— Разрешаю!
— Перевожу метрический преобразователь в активный режим.
И в следующее мгновение меня скрутил приступ сильнейшей боли, выворачивающей всё мое нутро наизнанку. Собрав всю свою волю в кулак, я сцепил зубы и, задышав носом, старался не шевелиться, чтобы не мешать Хогам точно наносить свои рисунки на мое, сжигаемое внутренним огнем тело. Но примерно через несколько секунд боль внутри начала постепенно стихать, и еще через минуту от нее осталось лишь легкое и слегка покалывающее жжение.
Провозились они со мною, как мне показалось, долго. Уже сквозь стену непрекращающегося ливня забрезжил рассвет, а они всё еще ходили вокруг меня и, громко совещаясь и споря между собой, наносили на мои плечи и живот последние штрихи.
Затем, когда уже совсем рассвело, появился Мор в сопровождении пяти местных старцев. Почтительно расступившись, они пропустили его вперед и замерли чуть в отдалении, не решаясь приблизиться.
Двое художников уже закончили наносить краску и теперь отдыхали в сторонке, на одном из выпирающих из-под земли корней священного дерева. При появлении Мора они подскочили со своих мест и снова попросили меня встать на колени. Я беспрекословно выполнил их просьбу. Еще раз обойдя меня по кругу и придирчиво рассматривая свои творения, они одновременно цокнули языком и подошли к старцам, расположились за их спинами.
Мор одобрительно кивнул, рассматривая меня, затем окинул взглядом площадку вокруг и, измерив ее шагами, коротко выкрикнул им что-то непонятное, больше похожее на название какого-то ритуала.
Старцы, включая художников, тут же разбрелись по полянке и замерли на своих местах, ожидая следующей команды от Великого Угча.
Мор еще раз внимательно осмотрел — кто, как и где стоит, и, встав рядом со мною, поднял руки к небу.
— Сорека мизаро похука табаро...
С каждым словом его голос набирал силу, наполняя всё вокруг магической энергией. Татуировки на моём теле тут же нестерпимо зачесались, и мне стоило большого труда стоять на месте, не шевелясь. Слова древнего языка, вибрируя громовыми раскатами, словно окутывали всех своим вязким облаком, заставляя жалобно шелестеть листья в кроне священного дерева.
Через минуту старцы погрузились в глубокий транс, и я прекрасно видел, как сияние охватило всю поляну, и под их ногами проявилась сложная трехмерная структура. Еще одно мгновение, и из этой конфигурации в их тела ударили плотные лучи зелёного света. Они, словно прозрачный, искрящийся кокон окутали каждого старца в отдельности и, достигнув какого-то пика, как горный поток потекли к Мору. От переизбытка вливаемой в него энергии, наставник трясся всем телом и, казалось, что еще чуть-чуть, и у него подломятся ноги, и он упадет на землю, но чудовищным усилием воли он устоял и даже не сбился, продолжая читать заклинание.
Я уже знал, что мне предстоит сейчас сделать! Вот сейчас он положит руки на мои плечи, и тогда наступит моя очередь участия в этом сложном ритуале слияния.
С бьющимся от волнения сердцем я наблюдал, как его руки медленно опустились, и по мне прошла волна нестерпимого жара — с головы до пят. Мор вцепился крепкими пальцами в мои плечи и продолжал читать свое заклинание. Темп повышался. Это уже не речитатив из отдельных слов, это какая-то непрерывная трель.
Меня постепенно начинала бить мелкая дрожь. Клацая зубами, я начал повторять за наставником слова заклинания и почти сразу же провалился в такой же магический транс, как и все старцы, стоявшие вокруг меня.
— Зуко сита, дуко жахо...
Пропало священное дерево, пропал Мор и все остальные старцы, куда-то исчез отбежавший подальше от нас Хат, остался я один, парящий в невесомости, весь окутанный в теплый кокон нежной, ярко искрящийся материи.
Из головы вылетели все мысли, осталось только одно...
— Зуко сита, Дуко жахо... Дуко жахо... Зуко сита, Дуко...
Очнулся я на том же месте, где и был.
