В этот момент Дерек готов был заявить, что никогда не прикасался к ней. На самом деле он обнимал ее и даже поцеловал. Хотя один поцелуй едва ли мог скомпрометировать, он все-таки чувствовал себя виноватым.
– Будьте, уверены, ее честь не тронута, – резко сказал Дерек, глядя в глаза собеседнику. – Благодарю за виски.
Он повернулся и двинулся прочь, раздвигая плечами посетителей; на лбу его выступили капли пота. Выйдя из таверны, он зашагал по улице так быстро, что люди уступали ему дорогу.
Значит, у лорда Хайатта появились сомнения?
Хорошо это или плохо? Не исключено, что Аннабел возненавидит его еще сильнее, если он станет причиной разлада между ней и женихом. Однако лорд Хайатт упомянул о ее необычном поведении и ничего не сказал непосредственно о нем.
Надо во что бы то ни стало поговорить с Аннабел.
Глава 14
Как ни странно, но Николас обнаружил, что ему нравится наблюдать рассвет. Обычно он поздно ложился спать и редко просыпался, когда солнце поднималось над горизонтом. Однако на этой неделе, лежа в постели и наблюдая, как небо постепенно светлеет, он почувствовал, что наслаждается такой картиной.
Конечно, неплохо при этом иметь рядом привлекательную женщину, решил он, и, может быть, именно это обстоятельство стало причиной возникновения у него сентиментального отношения к восходу солнца после двадцати восьми лет полного игнорирования этого явления.
Кэролайн спала как ребенок, подложив одну ладонь под щеку и ровно дыша. Правда, во всем остальном в ней не было ничего детского; ее обнаженное чувственное тело, наполовину прикрытое шелковым покрывалом, и упругие груди с розоватыми сосками выглядели весьма соблазнительными. Густые волосы, ниспадавшие на плечи блестящими локонами, ярко выделялись на светлом фоне подушки. Во сне она была похожа на его идеал совершенной женщины: такая же грациозная, чувственная и невероятно привлекательная.
Ее уязвимость в сочетании с внутренней силой вызывали у него умиление.
Николас приподнялся, оперся на подушки и, созерцая ее женственные формы, слегка сдвинул брови. Его интересуют только плотские утехи, не более. Он считал себя практичным человеком.
Однако когда Кэролайн просыпалась, ему нравилось находиться при этом рядом с ней.
Вскоре, когда комната наполнилась светом, предметы приобрели четкие очертания и лучи солнца осветили восточный ковер, Кэролайн пошевелилась. Ее длинные ресницы дрогнули, она вздохнула, слегка потянулась и открыла глаза.
– Доброе утро, – сказал Николас.
Кэролайн повернулась к нему и сонно улыбнулась. Затем с запоздалой и ненужной стыдливостью натянула покрывало на обнаженную грудь.
– Доброе утро.
– Оно всегда именно такое, когда я просыпаюсь рядом с вами.
– Еще слишком рано раздавать комплименты, Роудей. – Она засмеялась и снова медленно потянулась.
Кэролайн выглядела очаровательной даже сонной и представляла собой картину соблазнительной женственности. Она была такая близкая, теплая и притягательная, что Николас сцепил руки, стараясь удержаться от прикосновения к ней.
Он хотел понять, что с ним происходит. Почему он стал просыпаться так рано? Никогда раньше он не испытывал желания лежать по утрам рядом с женщиной, с которой провел ночь.
Ему хотелось поговорить об этом с Кэролайн, однако он ничего не сказал. Трудно представить, чтобы он выразил вслух свои чувства. Во всяком случае, ни разу не пытался. Доверительные отношения – слишком хрупкая вещь, которая может быть легко сломана.
Кэролайн села на кровати и, откинув назад волосы, свесила длинные обнаженные ноги. Николас поймал ее за запястье.
– Подождите вставать, моя милая.
Она снова забралась в постель и устроилась рядом с ним с выражением ожидания на лице. Николас почувствовал свежий запах ее фиалкового мыла. Он, в свою очередь, тоже ждал, опираясь спиной на подушки и слегка прикрыв глаза.
Застенчивость и смятение Кэролайн постепенно исчезали с каждым днем, и все явственнее проявлялась ее страсть. Николас с удовлетворением наблюдал за этой эволюцией. Она явилась к нему, по сути, невинной во многих отношениях, если не считать утраченной девственности, и с каждым разом, когда они занимались любовью, становилась смелее и смелее.
Он подумал, что, возможно, когда их свидание закончится, она изменит свое отношение к повторному замужеству. Или, по крайней мере, заведет себе любовника.
Эта мысль заставила его сузить глаза, и возникшее чувство досады на время заглушило желание. Кэролайн закусила губу, и глаза ее удивленно расширились.
– Что-то не так?
Он не может оставить ее при себе. Это лишь временное увлечение, не более, которое всегда проходило, когда он начинал встречаться с другой женщиной. С Кэролайн будет то же самое. Кроме того, она еще очень молода и способна снова выйти замуж, вместо того чтобы оставаться его любовницей. К тому же он не имел права рисковать вступать с ней в отношения иного рода, учитывая ее неспособность родить наследника.
Он даже не предполагал, что такая мысль могла прийти ему в голову. Неужели всего несколько дней в сельской идиллии могли нарушить его душевное равновесие? Может быть, он слишком надышался свежим воздухом? Или импульсивная телесная потребность возобладала над разумом в присутствии красивой женщины? Прекрасно, что можно целый день наслаждаться ее теплым желанным телом! На следующей неделе состоится заседание парламента, и он вернется к обычной повседневной жизни. А сейчас не стоит усложнять ситуацию – надо пользоваться настоящим моментом. Эти несколько дней, когда он мог позволить себе расслабиться, явились приятным исключением в его обыденной жизни.
– Все хорошо и даже более. – Николас протянул руку и коснулся ее щеки, затем провел пальцем по изгибу шеи. – Сегодня великолепное утро, и вылежите обнаженная рядом со мной. Что может быть лучше, моя милая?
– Не знаю. Мне показалось, что на мгновение вы выглядели немного... взволнованным.
– Меня волнует только то, что я ужасно хочу вас.
В следующее мгновение он подался вперед и поцеловал ее. Кэролайн ответила на его поцелуй после незначительного колебания, что свидетельствовало о том, что она усвоила преподанные уроки и готова отправиться в дальнейшее путешествие.
Николас с удовольствием взял на себя роль гида, выбросив из головы нехарактерные для него размышления о будущем.
– Вот так.
Эти слова, произнесенные ей на ухо, сопровождались настоятельными движениями его рук. Кэролайн подчинилась. Ее в некоторой степени пугало то, что она готова исполнять все его желания. Особенно после продолжительного страстного поцелуя. Она смутно воспринимала щебетание птиц в саду, прохладу свежего утреннего ветерка, проникающего сквозь открытые окна, изящную шелковую драпировку кровати и усиливающуюся освещенность комнаты по мере наступления дня...