стороне кухонной двери висел осенний венок из маленьких белых тыкв, коричневых листьев и подсолнухов, а перила кованого ограждения террасы обвивала гирлянда, питаемая, если верить бабушке, настоящей пыльцой фей. Разломи один такой огонёк и загадай желание – и оно сбудется, но только если речь идёт о чём-нибудь незначительном: например, ты ищешь потерянный носок или хочешь подсластить чай.
Просить их сделать что-нибудь по хозяйству бесполезно, я пробовала.
Ещё пару месяцев назад у меня бы и в мыслях не возникло спорить из-за домашних обязанностей – я люблю жить в нашей гостинице и даже люблю работать здесь наравне с родными. Но теперь, обретя силу, я хотела приносить пользу как полноправный член «Рэйвенфолла», а не как ещё одна пара рук. Но для этого мне необходимо доказать, что и от моей способности может быть толк.
Вот если бы мне удалось помочь тому мальчику, открывшему дверь номера… Я не разглядела его лица, но если разузнаю об убитых там, это может вывести меня на его след. И тогда моя способность послужит чему-то стоящему, и Нора убедится, что я способна на большее, чем просто заниматься хозяйством.
Мимо моей головы пролетел сгусток света.
Блуждающий огонёк завис передо мной, ослепив, как фара, затем обогнул меня по кругу и стрелой умчался в лес Холлоуторн.
Нахмурившись, я проводила его взглядом.
«Рэйвенфолл» стоял в точке, где Завеса, отделяющая Потусторонний мир, он же царство духов, была сама по себе очень тонкой, а с приближением конца октября истончалась всё больше и начинала пропускать духов и других существ в мир людей – но я не ожидала увидеть блуждающие огни раньше следующей недели.
Надо поговорить об этом с бабушкой.
Моя охота на Макса затянулась намного дольше, чем я рассчитывала. Дом пытался помочь, стены стонали в определённых местах, подсказывая направление, но Макс обожал его доводить, и к тому моменту, как я добиралась до нужной точки, он успевал сбежать.
В итоге я отправилась на кухню за сырым стейком. Мясо было холодным и скользким, но меня это не пугало.
– Еду получишь на улице, Макс, – предупредила я.
Пожилая супружеская пара, стоящая перед входной дверью, испуганно заморгала и прижала к себе чемоданы.
– Не беспокойтесь, Макс ест только то, что уже умерло, – заверила я их.
Мужчина с перепуганным видом выпрямился, и меня запоздало осенило, что эта фраза звучит намного обнадёживающе у меня в голове, чем произнесённая вслух. Смутившись, я пробежала мимо них и постаралась выбросить это из головы. В Уике можно увидеть гораздо более странные вещи, чем идущая по коридору девочка с сочащимся кровью куском мяса в руке, к тому же я давно оставила попытки подружиться с постояльцами. И вообще с кем бы то ни было.
Кому нужны друзья, если у меня есть дом и Макс?
– Выходи или я сама всё съем! – пригрозила я, выйдя на террасу.
Чувствуя, как по ладони течёт сок, я вытянула руку, чтобы он не попал на одежду. Моим старым джинсам как раз не хватало одной финальной капли, чтобы загадочно испариться и отправиться стараниями Норы в стирку.
Из леса, окружающего дом, выбежал чёрный силуэт. Макс пытался представить всё так, будто он и не заходил внутрь, но меня было не так-то легко провести.
До моих ушей долетел рокот автомобильного двигателя, и моё внимание с Макса временно переключилось на свернувшее на подъездную дорогу такси. Оно остановилось перед крыльцом, водитель с улыбкой замахал, но меня намного больше интересовал незнакомый мальчик на заднем сиденье. Это его появление предвидела Нора?
Он вышел из машины с небольшой дорожной сумкой в руке.
Первое, что я в нём отметила, это его глаза – поразительного ярко-серого оттенка.
А потом я заметила кровь.
Глава 2
Колин
Первое, что я увидел, был дом.
Огромный, с преобладанием готического стиля – все эти угловатые арки и витражи со шторами из плюща, – в безумном сочетании с викторианскими башенками, сужающимися кверху четырёхугольными колоннами и средневековой резьбой по камню. Все эти детали мне знакомы из журналов об архитектуре и дизайне, которые я любил пролистывать по ночам, когда остальные члены моей семьи уже спали.
Я часами представлял, как буду снова жить в своём доме, а не переезжать каждые несколько недель из одного дешёвого мотеля в очередную пахнущую плесенью съёмную квартиру, что мы делали последние семь месяцев – спасибо программе защите свидетелей.
Второе, что я увидел, была девочка со смуглой кожей, светлыми волосами, карими глазами и в пушистом свитере размера на два больше, чем нужно, с буквами «Скоро буду» спереди. В руке она держала кусок сырого мяса и не моргая смотрела на меня. Небольшой чёрный кот, встав передними лапами ей на ногу, старался дотянуться до мяса.
Всё это было так странно, что я чуть не запрыгнул назад в такси, но я и так потратил два дня и остатки наличных Лиама, чтобы добраться сюда из Монтаны. Лиам отправил меня сюда не просто так.
От мыслей о нём сердце забилось быстрее, и я посмотрел по сторонам, надеясь, что он уже здесь и ждёт меня. Он погнался за двумя мужчинами, вломившимися в наш номер пару дней назад, но перед этим взял с меня слово, что если к вечеру не вернётся, на случай, если мы по какой-то причине разделимся, я по наказу родителей отправлюсь в условленное место – в гостиницу «Рэйвенфолл».
Поток воспоминаний застопорился на родителях, на мамином неподвижном теле на полу и папиной поникшей голове – как если бы он просто заснул, сидя на стуле.
Последние семь месяцев мы постоянно переезжали, убегая от охотящихся на нас людей, и за всё это время родители так и не объяснили мне, кто они и что натворили. И теперь уже никогда не объяснят.
Только бы Лиам был в порядке. Я не выдержу, если и его не станет.
– Ну, береги себя! – бросил таксист, торопливо выруливая назад на дорогу.
Я его не винил. Едва ли он поверил в мою историю про «поездку к тёте», а учитывая засохшую кровь на моей фланелевой рубашке, он наверняка понял, что у меня неприятности.
И он прав. Хотя я понятия не имею, из-за чего.
Я даже не знаю, почему родители настаивали именно на «Рэйвенфолле». Я один раз пробил его в поисковике. Их сайт представлял собой фотографию гостиницы и бесполезную информацию, что ею заправляет