Читать интересную книгу Бабочка - Ян Миклашевский

— Даже при всём этом я не могу не выразить тебе благодарность, — в Нимове проснулось желание порассуждать. — А знаешь за что? За проложенную тобой дорогу, потому что то, что ты добрался сюда относительно целым, косвенно свидетельствует о беспроблемности избранного тобой маршрута. Если же изучить твои пути за последние несколько недель более внимательно, то наверняка какой-то из них приведёт к человеку по имени Борщ. Я полагаю, что он будет очень рад получить информацию из твоего компа и, судя по молчанию, ты не возражаешь. Интересно, а у человека по имени Борщ фамилия, случаем, не Борщевский ли? Борщ Борщевский. Звучит.

— Но вот один вопрос остаётся нераскрытым, — Макс просматривал фотоальбом. — Какой же город изображен на снимке, если в Припять эта задушевная компания не заходила?

Нимов убедился, что в пакете кроме патронов ничего не осталось, свернул его и засунул в один из карманов. Собрал кухонные принадлежности, протёр их влажной салфеткой и убрал в рюкзак. Убедившись, что на чердаке он своего ничего не оставил, спустился вниз.

— Шура. Я бы устроил тебе похороны, но вот не поверишь — спешу. Страсть как спешу: господин Камышевский очень просил передать приветы некоему Борщевскому. Так что я тебя пока что положу в подвал, а как со своими делами покончу, так вернусь и тебя похороню. Санечка, ну ты же умный человек, всё понимаешь.

Закинув мертвяка в подвал, Нимов пошёл по изрядно заросшей деревенской дороге, стараясь придерживаться курса, слитого из компа покойного. Ветер нежно трепал местами пожухлую листву, светило солнце, вот только птиц не было.

* * *

— Ну надо же, какой красавец. И ведь не доживёт до ночи, вот жалость.

Макс рассматривал в прицел бегающего по полю матёрого чернобыльского кабана, которого атаковали несколько слепых собак. Огромная туша пыталась отбиваться и злобно взрыкивала, когда собаки кусали его за толстые мясистые лапы.

— Схарчат тебя, пятачок, непременно схарчат. Ещё пока не определено кто, но скушают тебя сегодня точно, при всей твоей моще и силе.

В воздух взметнулось кровавое облако — одна из собак была отброшена ударом кабаньей головы лапы в мясорубку. Остальные было отпрыгнули в сторону, но через какое-то мгновение снова бросились в атаку.

— Псюшка ведь работает, к гадалке не ходи. Ну не могут они без пси-доминанты быть такими целеустремлёнными. — Нимов осматривал окрестности, пытаясь определить местоположение пси-собаки.

Раздался обиженный рёв и треск электрического разряда — огромная туша кабана проморгала Электру, в которую и влетела, правда получив от этого больше неприятных ощущений и некоторое количество подпаленной шерсти, нежели повреждений. Собаки, жалобно скуля, бросились было врассыпную (двум из них тоже пришло разрядом), но снова, как будто управляемые невидимым кукловодом, кинулись в бой.

Обнаружить пси-доминанту было проще простого — достаточно только подстрелить одну из её подчинённых, но делать этого Макс не желал категорически. Собаки могли переключиться на другую, возможно более лёгкую добычу, и вот это-то Нимова не устраивало. Потому оставалось запастись терпением и продолжать осматривать окрестности в надежде, что доминанта как-нибудь себя выдаст.

Начавший было выдыхаться кабан ввалился в кусты и тут дело приняло совершенно иной оборот. В кустах тех раздался визг, и оттуда вылетело чёрное, с некоторым количеством проплешин от лишая, упругое тело, отдалённо напоминающее собачье.

— А вот и наша прима.

Винтовка, заблаговременно переключённая в нужный режим, выпустила три пули. Две ушли в молоко, но третья попала пси-собаке куда-то в район сустава одной из передних лап. Та как будто споткнулась и попробовала уковылять назад в кусты, откуда уже выскакивали простые псы, имевшие весьма дезориентированный вид. Смена режима стрельбы и шестая пуля наконец-то снесла пси-собаке полголовы. Остальные псы громко взвизгнули, ощутив всю ту боль, которая выпала на их уже остывающую повелительницу, и в страхе бросились врассыпную. Для уверенности Макс осмотрел местность ещё раз и направился к ворочающейся в кустах туше поросёнка-переростка, которой назойливые пёсики всё же успели повредить мышцы на двух лапах, лишив зверя возможности передвигаться на своих двоих.

— Нет, ну вы посмотрите какой красавец, — кабан взрыкивал и пытался дотянуться до Нимова, однако тот предусмотрительно встал чуть-чуть дальше. — Какие изгибы тела, какие мышцы. А какие зубы. И вот этого титана мне сейчас придётся вульгарно пристрелить. Рука не поднимается. Но вот желудок настаивает, и я даже не могу представить, что случится, если я его не послушаю. А японцы молодцы, ай молодцы — такой инструмент создали. И порубить, и покопать.

