Читать интересную книгу Отстойник - Сергей Чичин

— Готовится наврать? — полюбопытствовал Мик. Хотите верьте — хотите нет, а проблески гениальности у него порой случаются.

— Нет, — поспешно отмазалась Айрин. — Просто не знаю, с какой стороны подойти. Такого вы и сами никогда…

— И потому ты нам лапшу вешаешь? Айрин, я либерал, ты ж знаешь. Но вот Мейсон… Он терпением не знаменит.

— Это он прав, — не могу не признать. — Так что выкладывай все по порядку, без поправок на то, что мы видели, а что нет. Мы много чего видели, особенно фон — он в каждой стенке дыру провертеть норовит, «вуайеризм» называется. Так что или излагай сухие факты, или выметайся. Мне проблем хватает с одним парнем в черном.

— Это с которым? — Наивный фон повертел головой и даже заглянул под стол. По сути, ему бы надо выставить обратный ультиматум. А то делает фигни на три смертных казни, а врет на все восемь. Никаких нервов не напасешься.

— Черт побери! — Айрин распахнула глаза так, что, покрась еще волосы в синий цвет, выйдет чудо какая анимашка. — И это называется — друзья?

А что ей, интересно, не так? И вообще — что у женщин за самомнение? С чего она взяла, что, потолкавши одну с фоном гирю, она враз обрела право использовать его, а с ним и меня, в своих темных целях? Мик вообще не способен на чувство признательности. Это надо знать.

Пока Айрин старательно изображала возмущение, в дверь опять позвонили. Ага-ага. Мой друг Панчо Вилья обмозговал ситуацию либо получил соответствующие инструкции от начальства. Не исключено, что теперь он стоит под дверью с большущей пушкой, проклятый гомофоб. А наше ружье Мик не зарядил. И я не зарядил. Не зарядили мы ружье, вот же ведь незадача.

— Теперь-то моя очередь? — мячиком подпрыгнул фон. Ну у него и рожа. От такой латин пробежится до самой исторической родины, благо недалеко. Я прихватил ружье (все лучше, чем ничего) и побрел следом. О, моя утраченная свежесть, буйство глаз, половодье чувств и немалый энтузиазм в избиении непрошеных гостей голыми, можно сказать, ногами! Чего не осталось, того не осталось. Заглянул в патронник. Точно, пусто. Отстой на марше.

Я остался за углом, а Мик, высвистывая что-то наподобие «Интернационала», бодро прошествовал к двери и открыл ее.

— Э-э-э…

Где-то я это уже слышал. И голос знакомый.

— Давай, — потребовал фон Хендман знаменитым хмурым тоном парня, вынужденного под проливным дождем заниматься парковкой велосипедов. На общественных началах, то бишь задарма.

— Чего?..

— Очень смешно. Бабки принес? Давай сюда.

Что-то отчетливо скрипнуло. Латинские мозги?..

— Какие «бабки»?

— Слушай, Энрике, не зли меня.

— Я не Энрике! — Ого, да это прозвучало чуть ли не категорично. Впрочем, оно и понятно. Готов поспорить, что он Рамон.

— Да знаю я, ты Гюнтер Шварцваальден, чемпион мира по бегу с косяком от правосудия. Какая хрен разница? Гони деньги и проваливай.

Скрип-скрип. Чего ж я ему буклет… ему вентилятор надо было впаривать. Где-то тут у меня кулер от процессора валялся — машина-зверь, слона сдует. Хотя самому еще пригодится. Тут порой, знаете, как жарко становится?..

— Эй, амиго! Я тебя не знаю.

Умнеет на глазах. А все чтобы денег не отдавать. Какая все-таки страшная сила — меркантильность.

— Я тебя гоже, — упорствовал Мик, тоже личность до денег жадная. — Уж не хочешь ли ты сказать, что денег не принес? А на хрен тогда явился?

— Мне нужна девка!

Оно совершенно понятно, но, честное слово, при его-то данных надо было соглашаться на «голубого косметолога». Тем более что у того ай-кью зашкаливал. Такой шанс — раз в жизни.

— Вижу-вижу, давно нужна. Так тебе дальше по улице. Вон туда, направо, куда пикап едет, видишь? Восемь миль по прямой до побережья, там девок — попой кушай. При умелом подходе даже и бесплатно, хотя на твоем месте я бы не особо надеялся. Но сперва отдавай мои тридцать сотен.

Это он, пожалуй, хватил. Чтобы не отдавать три тысячи полновесных, хотя и качнутых атакой евры долларов, Рамон запросто пригонит грузовик с полудюжиной обкуренных автоматчиков. Если только он недобросовестный почтовый клерк, пытающийся доставить Айрин извещение о наследстве.

То ли денег у Рамона, правда, не было, то ли он поленился бежать за автоматчиками, а только что-то шурхнуло, а потом — БАЦ! Не успел я вывернуться в коридор, как дверь уже захлопнулась. Что я успел, так это подхватить валящегося на меня латина. Вот еще новости, обниматься с каждым. Держать одновременно и его, и ружье было неудобно, поэтому гостя я уронил.

