соглашается брат Тимофей. И лезет в карман сюртука за кошельком. А сам приговаривает: — Значит, теперь ещё и маски нам понадобятся.
— И маски, — кивает казак.
— Маски я сделаю, — обещает инженер.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Глава 20
⠀⠀ ⠀⠀
Когда за дело берётся специалист, и дело по-другому делается. Что ни говори, а у брата Тимофея и брата Аполлинария была иная спецификация: разведка и диверсии. Тяжёлая, подпольная работа. Работа лицом к лицу с людоедами из Интеллидженс Сервис. Опасная, выматывающая, требующая ежедневного внимания и постоянного напряжения. А у группы Андрея Николаева, к которой принадлежал брат Емельян, работа была совсем иной. Это были серьёзные, но в тоже время эффектные люди, любящие дорогую одежду, рестораны, ложи в театрах и всякие другие излишества, не одобряемые старцами в тихих лесах Серпухова. Они могли себе это позволить, так как эти «робин гуды» всегда были при деньгах, потому что часть экспроприированного, с молчаливого согласия руководства Ордена, оставляли себе. За риски.
Несмотря на некоторый немонашеский гедонизм, добытчики дело своё знали отменно, так как у них была огромная практика, а централизация и образование позволяли им идти в ногу со временем и иногда даже опережать его, ведь они одними из первых покупали новые охранные автоматы, новые сейфы и новые системы сигнализация для их изучения, после чего приступали к делу, уже вооружённые новыми знаниями и умениями. Их усилиями и содержалась разветвлённая по всему миру сеть людей разных национальностей, что по мере сил пытались ограничивать могущество Британской империи.
В общем, в прошлом казак Тютин, а ныне инок Емельян был важной частью следующей экспроприации. Более ценной, чем поначалу считали брат Тимофей и брат Аполлинарий, помнившие ещё времена, когда им самим приходилось добывать себе деньги на подпольную работу.
Ещё не рассвело, а казак уже был на самом севере города, где у озера на Брамфельдер Реддер находился конный рынок. Торговали тут не только лошадьми, но и другим скотом, и несмотря на то, что паровых двигателей становилось всё больше и больше, тягловых животных тут было огромное количество. И тяжеловозы, и мерины, и выездные лошади, и лошади для верховой езды — всё, что душе угодно. Да, он уже не состоял в Превеликом войске Донском, но казак — до смерти казак, а значит, в лошадях разбирался отлично и уже через два часа, на не новой, но ещё крепкой коляске, запряжённой парой ещё не старых коней, выезжал с рынка.
Он первым делом купил карту и выяснил, что в нужное ему место ехать два с половиной часа.
«Ну и ладно, заодно посмотрю город и окрестности», — подумал брат Емельян и поехал на север. И та поездка была очень познавательна для него, он узнал, что одна дорога ведет из Гамбурга в Ведель по берегу реки, по фешенебельной Страндвег, мимо павильонов и ресторанов, мимо прекрасных летних домов, мимо живописного леса Филькен Штайн. А вторая дорога, более короткая и более широкая, торговая и забитая транспортом, шла через небольшие посёлки Зюльдорф и Риссен. А ещё в Веделе была лодочная станция, от которой ходили лодки, в том числе и пассажирские, до самого Гамбурга.
И даже эти открытия были бы очень полезны и ценны для будущей операции, но это было ещё не всё. Тютин ближе к полудню добрался и до самой кассы.
«Кредитная касса Лойба». Вывеска была невзрачной. Здание… Тоже так себе, старый приземистый пакгауз с малюсенькими окнами. И те окна за решётками. А у входа в кассу… Это плохо… Одиннадцать конных экипажей и один роскошный и модный паровой «Португезе». Он был не «под парами», видно, хозяин пока никуда не собирался. И тут же, по улице, двигались ещё экипажи, при том, что улица сама по себе не очень-то и широкая. Случись понадобится быстрый отход, так могут начаться сложности. Это нужно было учитывать.
Также брат Емельян подметил то, чего не учёл брат Тимофей при осмотре кассы, — к зданию от ближайшего столба шёл провод. Нет, то был не толстый силовой провод электропитания. Это был провод телеграфный, значит, там есть телеграф. Но, что было ещё неприятнее, так это то, что по такому же проводу обычно поступал сигнал тревоги в ближайший полицейский участок.
«Хорошо, что не поленился сюда съездить!», — отметил для себя казак, поставил коляску рядом с другими и пошёл в здание конторы, двери которой были радушно распахнуты. Ну, тут всё было, как и во всех других кассах, которые до того ещё не грабили.
Расслабленный охранник был крупным и упитанным, был одет в чёрный длиннополый китель и перепоясан ремнём, на котором висела большая кобура. На котелке какая-то кокарда. Но не военная. Охранник… так, ерунда… только с револьвером.
«Смит и Вессон», понял Тютин с первого взгляда, проходя дальше; охранника для себя он охарактеризовал как «мешок». Когда монах вошёл, этот дурень даже не взглянул в его сторону, ему было жарко, он стоял и отмахивался платком от первой весенней жары. И немудрено, что охраннику было душно. Десяток посетителей, дюжина клерков. Конторки, шкафы для бумаг, стеллажи для документов и он сам…
«Дитрих Шлоссер» последней модели. Несгораемый шкаф, к которому невозможно было подобрать ключ. Да, именно тот ключ, который висел на цепочке у пузатого господина, что сидел в высоком кресле с резной спинкой за красивым столом с зелёным сукном.
Управляющего от прочего люда отделяла оградка и два бухгалтера, которые, скинув сюртуки и надев чёрные нарукавники, что-то усердно писали. На вошедшего казака не обратил внимания не только охранник, на него не взглянул ни один из клерков, видно, тут и без него клиентов было предостаточно. Ну и прекрасно. Тютину осталось взглянуть только на охранный автомат, ведь именно ему придётся с ним разбираться. Автомат стоял в углу справа от входа. Ну что ж, Серпухов не ошибся: бронированный, но старый «Айвенго» компании «Кольт». Один из первых охранных автоматов, такой лет десять назад неприятно удивил бы грабителей, но сейчас любой опытный налётчик знал, что покончить с этой штукой можно одним длинным кинжалом, у которого хорошо изолирована рукоять. Задерживаться тут больше нужды не было, и он вышел, так никем и не примеченный, даже охранником. Вышел, уселся на козлы своего экипажа и поехал в Гамбург, снова осматривая и запоминая дорогу. Заодно нашёл местечко у здания почты, где можно оставить запасной экипаж. И от этой почты было совсем недалеко до лодочной станции. Прекрасное место. В общем,