Читать интересную книгу Король Треф - Б. Седов

Официантка догнала его, когда он топал к выходу из зала.

— Вы будете виски?

— Раньше надо было предлагать… А впрочем, давай!

Он маханул одним глотком, бросил на поднос денежку и вышел.

Оказавшись на улице, пошел к автостоянке. На ходу достал ключи от «БМВ», поиграл брелком, подумал и замедлил шаг. За руль в таком состоянии лучше не садиться. Сколько он принял? Граммов триста крепких напитков и литр пива. Кажется, что можно выпить еще столько же. Но, проверено, лучше не пить. Тем более что днем толком не жрал, да и в казино закуску проигнорировал.

Круто развернувшись и убрав ключи, Ворсистый вышел на проспект и стал ловить машину. Сразу же остановилась раздолбанная «копейка» с полуотслоившейся тонировкой на боковых стеклах. Водителем оказался усатый мужик в спортивной куртке и джинсах.

— Куда вам?

Ворсистый задумался. И правда, куда? Домой не хотелось.

— Давай на Обводный, там Машка живет!

— Мне все равно…

Правая передняя дверь не открывалась, и Миха сел назад.

— Можно курить? — спросил он, щелкая зажигалкой.

Водитель посмотрел в зеркало:

— Можно. Под ноги трясите, там коврик.

Ворсистый хмыкнул. Коврик, блин! Этой «лохматке» цена — сотка баксов. Да и то — вместе с водилой.

— За скока купил? — Миха хлопнул по спинке водительского сиденья.

— Три сотни отдал.

— Ну, ты лопух! — Ворсистый присвистнул. — Развели тебя чисто конкретно!

— Да она крепенькая еще, — усатый виновато улыбнулся.

— Крепенькая! Я один раз шарахну — она вся рассыплется! — Миха потыкал кулаком в потолок.

Водила промолчал, и диалог, таким образом, закруглился.

Ехали долго. Докурив, Миха бросил хабарик на коврик и раздавил каблуком. Смотреть вперед было скучно. В боковые окна — ничего толком не видно из-за пузырящейся тонировочной пленки. Попробовал опустить стекло и отломал ручку стеклоподъемника. Водила этого не заметил. Миха бросил обломок под ноги и пробурчал недовольно:

— Хоть бы радио какое поставил…

После этого он задремал и уже не проснулся.

Усатый водитель остановил «копейку» на пустыре, стремительно развернулся и одним махом перерезал Ворсистому горло. Фонтаном ударила кровь. Мертвое тело завалилось на левый бок. Водитель бросил нож, включил лампу на потолке. Осмотрел рукава своей куртки. Кажется, нормально, не забрызгался. Вылез, из багажника достал канистру с горючей жидкостью. Облил труп, остатки вылил на передние сиденья и на пол. Отойдя, ловко бросил спичку. В машине хлопнуло, и огонь мгновенно охватил салон. Водитель содрал бутафорские усы, снял спортивную куртку. Бросил все это в огонь и пошел с пустыря.

* * *

«Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия» — сообщил механический голос.

Вензель медленно положил телефон.

За его спиной тревожно молчала Даша. Не круглая дура, сообразила: происходит что-то неладное.

— Собирайся и уходи, — велел Вензель.

— Мне… Мне страшно!

— Не бойся. Кому ты нужна? Иди, тебя никто не тронет! — и, поскольку она медлила, Вензель прикрикнул: — Ну, живо давай!

Охнув, девушка соскользнула с кровати. Схватила в охапку одежду, заметалась по комнате. Уронила что-то на пол. Наклонилась, посмотрела на Вензеля, подняла. Наконец, встала у зеркала. Торопливо натянула бельишко, колготки. Влезла в узкие джинсы, расправила футболку с изображением циферблата часов.

— Все, марафет потом наведешь. На улице темно, никто не увидит. Держи! — подойдя, Вензель дал пятидесятидолларовую банкноту и выпроводил девушку за дверь.

Дважды повернул ключ. Прислушался, как цокают по лестнице каблучки. Стал собираться.

Ни до Михи, ни до Славки не дозвониться. Это может ничего не значить. Загуляли или влетели в ментовку из-за какой-нибудь мелочи. В принципе, не впервой. Но… Но лучше готовиться к худшему. Лучше перестраховаться и потом смеяться над своими предосторожностями, чем проявить беспечность и вляпаться. А если готовиться к худшему — никому верить нельзя. Никому, кроме Михи и Славы. Но до них сейчас не дозвониться… Значит, надо выбираться в одиночку. Утро вечера мудренее. Утром, может быть, удастся прояснить расклад.