— И зачем он нам тут?

Мик удивленно похлопал глазами.

— Допросим.

— Допросим мы Айрин. А если за ним сейчас пол-Мексики сбежится?

— Ну, извини, растерялся. Чего он сразу за ствол? Если бы я его туда уронил, он бы чего доброго стрелять начал, когда очухается. А так — чинно и благородно: вот он, вот орудие…

Орудие и впрямь валялось тут же у двери — довольно грозный револьвер с коротким стволом. Из такого я бы не взялся стрелять, иначе как в упор, зато уж если попадет… Меча не видать. И от таких вот доморощенных крутков шарахается наша Айрин? Впрочем, от них ли?.. Немолод наш латин, что отчетливо видно даже через заливающий левую половину лица фиолетовый кровоподтек. Завалил все тесты на бытность кошмаром нашей гостьи.

— Выгрузить? — Мик ухватил латина за пояс и приподнял над полом. Упражнение такое есть — становая тяга. Рамон завис, метя руками и коленями пол.

— Ладно, оставь. Вдруг пригодится.

Я вручил фону в свободную руку ружье и двинулся наверх. Пора расчехлять огневую мощь. Просто на всякий случай. Бедняга Рамон за моей спиной, судя по бряку, опять упал на пол. Надеюсь, фон догадается его связать. Если сбегутся спасатели, нам станет не до него.

В комнате у меня, как всегда, бардак. Хоть проводи соревнования по ориентированию на местности. Зато я всегда знаю, где что лежит. Например, мой любимый пистолет хранится в первом ящике стола. Опаньки. Должен храниться в первом ящике стола. Так вот нет же. В тумбочке? Нееет. Точно нет. Под подушкой? Давно бы пристрелил фона, спросонья я резок. Нету. И в дверь опять позвонили. Чем там, любопытно, Мик занят.

По лестнице я спускался с пустыми руками и тяжелым сердцем. Вот так и пристрелят когда-нибудь. Хорошо еще, если в сортире без штанов не прихватят. А револьвер Рамона так и остался лежать у порога. Я подошел к двери, стараясь не шлепать тапками, и подобрал его. Тяжелый, зараза, неудивительно, что былой владелец его такой перекошенный — поди такое чудовище потаскай на себе. В барабане недвусмысленно отсвечивали серым свинцом тупые оголовки пуль. «Магнум-41». Ишь ты, крутость. Грязный Джерри, хе-хе. Глянул в глазок — глупо, но эффективно.

Да уж. Если тип на крыльце не из одного сундука с нашим Рамоном, то я, безусловно, арабский террорист. Вот только зовут его, наверное, Хуан-Карлос. И выглядит он еще хуже своего предшественника. Еще бы, когда тебя держат в удушающем захвате, не особенно заботясь о твоем выживании, невольно приобретешь скорбный вид. Я открыл дверь, оставив руку с револьвером под ее прикрытием.

Усатый малый, одевающийся в одном с Рамоном бутике, по степени аморфности как раз пытался обогнать мешок кукурузы. А локтем под горло, безжалостно выдавливая из бедняги остатки жизни, его держал предсказанный молодой парень с мечом. Рукоятка меча — причем не замурзанной деятелями от Голливуда катаны, а вполне такого внушительного прямого европейского меча — непринужденно торчала из-за плеча. Юноша — едва ли ему можно было дать больше восемнадцати — смотрел на меня честными и даже какими-то добрыми глазами. Смотрел и, кажется, собирался вручить мне придавленную тушку.

— О, — изрек я по мере возможности благожелательно, дабы не спугнуть загадочное видение. — Мы ничего такого не заказывали. Вот если бы блондинку с формами…

— Извините, — стушевался юноша и элегантно уронил тело в сторону от крыльца. — У него было оружие, и я подумал, что… — Он скис окончательно.

Здоров был парнишка, ничего не скажешь. Как-то не по-доброму здоров. Это не наши с фоном и Айрин штангово-тренажерные мышцы. Немного повыше меня, жилистый, какой-то, я бы сказал, змеиной статью славный. Уж на что я не дурак подраться, а с этим бы, пожалуй, не рискнул, даже если меч отложит. Неправильный он был какой-то, неясный, непонятный. А с непонятным — последнее дело…

Помимо меча, ничего средневекового в нем не наблюдалось. Одет достаточно заурядно — джинсы, клубная куртка, могучие армейские бутсы-дерьмодавы. Ну волосы еще странные — седые или вроде того, длинные, впрочем, я и сам в нерабочий сезон не стригусь…

— Ничего-ничего, — откликнулся я, решив не смущать странного субъекта, пока все не будет выяснено и кому положено воздано. — Чем могу быть полезен?

— Мисс Ким дала мне этот адрес. Она сказала, что будет разговаривать со мной здесь, в присутствии своих авторитетных знакомых.