с нами!
— Да ладно, не будь к нему так суров, — примирительно ответил второй. — Как будто я один здесь видел десятки глупых юнцов, желающих забраться повыше. Молодой Шереметьев еще не самый тяжелый случай.
— Да ладно, — фыркнул первый. — А что, может быть тяжелее?
— Один из знакомых мне графских сыновей, помнится, так хотел стать наследником, что попытался задушить своего брата прямо в его постели.
— Ну, убийство во сне всегда было традиционным методом передачи власти.
— Да, но то во сне, а не когда он там с девицей. А еще один подсыпал обожаемому папочке яд в еду, желая немного ускорить процесс наследования титула, потом забыл об этом, проголодался и сам же его и сожрал. Там что ты слишком суров к нашему юному другу.
Первый заговорщик вздохнул. Перед его мысленным взором пронеслась череда знатных наследников разной степени родовитости, которых можно было бы привлечь к делу. Приходится признать: выбирать особо не из кого, юный Шереметьев из них еще не самый тупой.
— Мне начинает казаться, нам вообще стоит оставить в покое этого Лазарева. Каждый раз у нас с ним ничего не выходит. Может быть, он ничего и не видел?
— Видел, — мрачно возразил второй. — Точно видел.
— И до сих пор никому не рассказал? Он же, вроде как, ходит под ручку со всей Тайной Канцелярией.
— Возможно, он не понял, ЧТО ИМЕННО он видел, — выразительно произнес второй. — Думаю, так оно и есть. Но может понять в любой момент, если даст себе труд вспомнить и немного подумает. И тогда все мы пойдем под топор палача.
— Может, он так и не поймет. По нашим старым сведениям, он тоже был тупой.
— Вот именно, что был. Но в последнее время Лазарев вдруг развил бурную деятельность, и мне это не нравится. Раз он вдруг резко поумнел, то может и переосмыслить одно маленькое происшествие, которому стал свидетелем. И тогда…
— Тогда нас ждет топор палача, — признал первый. — Значит, Лазарева надо устранить. И в идеале еще и узнать перед этим, не разболтал ли он кому-нибудь. Хотя, учитывая его везучесть, даже если мы просто его убьем, уже будет неплохо.
— Надо, согласился второй. Только, ради всего святого, не так топорно, как это пытался сделать юный Шереметьев.
Заговорщики переглянулись, безмолвно соглашаясь, что они-то уж точно не юный Шереметьев и подобной фигни не сделают.
— И когда мы снова попробуем его убрать?
— Чем раньше, тем лучше.
Глава 14
На обратном пути Игорь был каким-то задумчивым. Мечтательно-отстраненным выражением лица он напоминал Инцитата, только, пожалуй, у некроманта шансов устроить личную жизнь было все же больше, чем у бедняги-коня. Хотя, конечно, с Каладрием никто из них не сравнится.
— Узнал что-нибудь? — спросил кузен, которому я успел поведать об истинной цели нашего визита.
— Нет. С племянниками князя я, правда, пообщался, но это мало что дало.
— Что, совсем ничего не выяснил? — удивился Игорь.
— Ну, если найти еще четырех таких, можно составить полный набор иллюстраций к семи смертным грехам, — признал я. — И дополнительно они получают кубок имени меня за братскую любовь и родственные чувства. — Я подавил желание добавить, что Игорь мог бы заметить это и сам, но был очень занят. — Но по делу ничего. У всех них, в принципе, мог быть мотив связаться в «Неспящими», но при этом никто всерьез на заговорщика не похож. Но усадьба у них прекрасная, надеюсь, даже ты оценил.
— Оценил, — подтвердил Игорь. — Нам бы такую.
— И это ты в самом дворце не был. А еще у них есть грот, церковь, оранжерея…
— И птичник, — дополнил с моего плеча Каладрий.
— Да, твои жизненные ценности я уже понял, — заверил я. — Хотя раньше ты, помнится интересовался совсем другим. Физическое воплощение плохо на тебя повлияло.
— Ну, в фамильный склеп я к ним залетел, он тоже ничего. Но птичник все-таки лучше. От него практической пользы больше, — выразил Каладрий свою позицию.
— Что он там тебе курлычет? — полюбопытствовал Игорь.
— Признает, что жизнь в сравнении со смертью все-таки имеет некоторые преимущества.
За разговором мы подъехали к дому. Первым из коляски выпорхнул голубь, которому надоело сидеть взаперти (зачем он тогда вообще в нее полез, а не полетел самостоятельно, это другой вопрос). Затем вылез некромант, все еще задумчивый, следом за ним я.
