Читать интересную книгу Дело Марины Мнишек - Михаил Исаакович Роговой

попросил Есенов и стал готовить аппарат.

— Одну минуту!

Доктор запустил все пять пальцев в волнистые седые волосы покойного, с силой потянул их, повернул голову как требовалось. Валентину передернуло — теперь она знала, почему ее все время раздражал этот эскулап! Как можно быть таким черствым, таким каменным!.. Впрочем, все они здесь такие — и этот нетерпеливый красавец старший лейтенант, и следователь прокуратуры со своим равнодушным «что?», и тот же Пахомов. Валентина запомнила, как он оторвал кусок газеты и вытер с руки кровь.

Вспыхнул блиц, и снова, как в первый раз, вокруг стало еще темнее.

— Эх-хе…

Валентина оглянулась. За ее спиной стоял коренастый, среднего роста мужчина. Вероятно, он и сам не заметил, как вздохнул вслух. Он тоже посмотрел на Валентину. У него был большой выпуклый лоб с залысинами и рассеченный глубокой ямочкой подбородок. (Это был первый человек, встреченный здесь Валентиной, который так же, как и она, испытывал потрясение перед лицом смерти). Валентине захотелось что-нибудь сказать, но сразу она не нашлась, а мужчина повернулся и, тяжело ступая, пошел прочь.

В темноте опять загромыхало, теперь значительно ближе. Валентина подняла голову: звезд не было видно. Ее окружала со всех сторон темень, освещена была только часть шоссе. Она вдруг увидела, что возле никого нет, она одна. Ей стало страшно. Она огляделась: у дальней машины, загораживая фары, стояло несколько человек (как бывает на старинных картинах — таинственные, черные силуэты в желтых ореолах). Валентина бросилась к ним.

— Ребята, измерьте от бордюра до бордюра, — приказал в темноте чей-то голос.

Шоссе пересек человек в милицейской форме, за ним тянулась тонкая лента рулетки. Валентина осторожно перешагнула через нее, остановилась. Человек, дойдя до обочины, нагнулся. У противоположного бордюра Валентина увидела еще двоих в форме: ей стало стыдно за свой испуг.

Машина с зажженными фарами оказалась лакированной черной «Волгой» с белой шахматкой на дверцах — такси. Позади такси стояла милицейская машина, дверца ее была распахнута, в нее заглядывал Пахомов, кивая сидящему в машине сержанту в наушниках.

Валентина подошла поближе.

— Внимание всем постам, — говорил сержант, держа у губ микрофон. — Обратить внимание на машины ГАЗ-51, идущие в направлении Зареченска и аэропорта, нет ли вмятин на радиаторе и крыльях…

Пахомов еще раз одобрительно кивнул, показал на уши. Сержант-радист сдвинул наушники.

— Добавьте: возможно, машина гружена яблоками.

Валентина удивилась.

— Уже установили марку машины, сбившей человека? Но как?

— Вы что-то сказали? — спросил майор, выпрямившись.

— Я спрашиваю, как вы установили марку сбившей машины?..

— Мы еще ничего не установили.

— А почему тогда?.. — Валентина показала на радиста.

Пахомов пояснил:

— У обочины шоссе возле трупа обнаружены на земле следы автомашины, она заворачивала и немного съехала с шоссе…

Он гмыкнул и отошел к такси, к остроносому пареньку в кепочке с целлулоидным козырьком. Кроме паренька у «Волги» стояли пожилая женщина в старом мужском плаще и еще двое — один из них был мужчина с ямочкой на подбородке. «Те самые таинственные силуэты со старинной картины», — подумала Валентина. Остроносый, увидев майора, заволновался вытянул навстречу шею, но майор, не сказав ничего, присел на корточки, примостил на колено планшет с бумагами и стал писать. Остроносый повернулся к Валентине.

Валентина вспомнила, что когда она перешагнула через ленту рулетки, на шоссе валялось яблоко.

