— Знаю, запомнил.
— Давай, с богом. А мы тут добеседуем.
Беседа затянулась еще минут на пятнадцать. В результате стороны пришли к соглашению, что Флориан и компания отдают обе машины, все деньги и все цацки с Флориана, после чего с рассветом покидают город и уже в нем не появляются. В случае выполнения всех пунктов договора первой стороной — вторая сторона обязалась первую не убивать. Член‑дубину подарили Семену на память и обязали носить всегда с собой.
После этого мы раскланялись и вышли из клуба. На улице уже собралась небольшая толпа. За нею дежурил «хамви» патруля Ордена, возле которого стояли четверо солдат в полицейской экипировке. Когда мы вышли, все четверо во главе с сержантом заухмылялись.
— Видишь, везде есть нормальные люди, — показал на них Немцов. — Ну кто таких уродов любить и защищать будет? Пошли.
Мы прошли через толпу, уселись на БРДМ и поехали в мотель «Арарат».
Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто‑Франко. 22 год, 23 число 5 месяца, вторник, 10:00
Вчера победу над темными силами криминала обмывали долго. У Саркиса и водка нашлась московского — новоземельного — разлива, ничуть не хуже «кристалловской», и ради такого дела Саркис сам расстарался, соорудил великолепный шашлык, притащил чуть не бочку солений. Сидели, болтали, даже пели. Подъехал Владимирский на дизельном «хаммере» гражданской версии, пикапе. Неплохо жил Флориан, судя по всему. Здесь такая машина ой‑ой‑ой сколько стоит — не верю, что он с ней через «ворота» пришел.
Часть денег отложили на раздачу спасенным девицам, вторую часть Немцов сложил в портфель с, как он выразился, «дорожной казной» — для передачи в финчасть по прибытии в ППД. Взятые у злодеев пистолеты я отдал ему, хоть и было желание приныкать «вальтер», да постеснялся. «Хаммер» решили гнать с колонной: пригодится на базе, — а второй машиной оказался не новый «чероки». Саркис пообещал его пристроить и деньги завтра получить.
С утра мы пришли в ресторан позавтракать, и Саркис рассказал, что уже весь город обсуждает, как разнесли бордель. Лейтмотивом обсуждений было полное отсутствие сочувствия пострадавшим сутенерам. Немцова и компанию после этого я уже всерьез зауважал: приехать в чужой город, устроить погром, даже не скрываясь, и никуда отсюда не торопиться — для этого действительно нужно иметь репутацию, и не дутую. Я даже спросил его, не опасается ли он мести коллег вышеуказанных сутенеров, на что Немцов ответил, что сутенеры наверняка сегодня даже лавочки позакрывают до отъезда конвоя, чтобы, не приведи бог, и им не перепало.
Затем разговор перескочил на полковника Силаева и его чеченского партнера по переговорам. Опять обратились к Саркису. Тот сказал, что чеченец съехал еще вчера днем, машина у него была — «лэндкрузер» такой же, как у меня, семьдесят пятой модели, песочно‑бурой раскраски. Я вспомнил — действительно стоял такой возле одного из домиков. Еще он зачем‑то подходил к охотникам.
Охотниками были те двое, которых я видел в ресторане и не смог опознать их акцента. Саркис сказал, что они южноафриканцы, живут тем, что охотятся на рогачей и антилоп и организуют охоту на гиену для желающих. Оба знают все окрестности как свои пять пальцев. «Унимог» с жилым кунгом и подготовленный «патрол» — их техника. Про Силаева же сказал, что в лицо его знает, но у себя в ресторане видел впервые. По крайней мере, он подтвердил, что видел я именно Силаева и именно с чеченцем.
Военным пора было ехать по делам, готовить конвой, поэтому я предложил взять южноафриканцев на себя. Никто не возражал. Мы попрощались и договорились встретиться вечером все в том же «Биерхалле». Я заплатил за завтрак, вышел из ресторана на улицу и сразу же увидел на стоянке «унимог», а возле него обоих охотников, что‑то грузивших в машину. Подошел к ним, поздоровался, извинился за беспокойство. Представился. Они тоже представились — оказались братьями Ван Ритмеер, Хансом и Клаасом. Буры, в общем. Акцент южноафриканский, бурский, появившийся от соседства с африкаанс — диалектом от смеси фламандского и немецкого языков.
Разговорить охотников особого труда не составило. Достаточно было поинтересоваться — интересна ли и опасна ли охота на гиену, и что необходимо, чтобы в ней поучаствовать? В течение десяти минут я получил исчерпывающую информацию по этому вопросу. Выяснилось, что главная проблема с гиеной — убить ее быстро. Зверюга невероятно живуча, а с учетом ее размеров и агрессивности — неудачный выстрел может повлечь целую кучу проблем для охотника. Бывали случаи, когда и машина не спасала.
Тогда я поинтересовался наиболее подходящим временем и местом для охоты. Южноафриканцы ответили, что охотиться можно когда угодно, кроме сезона дождей, потому что саванна становится почти непроходимой для машин. А место подойдет любое — лишь бы там паслись стада копытных. Гиены охотятся поодиночке, но иногда сбиваются в стаи и тогда нападают даже на рогачей. Стараются отбить от стада больных и слабых, после чего поочередно атакуют жертву, нанося огромные раны своими гигантскими челюстями, ждут, когда жертва ослабеет от потери крови, и начинают жрать ее живьем.
Я спросил, в чем же смысл того, что люди обращаются к ним за организацией охоты, если охотиться на гиену можно где угодно? Из‑за того, что профессионалы могут подстраховать в случае неудачного выстрела? Клаас ответил, что это тоже причина, но самое главное — то, что они знают места, где можно проехать на машине так далеко, как только захочется, не опасаясь упереться в бесконечный овраг, искать целыми днями брод, и будет это не слишком далеко от города.
На вопрос о том, что они хорошо знают только окрестности города, братья ответили дружным возмущением. Они сказали, что вчера днем к ним подходил один приезжий из халифата, и они сумели ему нарисовать на карте маршрут от самого Меридианного хребта до границ Американских штатов. Причем из так называемого Угла, где местность здорово изрезана природными препятствиями, образующимися в сезон дождей, когда потоки воды устремляются с гор на мягкую почву саванны. Нарисовать со всеми ориентирами, без единого пересечения с наезженными дорогами, минуя все главные природные препятствия и исключительно по необжитой территории. Я пообещал в будущем обратиться к ним за подобной услугой, на что мне ответили, что они будут рады получить двести экю за рисование еще одного маршрута. Мы распрощались.
Выходило, что чеченец что‑то планирует в районе Меридианного хребта, части Сьерра‑Гранде, там, где сложный рельеф, который упрощает организацию засады. После чего ему требуется безопасный маршрут отхода на американскую территорию. Зачем ему туда? Даже я, новичок, уже понял, что отношения американцев в Новой Земле с жителями всех южных халифатов и имаматов особой теплотой не отличаются. Зачем туда чеченцу?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});