– Да, я хочу этого, но и предлагаю тебе кое-что взамен.
Она отвернулась от него.
– О чем ты говоришь? Что ты можешь дать мне? Мою свободу?
– Нет. – Он покачал головой. – Ее ты никогда не получишь. Я верну тебе твоего брата. Я знаю, где Тайтес.
У Гейти перехватило дыхание.
– Это правда. Я забрал его из приюта и устроил так, что у него появился дом. Кажется, у нас обоих были свои маленькие тайны.
– Ты лжешь!
Сердце Гейти переполнилось надеждой. Глаза ее расширились от потрясения. Она бросилась к Астону и дрожащими пальцами схватила его за лацканы.
Он обхватил руками запястья Гейти и крепко сжал ее. Взгляд его был устремлен прямо ей в глаза.
– Не лгу.
– Мой брат жив? – Она с трудом дышала, состояние ее было близко к обмороку. Она боялась верить ему и в то же время боялась не верить. – Ты знаешь, где Тайтес? Так скажи мне!
Астон был несгибаем.
– Только тогда, когда получу свою брачную ночь. – Нет! – закричала она, теряя контроль над собой от мысли, что этот человек знает, где Тайтес, и не хочет сказать ей. Она высвободилась из его объятий и кинулась на него с кулаками, ее удар пришелся ему прямо по подбородку.
Астон снова схватил ее за запястье.
– Остановись, Гейти. Я не хочу делать тебе больно. – Он стал подталкивать ее к кровати, отклоняя чуть назад. Она пинала его, извивалась, пытаясь высвободиться.
– Скажи мне, где он! – потребовала она дрожащим голосом. – Все эти годы я пыталась выяснить, что с ним. Я заслужила знать это.
– Не в твоем положении требовать что-либо, женушка. Ты отомстила. Теперь очередь за мной.
– Ты сделал беременной мою сестру, а потом отказался жениться на ней. Ты заслужил то, что я тебе сделала.
Старые горькие чувства вновь нахлынули на него. Астон крепко сжал руками ее талию и пробормотал сквозь зубы:
– Ребенок, которого вынашивала Теодора, был не моим.
– Ты лжец! – возмутилась она; грудь ее вздымалась из-за неудобной позы, в которой он удерживал ее.
– Нет! – горячо запротестовал он, толкая ее сильнее, пытаясь повалить на кровать. – Это твоя сестра была лгуньей. Она солгала, потому что знала, что мой отец самый богатый человек в округе, а она мечтала о лучшей жизни. Не знаю, от кого она забеременела, но только не от меня.
– Ты лжешь, – снова заявила она, грудь ее тяжело вздымалась. Взгляд скользил по его лицу. Ее била дрожь.
– Нет, не лгу. Черт возьми! После стольких лет зачем бы я стал лгать? Солгав, я ничего не добился бы и ничего бы не потерял. Ребенок не был моим. Я не дотрагивался до Теодоры ни до свадьбы, ни после нее. – Астон опять распалился. Он отпустил ее запястья и поспешно сжал кольцо своих рук вокруг Гейти, наклонив голову так низко, что кончики их носов почти соприкасались. – Вторая свадьба, а брачной ночи у меня так и не было. Хочешь знать, где находится твой маленький брат, Гейти, подари мне брачную ночь.
– Никогда! – прошипела она. Астон с улыбкой заметил:
– Нет сомнения, что после двух жен я заслужил хотя бы одну брачную ночь.
– Я не сделаю этого, – произнесла она, но голос ее уже терял свою твердость. – Ты не имеешь пра...
Рывком он крепко прижал ее к себе.
– Я имею право. Если бы я даже предпочел заставить тебя силой, то брачные клятвы, которые ты только что произносила, дают мне это право. Но, думаю, до этого не дойдет. – Астон отпустил ее так внезапно, что она упала на кровать.
– Но это нечестно, – прошептала она. Взгляд его был дерзок.