— Наверное, упало с автомашины, — отозвался майор, на мгновение приподнимая лицо. — Сперва шофер резко затормозил, потом стал заворачивать, яблоки и скатились.

— Но это возле трупа, а яблоко, о котором я говорю, лежит здесь в нескольких шагах отсюда… Как оно сюда попало?

— Кто его знает? — Пахомов пожал плечами, встал. — Вы хотели посмотреть на следы автомашины?.. Во-он, видите? Пойдите, там товарищ из ГАИ. (Валентина чувствовала, что к щекам ее приливает кровь. Она знала, что на месте происшествия следователь обязан обращать внимание на каждую мелочь: она сказала глупость, «сморозила», как говорит в таких случаях ответственный секретарь их газеты Дима Судариков, может быть… Тогда майор Пахомов должен был объяснить ей… Он занят? Но ведь и она здесь на работе!)

— Но если следы вас не очень интересуют, оставайтесь здесь. Поможете мне, подиктуете… — сказал майор.

Валентина взглянула на остроносого, на женщину в плаще… «Ну нет, дорогой майор, — подумала она. — Вы уже сказали свое слово: «Пойдите… посмотрите». К чему теперь это «если». Не стану я вам помогать, да и ни к чему вам моя помощь. Я здесь посторонняя, я журналистка и здесь для того, чтобы ходить и смотреть! Вы правы, майор!»

(Потом, вспоминая эти свои рассуждения, Валентина не раз краснела: тщеславная девчонка!).

Она отошла и посмотрела.

На земле возле шоссе действительно были хорошо видны следы какой-то автомашины; над ними склонились двое: немолодой грузный капитан — наверно, «товарищ из ГАИ» — и чернобровый старший лейтенант Есенов. Старший лейтенант (заместитель начальника НТО — научно-технического отдела, как узнала потом Валентина) только что фотографировал эти следы, — издали Валентина видела ослепительную вспышку, — а теперь, когда подошла, Есенов уже прикрывал объектив фотоаппарата черной крышечкой.

Он кивнул ей.

— Ну как, — спросил он, — что-нибудь интересное для себя увидели?

— Увидела, — ответила она вежливо и равнодушно.

— Конечно! — подтвердил старший лейтенант. (Валентина с неприязнью подумала, что он не понял ее ответа, не слышал ее, потому что заранее был уверен — разве может быть неинтересной такая работа!..) — Это жизнь… А сердчишко колотится?.. Помню, когда я в первый раз приехал на место происшествия, думал — сердце выскочит. Был я тогда еще студентом, на практике…

Валентина вдруг обратила внимание, что старший лейтенант очень молод; если бы не милицейская форма, он бы и сегодня выглядел студентом, не так давно он перестал быть студентом, вряд ли он старше ее.

Она подошла поближе и нагнулась над следами.

— ГАЗ-51? — спросила с любопытством.

— Угу… — ответил Есенов.

— А почему вы считаете ГАЗ-51?

— Точно ГАЗ-51… — старший лейтенант охотно объяснил почему: здесь имели значение и ширина колес, передних и задних, и расстояние между следами, и многое другое. — Это уж точно ГАЗ-51, да еще груженый!

Когда Валентина возвратилась к майору Пахомову, настроение у нее было доброжелательным и ровным.

«Волга» уже не светила фарами, она темнела шагах в десяти, на прежнем ее месте теперь стояла милицейская машина. Майор пятал бумагир в планшет.

— Ну как, — он повернул лицо к Валентине, устало потер согнутым пальцем глаза, — объяснили вам, почему следы именно от ГАЗ-51?

— Объяснили.

— Все это так, — скептически заметил майор. — Уверенности только никакой, что следы эти — от нужной нам машины. От той, что сбила… Заворачивала одна, а сбить могла совсем другая, яблоки рассыпать третья…

— А машина, что сбила, могла как раз и