Если бы кто-то ещё вчера сказал Максу, что сегодня он будет с хладнокровным видом отрубать от чернобыльского кабана кусок мяса посочнее — Макс бы послал этого человека очень далеко. Однако внезапно проснувшаяся и отдающая какой-то психопатичностью практичность убеждала, что сухие пайки лучше поберечь для более подходящего случая, а вот такой горе мяса пропадать ну никак нельзя. Хоть что-то, но надо было с этого поиметь. Ну подумаешь, придётся немножко побыть мясником, зато какой будет результат. И забесплатно, что тоже немаловажно. То, чем питался зверь ранее, Максу было почему-то безразлично.

Через двадцать минут пятикилограммовый кусок мяса был положен в двойной пакет, куда для вящей сохранности добычи отправился и найденный по дороге артефакт «льдинка». Определённо на ужин вырисовывался шашлык.

Радовал тот факт, что ещё будучи живым, Шура, во время своих скитаний по Зоне, составил некое подобие карты, нарисованной от руки, с привязкой к непонятно почему работавшей системой позиционирования на местности. Особой детальностью эта карта не отличалась, однако некоторые обозначения уже были ценны тем, что позволяли избежать ненужных и небезопасных встреч. Были на ней также обозначены тайные, как показалось Максу, тропинки, некоторое количество убежищ, а также несколько схронов. Особенно порадовало Макса обозначение, помеченное как «Борщ», соседствующее с квадратом, внутри которого было написано «Завот Арбита». Про «Орбиту» Нимов что-то слышал от Никонова, но вспоминалось только то, что место там неспокойное.

То, что покойный товарищ Суперпупер пёр напролом, невзирая на преграды и обходя их только тогда, когда проломиться сквозь них не получалось, Нимов понял ещё с самого начала, пытаясь следовать проторенным им маршрутом. Однако аномалии покойный обходил, явно каким-то образом их ощущая. Иногда маршрут пересекал тропинки, протоптанные то ли людьми, то ли животными, а один раз даже пересёк дорогу, впрочем, тут же снова повёл на обочину. Несколько раз Макс едва не влетал в заражённые радиацией участки, которая Суперпуперу, по всей видимости, была безразлична. Порой на горизонте появлялись собаки и свиньи, но приближаться ни те ни другие не торопились — возможно не чуяли, а может для этого была и другая причина. Пакет с мясом затвердел и дышал холодом.

На карте возник прямоугольник с обозначением «вогон». И правда — поднявшись на холм, Макс увидел вдали строительный вагончик, около которого сидело трое сталкеров и что-то жарили. Нимов на всякий случай залёг в траву — он не мог решить, выходить ли ему к мужикам в открытую, или же всё-таки подождать и понаблюдать.

Постепенно начало темнеть. Один из сталкеров достал из вагона гитару и начал на ней что-то брынчать, двое же других попросту развалились у костра. Прислушавшись, Макс понял, что репертуар явно не блатной и облегчённо вздохнул — общаться с бандюгами у него не было ни какого желания, а никаких пометок на суперпуперской карте относительно обитателей вагончика не было. Нимов решил подобраться поближе.

Комп дёрнулся — одна из точек сменила цвет с жёлтого на зелёный, а вместе с тем один из сталкеров вскочил и направил ствол своего 74го в сторону штабеля бетонных плит, за которыми прятался Макс. Двое других последовали его примеру.

— Парень, выходи. Я знаю, что ты там прячешься.

— Я вот тоже знаю, где вы находитесь. Обходить не пытайтесь — вы у меня как на ладони все.

— Гвоздь, — один из сталкеров подошёл к обладателю компа с пропуском на научные базы Института, — ты кого там спалил? У нас с Хендриксом на радарах всё чисто.

— А он у вас и не высветится. Это ботаник, а у них всё не так, как у людей. Слышь, пробиркин, — это относилось уже к Максу, — выходи. Правда, не обидим.

Вот за что Нимов был благодарен Михалёву и Камышевскому, так за проделанную ими разъяснительную работу на предмет полезных свойств различных артефактов как по отдельности, так и в комбинациях. Что-то Макс знал, но что-то стало для него в новинку. Особенно он оценил комбинацию «вспышки» и «каменных мозгов», усиливающей у использующего устойчивость к неприятным ощущениям воздействия пси-излучения. Поразмыслив, Нимов сделал у себя в памяти пометку, что возможно эта комбинация может сводить постэффекты от использования комповой системы ментального формирования изображения на нет и при случае надо будет это проверить. Вспышка Максу досталась от Шибахары по наследству, а «каменные мозги» ему пришлось выбивать из под куста, попавшегося на суперпуперском пути и обтянутого «тухлым пудингом» — то ли аномалией, то ли каким-то растением, вызывавшим при попадании на кожу жертвы неудержимую у той диарею. Получив всё необходимое для создания комбинации, Нимов решил поэкспериментировать и результатом остался удовлетворён — хоть в глазах слегка мельтешили мухи, но головной боли и слабости не возникало. Оставшиеся на тот момент полдня Макс провёл в своеобразной тренировке, одновременно двигаясь по известному маршруту, попутно наблюдая его на «правом экране» и балуясь с левым — он учился заходить и выходить из меню, а также набирать текст усилием мысли. Хоть голова и не болела, но напряжение ощущалось.