Лунин. — Забросьте нас в госпиталь. Там я проведу полное обследование.
— Это вы уже с ним договаривайтесь. Ехать со мной он отказывается. Но осмотр я прошу провести прямо сейчас.
— Здесь? — удивился доктор.
— Да, — кивнул Бердышев. — Можем отойти за угол, чтобы не смущать баронессу.
— Ну, что ж, — с сомнением протянул Александр Михайлович, поднимая с земли саквояж. — Если вы настаиваете… Константин, голубчик! Давайте отойдём в сторону, я вас посмотрю.
Я не двинулся с места.
— Захаров, Поклонская! — распорядился Жан Гаврилович. — Ждите в машине!
Баронесса обиженно посмотрела на инструктора, но спорить не посмела. Королевской походкой направилась к внедорожнику, села на заднее сиденье и так хлопнула дверцей, что Бердышев поморщился.
Захаров бросил на меня подозрительный взгляд и поспешил за баронессой.
Лицо Бердышева стало серьёзным.
— Костя, — сказал он. — Я видел, в кого превратился граф Стоцкий, и знаю, что ты с ним дрался.
Жан Гаврилович сделал паузу, давая мне возможность ответить.
Но я промолчал.
— Пули начальника охраны никак не могли убить магическую тварь, — мягко продолжил Бердышев. — Но граф Стоцкий мёртв. Я думаю, что его убил ты.
Я продолжал молчать, задумчиво разглядывая плывущие в голубом небе облака. Облака были красивые — словно комья пушистой ваты с синими донышками.
К дождю.
— Меня интересуют только две вещи, — откровенно сказал Жан Гаврилович. — Первое — как именно ты убил графа. Второе — не опасно ли оставлять тебя на свободе, да ещё и везти в Петербург.
Он подошёл на шаг ближе ко мне.
— Пойми, Костя! Я тебе не враг. Но должен понять, насколько ты опасен. Взамен обещаю тебе любую помощь, которая в моих силах.
Тугая струна бдительно шевельнулась в моей груди. Но я глубоко вдохнул и заставил её замолчать.
В конце концов, вечно бегать от людей не получится. Да и не мечтал я о такой жизни.
— Я не позволю принимать никакие решения без моего согласия, — сказал я, твёрдо глядя на Бердышева.
— Ты сейчас говоришь про стирание матрицы? — понял он.
— В том числе.
— Послушай, никто не станет стирать матрицу магу, который прошёл Слияние!
Я молчал.
— Хорошо, — кивнул Бердышев. — Я обещаю.
Я пожал плечами и улыбнулся ему.
— В таком случае, я согласен на осмотр. Идёмте за угол, доктор!
Глава 21
Мы с доктором Луниным отошли за угол теплицы. Бердышев пошёл с нами.
Мастер Казимир остался возле автомобиля. Мастеру было не до нас — он сорвал в графской теплице огурец и теперь внимательно рассматривал его, вертя в толстых пальцах.
Отойдя за угол теплицы, я разулся, сбросил с себя штаны и рубашку. Всего за неделю новенькая одежда превратилась в лохмотья. Да ещё и кровью была перемазана.
Конечно, если то и дело травить человека оборотнями — никакой одежды не напасёшься!
Завтра первым делом найду магазин, в котором можно купить новые штаны.
Снимая брюки, я вспомнил про деньги. Ощупал карман — пусто!
Чёрт!
Я проверил остальные карманы — денег не было. Не иначе кто-то из подручных графа их вытащил, пока я был без сознания. В трамвае от карманника деньги уберёг, а в графском поместье обобрали. Вот и связывайся после этого с аристократами!
Смешно, но из-за этого я всерьёз обиделся на графа. Мог бы и честных охранников себе подобрать!
Ладно, прорвёмся! Поработаю пока у Казимира, а там будет видно.
— Ага, вот эти шрамы я помню, — сказал доктор, осматривая меня. — Я их и залечивал. А где вы, юноша, успели заработать вот эти отметины?
Палец Александра Михайловича коснулся моего плеча, в которое проклятый граф ткнул своим копьём.
— И почему на вас нет свежих ран? Жан Гаврилович! Если не ошибаюсь, вы сказали, что Константин дрался с оборотнем?
— Покажи руки! — хмуро сказал Бердышев.
Я протянул руки вперёд.
— Смотрите, доктор! — кивнул Жан Гаврилович. — Когда мы его нашли, он висел в наручниках на решётке. Судя по всему, довольно давно. С момента, как его сняли, прошло от силы два часа. Видите его запястья?
Ссадины, оставленные наручниками, затянулись и ужасно чесались.
— Вас кто-то лечил? — спросил Александр Михайлович.
Я покачал головой.
— Нет. Шрамы затянулись сами.
Дыша глубоко и равномерно, я снова принялся смотреть на облака. Очень важно было, чтобы магическая матрица оставалась спокойной.
