как сейчас, это что-то да значит.
— Ты не умрёшь, — холодно сказал он, но в его надменных глазах я заметила проблеск неуверенности. — У тебя всё ещё есть Амулет. И он ему нужен.
— Ах, Амулет, значит. Чудненько. Теперь мне стало намного легче, — съязвила я.
Доминик выглядел сбитым с толку.
— Вечно всё крутится вокруг этого Амулета. Все мои проблемы начались, когда я надела эту хреновину на себя, — я оскалилась в отвращении, подумывая о том, чтобы сорвать его со своей шеи и отправить Энгелю, повязав большим красным бантом. — Клянусь, эта штуковина сведёт меня в могилу, и всё ради чего? Он даже не работает! Он, блин, сломан. Бесполезная хрень!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он тихо фыркнул, будто я сказала что-то смешное.
— Уверяю тебя, ангел, Амулет бессмертия не сломан.
— Нет? Тогда где же моя защита, а? Моя сестра сказала, что я буду в безопасности, пока ношу его на шее. Что я буду неприкосновенна. Так вот, это не так! Из-за этой хрени я стала ходячей мишенью. На меня нападают раз за разом!
— Это из-за твоей крови, ангел. Амулет здесь не при чём, — он прислонился к окошку. — Он нужен только для того, чтобы защищать потомков.
— Я и есть одна из потомков! — взревела я в ответ и сразу же почувствовала, как от напряжения кровь отлила от головы.
— Да, ты одна из потомков, в этом нет сомнений, но наследие рода Морнингстар преобладает в тебе, и магия Амулета это чувствует. Он не предназначен защищать Его потомков, — сказал он, акцентируя на этом слове, словно его самого это приводит в восторг.
И под Ним он имел в виду Люцифера. Первого падшего ангела, также известного как дьявол. У меня скрутило желудок от мысли, чья именно кровь течёт по моим венам. И хотя я уже знала об этом некоторое время, оно всё ещё не совсем укладывалось в моей голове. И под «не совсем» я имею в виду, что совсем не укладывалось.
— Погоди минуту. Откуда ты всё это знаешь? — внутри меня загорелось подозрение. — И, что ещё важнее, почему я узнаю об этом только сейчас?
Если у него опять какие-то секреты от меня, то, клянусь Богом, я вырву его руку и побью его ей же.
— Я подозревал неладное, но окончательно понял всё, только когда услышал, что сказал Энгель той ночью, — ответил он без единого намёка на эмоции.
Я искала на его лице хоть один признак лжи, но так и не нашла.
— Окей, значит, ты говоришь, что Амулет может чувствовать мою дьявольскую кровь, и предположительно поэтому оставляет меня открытой для нападений?
— Грубо говоря, да.
— И Энгель в курсе? — уточнила я.
— Да.
— Потрясающе.
Сезон охоты на Джемму Блэкбёрн официально открыт. Я роняю голову на руки, пытаясь осмыслить чудовищные новости. Но во всей этой истории по-прежнему оставалась куча неясностей и столько недостающих деталей, без которых в происходящем не было смысла.
— Погоди, тогда почему я ещё жива? — спросила я, вопрос сам собой всплыл на поверхность. — Если Амулет меня не защищает, то почему я не умираю?
Не секрет, что я должна была уже погибнуть, и не раз. Наверняка есть причина, почему я всё ещё жива. И я молилась, чтобы эта причина была хорошей. Я отчаянно в этом нуждалась. Откровенно говоря, шансы были малы, но моё сердце всё равно забилось, как сумасшедшее.
Доминик молчал, будто подыскивал правильные слова, но я не была уверена, хочет ли он смягчить удар или наоборот, ударить посильнее и насладиться этим. Больной извращенец.
— Просто скажи уже, Доминик.
— Самосохранение.
— Не поняла?
Уголок его губ приподнялся в лукавой улыбке.
— Амулет пытается защитить сам себя, ангел. Не тебя. Если ты умрёшь с ним на шее, его магия иссякнет. Всё просто.
— Погоди. Так, значит, по сути Энгель не может меня убить?
— Похоже на то.
Ну наконец-то хорошие новости!
— И поскольку я никогда добровольно Амулет ему не отдам, значит, он в безвыходной ситуации, верно? Он должен это понимать.
Я имею в виду: а что это, если не тупик для него?
Доминик мотает головой, не разрывая наш зрительный контакт.
— Отнюдь, любовь моя.
Страх душит меня, вновь сдавливая горло невидимыми руками, перекрывая доступ к воздуху. Правда была в зоне досягаемости, на самой поверхности, как акула, наматывающая круги, почуяв кровь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Волна ужаса отступила, когда я заставила себя встретить её лицом к лицу.