Читать интересную книгу Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность - Лев Клейн

Мужские гомосексуалы делятся в зависимости от предпочитаемого вида полового удовлетворения. Среди англичан, согласно обследованиям Уэствуда (Westwood 1960), чаще всего практикуется «контакт всем телом» (35 %, и еще 37 % предпочитают то же самое); далее следуют: анальный секс — пассивный у 22 %, активный у 10 %; 17 % практикуют взаимную мастурбацию, 7 % — фелляцию (оральный секс). У американцев наиболее популярна фелляция, т. е. оральный секс (27 % по данным Бибера и его сотрудников — Bieber а. о. 1962). Из молодых российских «голубых», по современным данным Воронина (Гомосексология 1993: 6), 100 % показали, что главное для них — это сексуальные ласки, 60 % любят активный оральный секс (вводить член в рот партнера), 47 % — пассивный оральный секс и лишь 14 % — «глубокий (анальный) секс» (т. е. «содомию»). Таким образом, истинных содомитов (часто их неточно называют также педерастами), среди молодых российских гомосексуалов мало, это тоже меньшинство среди меньшинства. Впрочем, данные различаются по возрастам. В раннем преобладает взаимная мастурбация, затем набирает силу фелляция, в старших возрастах увеличивается доля «глубокого секса».

Еще меньше собственно педерастов. Буквально педерасты (по греческому происхождению слова) — это любители мальчиков препубертатного возраста (до начала полового созревания), то есть разновидность педофилов (любящих секс с детьми). А таких любителей среди гомосексуалов крайне мало, меньше, чем среди гетеросексуалов: ведь гомосексуалы в большинстве обожают мужество, сугубо мужские качества. До недавнего времени с педерастами под этим термином объединяли всех, кто тянется к несовершеннолетним, а несовершеннолетие охватывало всех тинэйджеров. Так в педерасты попадали и эфебофилы — любители подростков, юношей. За пределами этой группы оставались только андрофилы — любители мужчин зрелого возраста. В быту же у нас термин «педераст» распространяется на всех гомосексуалов или по крайней мере на тех, кто предпочитает анальное сношение.

В тюрьме и лагере гомосексуальная практика считается у блатных нормой, но те, кто прибыли со статьей за мужеложство «с воли», подлежат «опусканию» в «пидоры» (сокращение от неправильного «пидараз», т. е. педераст) или «петухи». Это самая низшая каста, ниже париев — «чушков» (Самойлов 1993:142–144, 204–205). Однако и среди гомосексуалов различаются категории: активная позиция в сношении всё-таки считается повыше, чем пассивная. Более того, в тюрьме и зоне такое участие в гомосексуальной практике вообще не считается зазорным. Очень любопытно, что в Турции общее восприятие похоже на наше лагерное, но еще радикальнее: гомосексуалы, практикующие активную позицию в сексе (всё равно оральном или анальном) вообще не считаются извращенцами, унижением считается только пассивная позиция (Анатольев 1993).

Ситуацию в среде лагерных гомосексуалов описывает Николай Серов:

«Хотя все мы числились в «петухах», в нашей среде было кастовое подразделение. К высшей касте относились чистые гомосексуалисты, то есть такие: которые могли отдаваться с желанием, с удовольствием и не запятнавшие себя «крысятничеством»… и прочими грехами. К этому сословию относился и я. Я никогда не испытывал тех ужасов, о которых сейчас модно писать в газетах. Я никогда не ел из «кецаных» (пробитых) мисок… Единственное ограничение — я не имел права пить с мужиками из одного стакана… Но таких гомосексуалистов «голубых кровей» на всю зону было только двое.

Следующая каста составляет 50 % от числа «петухов». Это «опущенные» или «обиженные». Они не склонны к пассивным гомосексуальным связям», но их заставили — «опустили» за какую-то провинность или просто потому, что приглянулись.

К третьей категории Серов относит «проституток» или собственно «пидоров», которые отдаются кому угодно за пайку хлеба или заварку чая. «Делают они это до отвращения неумело и не получают никакого удовольствия».

Только сами «петухи» различают обе последние касты, для остальных — все они «пидоры», и жизнь у них одинаковая. «На общем режиме для них жизнь — ад. Идут они всегда в конце строя. В столовой, в кинозале у них свое «стойло»…Даже в туалете у них свой «толчок». Они не имеют права отказать мужику, если ему приказывают постирать мужику трусы, носки…» (Серов 1992).

А в самом низу находятся осужденные за растление несовершеннолетних или развратные действия с ними. Этих осужденных полагается избивать и всемерно мучить.

Но и на воле нет равенства. Все гомосексуалы презирают и гонят от себя трансвеститов, носящих в англоязычном мире ироничное прозвище «королев», (queens) или «переодетых королев» (drag queens), а в Германии кличку «Tunten», искаженное от «Tanten» (по-русски это звучало бы как «тютки» — искаженное от «тётки», хотя в России их сейчас называют больше «девками»).

Этих в каждом обществе считанные единицы. Это те, кто воображает себя женщинами, переодевается в женскую одежду и открыто подражает им во всем. Кстати, именно с этим названием связано щеголяние группы «Квин» («Queen») в женских одеждах на сцене. (Вообще-то кличка queen не имеет ничего общего с королевой — это просто неграмотное написание бранного, но похоже звучащего термина quean — проститутка, распущенная женщина).