Одно облако было похоже на пушистого курчавого щенка с голубым глазом. Я улыбнулся щенку.
— Так-так, — сказал доктор и тоже озабоченно нахмурился.
Так они с Бердышевым и стояли напротив меня — двое хмурых взрослых людей перед улыбающимся пацаном.
— Константин, когда вы прошли Слияние с магией? — спросил Александр Михайлович.
Я пожал плечами.
— Два или три дня тому назад. Я запутался во времени, пока сидел в подвале у графа.
— Поразительно! То, что сильная матрица ускоряет лечение — давно известный факт. Опытный маг-медик может лечить не только себя, но и других. На этом, собственно говоря, основана современная магическая медицина. Но на развитие матрицы требуется время. Много месяцев, иногда — годы! А тут — три дня!
Александр Михайлович открыл саквояж и достал из него влажные салфетки. Протянул их мне.
— Оботрите кровь.
— Спасибо.
Я взял салфетки и принялся оттирать с кожи засохшую кровь и слизь.
— А я пока просканирую вашу матрицу, — сказал доктор. — Чувствую, меня ждёт много интересного.
Вот и началось!
— Расскажете мне о ней? — попросил я доктора, чтобы выиграть ещё секунду времени.
Сердце зачастило, но я заставил себя успокоиться.
— Непременно! — пообещал Александр Михайлович и, как и в прошлый раз, принялся водить руками вдоль моего тела.
Бердышев внимательно наблюдал за его действиями.
А я?
Я дышал спокойно и глубоко и наблюдал, как по голубому небу медленно плывёт облачный щенок.
— Ничего не понимаю, — разочарованно сказал Александр Михайлович. — Матрица сильная, но ничего необычного в ней нет. Кроме скорости развития. Когда я видел вас в последний раз, вы без проблем могли бы поступить в магическое училище. Но сейчас матрица развита настолько, словно вы окончили Имперскую академию.
— Вы уверены, доктор? — нетерпеливо спросил Бердышев.
— Проверьте сами, — улыбнулся Александр Михайлович и сделал шаг в сторону.
Жан Гаврилович тоже принялся водить руками вдоль моего тела.
— Скажите, доктор, — спросил я, чтобы отвлечься от беспокойства. — Вы сказали, что на овладение магией требуется время. А сколько именно?
— Это очень индивидуально, — объяснил Александр Михайлович. — В Магическом училище курсантов учат усиливать своё тело, ускорять регенерацию при ранениях. Есть способы усилить мозговую деятельность. Как правило, это занимает два-три года. При дальнейшем обучении маг сможет в определённой степени воздействовать на растения, животных, других людей. Даже на неживую материю.
— Ну, вот вы — сколько времени вы учились на врача?
— Шесть лет, не считая училища, — улыбнулся Александр Михайлович. — А вы хотели бы пойти в медицину?
— Пока не думал, — честно ответил я. — А Жан Гаврилович тоже учился на медика? Он же сумел затянуть мои раны после первого нападения оборотня, и остановил кровь.
— Не путайте оказание первой помощи с лечением.
Александр Михайлович махнул рукой.
— Оказать первую помощь при ранениях может любой опытный военный маг — для этого их обучают медицинскому делу. Но лечить — это совсем другая история.
— Вы правы, доктор, — перебил нас Жан Гаврилович. — Матрица у парня совершенно обычная. Хотя, в академию я принял бы его хоть сейчас.
Он перевёл взгляд на меня.
— Ну, что, первую часть нашего уговора ты выполнил — позволил себя осмотреть. Выполни и вторую — расскажи нам подробно, что произошло с тобой с момента побега.
— Это долгая история, — сказал я.
— А мы и не торопимся.
Бердышев многозначительно взглянул на Александра Михайловича.
— Ошибаетесь! — услышал я голос Казимира.
Видно, мастеру надоело нас дожидаться, и он решил вмешаться в разговор.
— Напоминаю, что мы только что сделали очень важную находку в графских теплицах. Я должен как можно скорее сообщить о ней Императору! Полицейские уже приехали. Если вы немедленно не отвезёте меня в Петербург, я сообщу, что вы из чистого упрямства задержали доставку важных сведений!
— Да что же там за такие важные сведения? — не выдержал Бердышев. — Что вы даже нам не можете о них рассказать!
— Не ваше дело! — отрезал мастер Казимир. — Что касается Кости — он мой помощник. Я за него отвечаю и обещаю, что он не сбежит.
Жан Гаврилович упрямо стиснул зубы.
— Хватит препираться, — сказал я. — Я всё расскажу вам по дороге. Не знаю, как вы, а я еле стою на ногах после графского гостеприимства. А завтра ещё с полицией объясняться.
— Если вы немедленно не отвезёте меня в Петербург, я пойду пешком! — пригрозил