– Не будем говорить о честности. – Он подошел, поднял ее букет и вложил его назад в ее руку. – Предлагаю тебе улыбнуться и пойти со мною вниз. Гости ждут нашего возвращения.
Поспешно сбегая вниз по ступенькам, Астон пробежал пальцами по волосам. Он весь горел. Сердце неистово колотилось. Он чувствовал себя так, будто его избили. Заслышав звуки веселья, которые доносились из зала, он понял, что никто не догадался о том, что произошло между ним и Гейти. Он был благодарен судьбе за это. Сейчас он желал только пробраться в библиотеку и выпить чего-нибудь. Ему надо было побыть немного в одиночестве и поразмыслить надо всем тем, что было сказано.
– Не слишком ли торопишься увести свою невесту наверх, а, Астон? – спросил Фредерик, встречая Астона в коридоре.
Вот дьявол! Меньше всего сейчас он желал иметь дело с Фредериком. Теперь можно забыть о том, что ему хотелось побыть одному. Если его слишком долго не будет в зале, гости начнут беспокоиться.
– Гейти выглядела бледной, переволновалась. Я увел ее наверх, чтобы мы побыли несколько минут наедине. – В этом была доля правды.
– Неужели, значит, это правда? – не отставал Фредерик, идя за ним в зал.
– Что? – перепросил он по инерции, оглядывая заполненную людьми комнату; они танцевали, вели беседы, пили и смеялись.
– Ходят слухи, что Гейти в интересном положении и поэтому тебе пришлось поспешить с женитьбой.
Эти слова были настолько абсурдны, что смешок, который издал Астон, получился искренним. Он похлопал Фредерика по спине. В это время Джози проносил мимо них поднос с наполненными бокалами, и Астон взял один.
– Мой дорогой племянник, ничто не может быть так далеко от истины, как это.
– Но что еще могло заставить тебя отказаться от всех празднований и соблюдения брачных церемоний? История повторяется?
Астона так и подмывало выпустить весь свой гнев на Фредерика, но ему удалось взять себя в руки.
– Мы с Гейти предпочли сделать это так, Фред.
Фредерик ухмыльнулся.
– Ладно, время покажет.
Астон понимал, что Фредерик был несколько обижен на него за женитьбу и за то, что послужило, по его мнению, ее причиной. Но вот беда: Фредерик даже не догадывался, насколько сильна была вероятность того, чтобы его сыну достались в наследство Южные дубы.
Он снова похлопал Фредерика по спине.
– Уверен, ты прав. Извини, я вижу человека, с которым должен поговорить.
Гейти оставила свой подвенечный букет на постели Астона и поспешила назад на праздник. Поболтав с парой гостей, среди которых были Мими и Джанет, она спросила у Джози, где отец. Он ответил ей, что тот в саду.
Гейти вышла в сад, сумерки окрашивали небо восхитительными цветами. Ее мысли все еще кружились вокруг того, как она повела себя с Астоном, услышав, что Тайтес жив и что Астон потребовал взамен. Ей отчаянно хотелось поразмышлять в одиночестве, но придется с этим подождать.
– Папа, – позвала она, подходя к нему сзади. Он обернулся и посмотрел на нее, выражение его лица было усталым.
– Я должна тебе кое-что рассказать, папа.
– Гейти, если ты счастлива, я готов выслушать тебя. Поведай мне все, что у тебя на сердце. Но если ты собираешься жаловаться, что все получилось не так, как ты хотела, то я ничего не желаю знать. Я не могу помочь тебе – я сделал для тебя все, что было в моих силах. Улыбка на твоем лице и в твоих глазах, подходящая к имени, которое я тебе дал, – это все, о чем я когда-либо мечтал для тебя. Я так хотел, чтобы ты была счастлива. И если ты не стала счастливой, то я не хочу слышать этого – ведь я не в силах сделать для тебя ничего большего.