Вопреки общепринятым представлениям, большинство-то гомосексуалов почитает себя мужчинами и очень почитает в себе мужчин, мужские достоинства. Уэствуду 75 % обследованных британских гомосексуалов сказали, что были бы в ужасе, если бы кто-либо заметил их с феминизированным мужчиной, 65 % — что такой мужчина смешон, 7 % — что неинтересен, а 20 % — что не имеют мнения. Один из опрошенных сказал: «Не понимаю таких. Для меня суть в том, что мужчина любит другого мужчину. Кто любит женщин, обратится к ним, а не к имитации женщины!» (Westwood 1960). На вопрос Кинзи, какие партнеры были бы предпочтительнее, 76,5 % белых гомосексуалов (по очищенным данным) указали маскулинных и только 9,2 % — женственных, феминизированных (Gebhardt and Johnson 1979: table 531).

Процитирую две из гомосексуальных автобиографий, записанных на диктофон и опубликованных в ГДР Юргеном Лемке. В одной трансвестит Лотар, называемый также Люси, рассказывает, что когда он подсаживается за столик в гомосексуальном (!) баре, то слышит шипение: «Оторвись, сука чокнутая, сядь куда-нибудь на другое место». Второй рассказчик, обычный гомосексуал Боди, вспоминает, как он в юности сторонился «тюток»:

«Я всегда водился только с типами, выглядевшими по-мужски. С «тютками» меня нельзя было увидеть, никогда. Ведь кто водится с «тютками», явно гомик… Они очень быстро начинают понимать, что им больше нечего терять, ну и осваиваются в самом низу. Они последняя шваль, делают самые грязные работы». Но его взгляд шире: «Дело обстоит так: нормальные смотрят на гомиков сверху вниз и чувствуют себя от этого лучше, а мы отыгрываемся, когда встречаем какую-нибудь «тютку»: ну, мы еще не настолько поганые. Теперь я думаю о них дружелюбнее, либеральнее что ли. Я ведь отличаюсь от них только тем, что не бросаюсь так в глаза, а в конечном счете все мы хотим мужика.» (Lehmke 1989:73, 227, 228)

Так что когда гомосексуалы жалуются на нетерпимость большинства, им стоит подумать о своем собственном поведении. Возможно, тогда отношение к ним гетеросексуального большинства станет понятливее. А может быть, и мягче.

Глава II. Гомосексуальная личность: натура и культура

1. Лечение от любви

Идея лечить гомосексуалов целиком основана на представлении, что гомосексуальные сношения неестественны, природой не предусмотрены, противоречат природе. Христианские проповедники в Америке поучают: у людей одного и того же пола соответствующие части тела не подходят друг к другу — пенис не подходит ко рту или анусу. А вот во влагалище он готов войти, как ключ в замок (см. Baker 1979; Watney 1987:50–51). Еще раньше это провозгласил врач Рейбен. Он пишет о гомосексуале:

«Мать-природа не снабдила его влагалищем, поэтому он получает наслаждение там, где находит его. Так как один член не может войти в другой, гомосексуалист должен искать, куда ввести свой орган. Любое отверстие и кожная складка являются потенциальными кандидатами. Для многих гомосексуалистов есть лишь один выход. Какой? Анус. Из всех структур тела он больше всего напоминает влагалище. Конечно, здесь есть большие различия. Анус предназначен служить концом желудочно-кишечного тракта — он не подготовлен к вводу возбужденного члена. Одно это создает колоссальные механические препятствия. В противоположность крайне эластичному влагалищу (каким оно и должно быть, чтобы пропустить детскую головку при родах), анус почти не растягивается. Однако упорные атаки гомосексуального члена, смазка и острая боль реципиента, наконец, ведут к успеху» (Рейбен 1991: 111–112). Другой медик добавляет, что анус — очень «негигиеническая среда». (AIDS 1986).

Что касается Рейбена, то трудно найти другой пример, когда бы гомофобия столь ослепляла знающего врача. Еще Фрейд установил, что у мужчины есть несколько видов эротических ощущений, есть разные эрогенные зоны, и анальная, а также ротовая полости принадлежат к ним. Он также установил, что на ранних этапах развития индивида (в детстве) как раз преобладают анальный и ротовой эротизм, но и впоследствии они остаются. Сам же Рейбен (1991: 118) констатирует, что у гомосексуалов «Один из главных центров онанизма — анус. Проблема, конечно, в том, что использовать вместо члена». То есть и вне зависимости от члена анус доставляет сексуальные ощущения. Не выдерживает критики и телеологический аргумент — ссылка на отсутствие предназначенности. Уши не предназначены для серег, нос не предназначен для ношения очков, ноги не созданы для обуви, и т. д. Теснота ануса служит для гомосексуалов как раз дополнительным фактором его привлекательности. Частенько приводится еще аргумент об эстетической несовместимости тракта для экскрементов с сексуальной деятельностью. Но ведь и влагалище является одновременно концом мочевыделительного тракта. Природа не заботилась об эстетике. Это эстетику приходится согласовывать с природой, как и с культурой.