День уже подходил к концу, но солнце все еще стояло высоко, и в его ярком свете мой домик выглядел весьма уютно. Как и соседний с ним — все-таки хорошо, что Император расщедрился и подарил мне участок, хоть, как оказалось, и с сюрпризом. Благо, сюрприз после того, как ему подарили Йорика, не выл и вел себя прилично.
— Забыл спросить, ты с призраком-то вчера пообщался? — поинтересовался я у Игоря.
— О да. Кстати, очень интересный экземпляр. Я видел злых на весь мир призраков, видел несчастных, страдающих от того, что не смогли нормально умереть, видел одержимых жаждой мести, но чтобы чокнутый… Такое в моей карьере впервые.
— Зато, думаю, он по-своему счастлив, чего нельзя сказать обо всех остальных, — возразил я. — Поболтал себе с черепом, погремел цепями и никаких забот. Ты, главное, там на Марфу Петровну не напорись, это намного хуже призрака. Для тебя она может стать и вовсе фатальной: у тебя по жизни вид болезненный.
— Кто такая Марфа Петровна? — удивился кузен.
— Скажем так, после встречи с этой женщиной ты горько раскаешься в том, что считал Дарью приставучей.
Игорь содрогнулся.
— Не рассказывай мне такие ужасы, а то придется снять гостиницу на другом конце города. Ну или хотя бы обходить твой новый дом десятой дорогой, а у меня там призрак. Я, знаешь ли, питаю к нему профессиональный интерес.
Игорь вдруг хлопнул себя по лбу.
— Точно, призрак! Совсем забыл. У него была еще одна просьба.
— Какая? Найти Йорику подружку?
— К счастью, нет. Он хочет, чтобы его похоронили по-человечески.
— Так его же, вроде как, закопали в саду.
— Ну, значит, это он человеческими похоронами не считает, — возразил Игорь. — Я, знаешь ли, тоже бы не считал.
Я кивнул. Действительно, лежать в саду под кустом без креста и могилы и мне бы не понравилось. Но его же теперь придется выкапывать… Фу, гадость.
— Мысль хорошая, но без этого обойтись никак нельзя? Честно говоря, археология никогда не была моим хобби.
— Может быть, и можно. Пойди, объясни ему, что все места на кладбищах заняты и вообще, в саду не так уж и плохо. Но, боюсь, тогда он применит к нам санкции.
Ну да, децибел так на сто. Я невольно прижал руки к ушам.
— Ладно, уговорил, уважим бедолагу. Во имя спокойствия нашего дома и еще пары кварталов вокруг.
Можно было отложить мероприятие на завтра, но ложиться спать с мыслью о том, что с утра пораньше мне предстоит выкапывать труп, как-то не улыбалось. Поэтому мы с Игорем, не сговариваясь, решили отмучаться сразу.
Удивленный сторож, оторванный от важного дела ковыряния в носу, принес лопату. Сторож номер два, осчастливленный Марфой Петровной, вчера клятвенно просил отпустить его на пару дней, что я, так уж и быть, исполнил. Ерофей вдруг вспомнил, что давно не посещал дальних родственников на другом конце Москвы, и вообще у него там есть очень важные дела, и попытался удрать от любимой жены, но не прокатило: та поехала с ним. Так что дом временно пустовал без этой колоритной парочки.
— Неси вторую, — решил я. — Поможем тебе, не все же слуг эксплуатировать.
— А что копать-то будем, Ваши Сиятельства? — спросил сторож, появляясь из сарая с еще одной лопатой в руках.
— Кости выкапывать, — значительно произнес я. — Человеческие.
Сторож перекрестился.
— Да Господь с вами! Убили, что ли, кого?
— Именно, — ответил я все так же торжественно. — С особой жестокостью.
— Много лет назад в этом доме убили и закопали в саду одного человека, — вмешался Игорь, видя, что бедняга уже готов свалиться в обморок. — Вряд ли он всю жизнь мечтал о том, чтобы упокоиться под кустом, так что мы решили похоронить его нормально.
Кстати, а где его хоронить? Мы же не можем просто прийти на кладбище с мешком костей, нужно какое-то официальное разрешение. Ладно, подумаю об этом позже, сначала их надо выкопать, а то вдруг в земле вообще ничего нет. В крайнем случае попрошу Анну, Тайная Канцелярия наверняка легко сможет