«Милада сдала тебя с потрохами» — гласила записка корявым почерком — «В выборе женских нарядов не силен. Так, что придется тебе, зануда, смириться и идти на бал в этом. Раз уж Милада развела меня на подарки, думаю, что ты тоже заслужила подарок от меня. За четыре года на вас обеих особо не жаловались, больше хвалили и вас, и меня, за то, что откопал такие таланты в глуши. Так что — это своего рода благодарность за то, что не подвели меня. Догадываюсь, что ты решила идти на бал в своем любимом костюме для боевок. Боги, Леся, нужно же когда-нибудь показать, что ты девушка, а не пацанка!
На бал приехать не смогу, нахожусь в Аттарине по заданию его Императорского высочества. Но… если узнаю (а я узнаю в любом случае), что не надела платье на выпускной — убью! Лично! Зря я что ли по магазинам женского платья шлялся! Не забудь одеть браслет. Надеюсь, у тебя хватит ума не снять его на балу. Украшения вам обеим подбирал под браслеты.
P.S. Погуляйте на последок, взрослая жизнь, не такая прекрасная, какой кажется.
P.P.S. Знаю, что хочешь меня убить, но для этого ты меня слишком любишь».
Лесандрин улыбнулась, прочитав записку. Подписи не было, но записка говорила сама за себя — кто ее автор. Браслет привычно холодил руку выше локтя. Она прекрасно понимала, что снимать его нельзя ни в коем случае, тем более, если на балу будет присутствовать Самойлов. Она не могла быть уверена в своей реакции на сто процентов.
Браслеты из горного хаанея Атан привез девушкам через три дня их прибытия в Академию. Милада, будь она неладна, рассказала Атану о происшествии в таверне с горящим столом, и Атан озадачился не на шутку.
Хааней — камень черного цвета. Полностью блокирует магию, причиняя боль человеку, в котором эта самая магия блокируется. Во времена Гона браслетов из этого камня было изготовлено уйма. Странники разъезжали по стране вооруженные магическими артефактами (а как же! С магией боролись магией, как ни смешно это звучит) и браслетами их хаанея. Этот камень раскалялся до красна и жег кожу сквозь одежду, если рядом оказывался человек со способностями. Одев на такого браслет из хаанея, странники обезоруживали противнка. Конечно, многие странники были не чисты на руку и казнили невинных, неугодных самим себе. Нахамил кто-то страннику, или посмотрел косо… Потому так много душ неприкаянных осталось с того времени…
Горный хааней отличался от собрата не только цветом — он был прозрачным, как стекло и его легко можно спутать с горным хрусталем или ситарином — но и действием. Горный хааней контролировал магический выброс энергии. То есть прощупать обладателя способностей, на котором одет незамысловатый оберег из горного хаанея — невозможно. Он не блокировал магию, а только сдерживал, контролировал и берег от проверок.
Как это стало известно Атану — тайна. Он умудрился раздобыть горный хааней — сделать из них два браслета тонкой ручной работы и тайком отдать девушкам. Воистину способность Атана пролезать в любые щели, доставать любые вещи и делать все так, как ему выгодно, удобно и спокойно, поражала! Он не признавался, каким образом ему это удалось даже под Миладыными пытками и грозился отобрать на фиг обереги у любопытных особ с через чур длинным носом.
Браслет Лесандрин носила постоянно. Конечно, однокурсники обратили внимание на то, что у них с Миладой одинаковые браслеты. Но травница тут же отшутилась, сняла браслет с руки, показала всем желающим и рассказала щемящую душу историю о том, что они с Лесандрин с детства знакомы и эти браслеты — символ их вечной дружбы, а сделаны они из обычного стекла. Действительно откуда у хуторских девочек деньги на горный хрусталь?!
С тех пор, как Леся надела этот браслет, перепады в настроении случались реже. Неконтролируемые выбросы силы, как в таверне, прекратились. А Милада потихоньку, ночью, обучала Лесандрин премудростям магической волшбы. Горный хааней поглощал всю остаточную магию, не оставляя ни крупицы.
Девушкам так и не удалось отыскать упоминания о силе, похожей на Лесину, даже в старых учебниках по мифологии. Так что Лесандрин решила больше не мучить себя вопросом о своем происхождении. Ищи не ищи ответа, а легче не становится…
Девушка переоделась, бережно сложила платье в коробку, мысленно пообещав себе, что обязательно вернет Атану долг. И убрала коробку с платьем под кровать.
«Наверное, письмо тоже было от Атана, а если это не так, все равно нужно узнать что же в нем такое» — подумала она и вытащила плотный конверт из-под матраса. Сломав печать, девушка вытащила вчетверо сложенный листок, в котором было завернуто что-то плотное. Лесандрин развернула бумагу и уставилась на нее во все глаза. На листке было написано всего одно предложение: «Ты не сможешь меня забыть, Ангел». В письмо была вложена фотографическая карточка. Красивый, уверенный в себе он и глупая, счастливая она… Лесандрин запихнула фотографию с запиской в конверт и засунула обратно под матрац.
Она долго сидела, подтянув колени к подбородку, пытаясь унять воспоминания.
Не смотря на нежелание отдельных особ, вечер выпускного бала наступил. За день до знаменательного вечера добрая половина женского корпуса, истерила и рыдала друг другу в жилетки, мол, я толстая и некраси-и-ивая, никуда я не пойду. Истерический плач сменялся не менее истерическим хохотом даже после отбоя. Единственными девушками, неподверженными предбальной лихорадке, оказались Милада и Лесандрин.
Милада за три дня до бала определилась с прической, туфлями и украшениями. Лесандрин вообще по этому поводу особо не заморачивалась. За нее все решил Атан и, в первый раз со времени их знакомства, она была полностью с ним согласна.
За несколько часов до начала официальной части, проводимой в банкетном зале (оказывается и такой здесь присутствовал), Милада притащилась в комнату к подруге со своим платьем и прочим. Под прочим подразумевался целый арсенал косметических тюбиков с кремами, помадой румянами и прочим, которому могла позавидовать даже императрица. Когда зеленоглазая мымра по имени Милада заявила, что содержимое всех этих баночек она собирается вылить на Лесандрин, та протестующее замахала руками с криками, что подобного ее бренное бедное тельце просто не выдержит.
— Да я ж по капельке, — увещевала «подружака», вооружившись одним из флакончиков в длину с ее ладонь.
— Нет, нет и еще раз нет! — Леся собиралась упираться до последнего.
— Между прочим, я абсолютно согласна с Атаном в том, что хотя бы в этот вечер ты должна выглядеть, как настоящая женщина!
— У-у-у, ирод напыщенный, — взвыла девушка, отмахиваясь от Милады подушкой, — на расстоянии жизнь портит. Можно подумать, что сейчас я женщина поддельная!