Вокруг меня всё те же старцы, Мор и чуть вдалеке удивленный Хат, выглядывающий из-за стола дерева, так и не решившийся подойти к нам поближе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Взгляды старцев, направленные на меня, были полны удивления и нескрываемого почтения. В глазах Мора радость и гордость за своего ученика.
Я осмотрел руки и грудь. Чисто — нет никаких росписей и татуировок, даже намека! Чистая гладкая кожа, как и до ритуала. Но судя по выражению лиц окружающих, всё получилось!
Мор жестом предложил следовать за ним, и я безоговорочно повиновался. По пути к нам присоединились другие старцы и те немногие жители села, что были в этот момент на улице под мелко моросящим дождем.
Наш путь лежал за живую ограду из крепких лиан и высоких деревьев.
Почти все, включая Мора, остановились возле импровизированных врат. Только двое старцев, чуть подтолкнув меня в спину, подвели к небольшому каменному валуну метрах в ста от нас, на полпути они указали мне на него и шустро припустили обратно к стене.
Поняв, что от меня хотят, я быстрым шагом преодолел это расстояние и, подойдя к валуну, решительно приложил к нему свою правую руку.
В голове тут же всплыли нужные слова:
— Зуко сита! — произнес я первую часть заклинания и сразу же заметил, как под моей кожей проявились кровавые магические узоры, нанесенные ранее на мое тело. Засветившись, они стали перетекать на камень, напитывая его энергией.
Вся правая часть тела тут же нестерпимо зазудела, и мне жутко захотелось чесаться. Преодолевая в себе это желание, я бегом вернулся к живой изгороди и, следуя примеру старцев, запрятался за толстым стволом дерева.
Наблюдая из-за укрытия, я громко воскликнул:
— Дуко жахо!
Валун мгновенно разорвало на части, как будто он был под завязку нашпигован мощным динамитом.
— Хог... Хог... Хог, — разнеслись над селением громкие радостные крики.
Ко мне подошел улыбающийся Мор и, похлопав меня по левому плечу, указал на другой камень, который находился в окружении старых высохших пней.
— Проверь теперь и эту руку!
Кивнув, я послушно направился туда, не совсем понимая, что от меня на этот раз хочет мой наставник. Вроде испытание прошло удачно.
Что еще-то?
Приложил левую руку к этому валуну, и тут же в голове всплыли совсем другие слова.
— Имиро кафа, — выпалил я и тут же с удивлением стал наблюдать за тем, как левая часть моего тела стала покрываться ярко-зелёными узорами и опять же нестерпимо чесаться.
Я без промедления бегом припустил к ограде и, забежав за укрытие громко выкрикнул:
— Похука табаро!
Тут же плотная волна воздуха ударила по изгороди, и воздух сотряс громкий ликующий крик:
— Хог... Хог... Хог...
Я посмотрел на валун, он стоял, как и прежде на своем месте, даже не сместившись ни на сантиметр.
Непонятно, чему тогда так радуются все вокруг?
Все наблюдатели, радостно потрясая в воздухе руками, направились к валуну, чтобы посмотреть вблизи на результаты моих испытаний.
Естественно, я решил от них не отставать. Мор и еще трое старцев подошли к камню и, чуть напрягшись, рассоединили его на две ровные половинки, как какое-то разрезанное острым ножом яблоко. Вертикальный срез был просто идеальным. В который раз меня посетило ощущение того, что здесь поработал какой-то сверхмощный промышленный лазер.
Одобрительно кивая головой, Мор приложил руку к боковой части валуна и громко возгласил:
— Имиро кафа!
Все тут же сорвались с места и с криками, и веселым улюлюканьем как маленькие дети, устремились под укрытие живой изгороди, причём дряхлые старцы бежали впереди и чуть ли не быстрее всех.
— Похука табаро!
Волна сжатого воздуха прошла сквозь остатки валуна и сухие пни и, теряя свою силу, снова ударила в живую изгородь.
— Хог… Хог...
Под эти радостные крики ко мне подошел улыбающийся Мор и протянул мне небольшой круглый камень.
— Используй его!
Понимающе кивнув головой, я взял камень в правую руку и прошептал над ним:
— Зуко сита!
Рисунки снова проявились под моей кожей, и, дождавшись, пока камень засветится, я размахнулся что есть силы и зашвырнул его в сторону леса.