В этой гостинице Вензель бывал часто, но никогда не придерживался определенного графика. Мог приезжать три дня подряд, а потом месяц не показывать носа. Всегда регистрировался под чужим именем, благо спрашивать документы тут было не принято. Стало быть, сейчас ему ничто не угрожает. Враги, если таковые замыслили коварные планы, должны были или следить — а этого не было, Вензель проверялся, — или подкупить кого-то из гостиничного персонала, чтобы тот отсигнализировал: «Приезжайте, нужный человек кувыркается с лялькой». Но второе тоже вряд ли возможно. Гостиницу посещали люди очень влиятельные, и, если бы персонал не держал язык за зубами, — этот язык давно бы вырвали вместе с гландами. Причем через задний проход.

Можно, конечно, и заночевать, но… Лучше домой. Дома помогают и стены. Правда, «домой» в его нынешнем положении означает не собственную квартиру, а одну из хат, о местонахождении которых никому не известно. Даже Миха со Славой не смогут о них рассказать, потому что не знают.

Таких нор у Вензеля было две. На Лиговке и на Фонтанке. Первая лучше в плане комфорта, вторая — с запасным выходом и с небольшим арсеналом на антресолях. Два шпалера, дробовик, ручные гранаты. Хватит, чтобы выдержать небольшую осаду. Значит, решено — на Фонтанку.

Вензель вздохнул — уже очень давно он не брал в руки оружия. А ведь когда-то таскался с ним постоянно! Теперь почти все вопросы удавалось решать мирным путем. Если же консенсуса не получалось, вопрос кардинально решали бригады боевиков. Вензель же все больше просиживал в офисах и терся на презентациях; позабыл, как оттягивает карман пистолет, а не пачка долларов.

Он оглядел номер, проверяя, не забыл ли чего, и вышел за дверь. В коридоре никого не было. Оставив ключ торчать в замке, он пошел к лестнице. Можно было и лифтом воспользоваться, но Вензеля всегда раздражала его неторопливость. Пока дождешься, пока двери закроются… Проще пешком добежать! Все-таки третий этаж не тридцатый.

«Мерседес» стоял там, где Вензель его и оставил. Сигнализация отключилась нормально, то есть попыток вскрыть или угнать машину не предпринималось. На всякий случай Вензель наклонился и, подсвечивая фонариком, осмотрел днище. Кажется, посторонних деталей за время его отсутствия не появилось. Он открыл дверь…

На самом деле, посторонняя деталь была, но Вензель ее не заметил.

Как только включился мотор, радиомаяк ожил и стал гнать в эфир свои импульсы. Оживились и два специалиста, сидевшие в красной «девятке», припаркованной в квартале от гостиницы, на углу с Малым проспектом.

На подъезде к Дворцовому мосту они почти нагнали черный «мерзавец» Вензеля.

— Я думаю, на Фонтанку, — высказался водитель.

Его напарник кивнул:

— Обгоняй.

Они были прекрасно осведомлены обо всех местах, где мог отлежаться Вензель. Как только вывернули на Невский, «девятка» с ревом обошла «мерседес». Вензель покосился, но устраивать гонки не стал. Даже чуть подвинулся вправо, освобождая дорогу.

— А ему не понравилось! — усмехнулся пассажир. Теперь пришел черед водителя кивать:

— Скоро не понравится еще больше. «Девятка» повернула на Фонтанку.

— Вон тот дом, — указал пассажир.

— Помню, — водила мастерски запарковал «девятку», выключил двигатель и потушил огни.

Куря сигареты, оба неотрывно смотрели на экран монитора. Когда зеленая точка, обозначающая «Мерседес», совершила поворот под девяносто градусов, специалисты облегченно вздохнули.

В боковые окна синхронно вылетели окурки. Водитель достал из-под сиденья «стечкин», пассажир — укороченный «калаш» из сумки на заднем сиденье. Лязгнули затворы.

— Пошли?

«Мерседес» появился через минуту. Специалисты стояли в тени и вышли на проезжую часть, только когда до машины осталось чуть больше десяти метров. Оба ствола заработали в унисон. Брызнули фары и лобовик «Мерседеса», вздыбилась крышка капота. Осев на простреленных скатах, машина вильнула, с грохотом выскочила на поребрик и протаранила ограждение набережной. Теперь пули били в блестящий бок и стекла дверей. Вензеля не было видно. Задние колеса продолжали толкать машину. Нависла над водой ее передняя часть, какие-то мгновения «Мерседес» колебался, раскачиваясь, потом скрежетнул днищем по камню и стремительно ухнул в реку.