Он бросился на пол ничком, и над самой его головой просвистел огромный каменный блок, с бешеной скоростью запущенный мощной пружиной. Блок с оглушительным грохотом врезался в противоположную стену, превратив ее в груду обломков, и Арси, весь дрожа, поднялся на ноги. На голове у него явно чего-то не хватало. Замирая от ужаса, он нерешительно поднял руку, похлопал себя по волосам и осмотрелся. Краешек его кожаной шапки торчал из-под обломков. За разбитой стеной открывался коридор — может быть, выход? Арси задержался на минуту, чтобы вытащить шапку и надеть ее на голову, а потом осторожно двинулся по коридору.
Это оказался узенький туннель, каменная трубка, в конце которой смутно маячил свет. Арси пополз по нему на четвереньках, но туннель становился все уже, и в конце концов ему пришлось, пятясь, словно рак, выбираться обратно. Сравнив на глаз ширину прохода с диаметром собственной талии, Арси надолго задумался.
Что же, трясучка его побери, делать? Ждать тут, пока не похудеешь, а мир тем временем исчезнет в ослепительной, вспышке? Или… Ага! Как верно предполагал Сэм, тучность бариганца в основном определялась добычей и инструментами, спрятанными во внутренних карманах. Может, если выкинуть все барахло, кроме одежды, удастся протиснуться? Вот как раз и подходящая ниша для лишних вещей, очень кстати оказавшаяся в стене туннеля…
Арси вновь погрузился в раздумья. Все-таки, что ни говори, это ужасно несправедливо. Он прикинул, сколько времени уйдет на то, чтобы похудеть до нужных размеров, — и не помрет ли он раньше времени с голоду. Тошнота уже прошла, и теперь пустой желудок требовательно бурчал. Он собирал свое имущество долгие годы — и что же, отдать все в одночасье за какой-то камешек? Нет уж, дудки!
Может, попробовать спасти основное, пожертвовав малым? Он снял с запястья «утреннюю звезду» и положил в нишу, Потом туда же отправился его плащ и кинжал Сэма, обагренный кровью хрюна. Он снова попытался протиснуться через туннель, едва не застрял в нем навеки и с трудом вылез обратно. Пришлось еще раз осмотреть кошельки и карманы.
После тяжелой внутренней борьбы Арси избавился от пращи, кошеля со всякими разностями и пустого меха из-под воды.
Еще немного подумав, он расстался с запасами еды, курительными принадлежностями и еще парой кошелей. Теперь при нем остались только кошельки с деньгами, воровские инструменты, полбурдюка с отборнейшим бариганским самогоном и цитрин. Арси предпринял третью попытку, но и она окончилась неудачей.
— Вот чертовщина! — пробормотал он себе под нос и, вздохнув, прибавил к скопившейся в нише куче бурдючок, кошели, отмычки, отстегивающиеся карманы и множество других приспособлений, сокровищ и мелочей. Потом, с сожалением покачав головой, он взял камень в руку и полез в туннель, проталкивая себя свободной рукой и ногами.
Его товарищи, в нетерпении расхаживавшие по комнате, изумленно обернулись на шум. Мозаика ярко вспыхнула, и оттуда выпал заметно похудевший Арси.
— Ну вот! — раздраженно объявил он, поднимая над головой оранжевый камень. — Никаких магических сокровищ, один только этот дурацкий булыжник! А я потерял все свои шмотки!
— Это не дурацкий булыжник, кретин! — одернула его Валери. — Это — Часть Ключа!
Сэм с Кайланой переглянулись, а Черная Метка беззвучно зааплодировал бариганцу, потрясенно разглядывавшему Часть.
В это мгновение мозаика снова вспыхнула, и в ней возникло отверстие. Арси с радостным воплем бросился туда: в отверстии, целые и невредимые, лежали все его вещи.
— Ух ты! Я знал, что этот дикобрат — настоящий Герой и не станет отнимать у собрата-вора последнее имущество, — самодовольно сказал он Сэму. — Он был хороший парень, этот Дуркоум.
Арси схватился за кошели — и тут же стремительно отдернул руки: сверху с лязгом упало острое, как бритва, стальное лезвие.
Выпучив глаза, Арси уставился на свои руки: кожа с суставов была аккуратно срезана до самой кости.
— Ах ты подлый подонок! — прошептал Арси. — Да, видать, порядочных воров не бывает!
Тут его схватила боль, и он весь скорчился.
— Кайлана сейчас тебя вылечит, — сказал Сэм. Арси в ответ только слабо кивнул и дрожащими окровавленными пальцами отодвинул в сторону гильотинку, чтобы достать из ниши свои вещи.
— Ей было не все равно. Она пыталась. Кровь драконидов ее не забудет. Пусть солнце согревает тебя, пусть лунный свет станет тебе дорожкой, пусть ветер помогает тебе идти. Смелость огня, свобода воздуха, сила земли и бессмертие воды да пребудут с тобой.
Кайлана бережно положила скорлупу от яйца драконида рядом с Кими, лежащей на прибрежной скале со скрещенными на груди руками. Над ней стонали чайки. Вперед вышел Сэм.
— Она была сильной женщиной. Она держалась тогда, когда остальные сдались, и отдала жизнь за дело зла и свободу ночи. Тарзак, сохрани ее оружие вечно острым. Хруул, укрой ее в своих тенях. — Сэм помолчал и тихо добавил: — Азал… Неси ее бережно.
Имя бога смерти пронеслось леденящим дуновением, которое не исчезло даже тогда, когда Сэм осторожно положил на грудь погибшей кинжал и шпагу и прикрыл их ее холодной рукой. Когда Сэм отступил назад, его место занял Черная Метка. Темный рыцарь нежно коснулся закованными в металл пальцами бледного лба трупа, убрав с него прядь волос, и отошел.
Валери, чувствуя себя на редкость неловко, осталась стоять на месте. Остальные выжидательно смотрели на нее.
— Признаю: она была храбрая. Жаль.
Чернец каркнул, соглашаясь. Вперед вышел Арси:
— Она была моей ученицей, талантливой и хитрой. Она оставила гильдию, но не из жадности, а ради любви. Она прожила жизнь свободно — и умерла, пытаясь отстоять наше право жить так, как нам хочется. Пусть все мошенники будущего и настоящего не забудут Кими Квелюстен из Талеранда. Пусть Барис и Белла хранят свою хитрость и ловкость, и да будешь ты вечно танцевать за последним замком, свободная.
Арси бережно положил отмычки Кими рядом с кинжалом и шпагой, прикрыл их ее второй рукой и отошел.
Кайлана оперлась на посох и что-то тихо произнесла. По земле прошла рябь, словно по поверхности озера, потом она расступилась, и тело медленно погрузилось в теплую почву. Когда земля снова сомкнулась, на коричневый шрам набежали трава и цветы. Через минуту от могилы не осталось никакого следа, кроме пышных зеленовато-синих цветов приллы, пахнущих горьким лимоном. Не говоря ни слова, злодеи повернулись и начали спускаться навстречу заходящему солнцу, к городу Талеранду.
На следующее утро Миззамир вернул Робина в Талеранд. Кентавр долго колесил по улицам, прежде чем отыскал мошенников в одной из гостиниц. На вопросы о том, что случилось в его отсутствие, они отвечать не стали, поскольку были заняты своими мыслями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});