— Стае, не уходи! — попросила она.
— Ах, эти женщины! Они все такие собственницы! — томно прищурила фиалковые глаза Алина Линева. И пропела: — Сейчас будет чай.
Оставшись в гостиной наедине со Стасом, Люба беспомощно огляделась. Внутри торта все те же кремовые розочки и сладкий, пропитанный одурманивающим ликером бисквит. Без сомнения, кукольный мир Алины Линевой мужчин привлекает больше, чем ее собственный, Любин, мир. Заброшенность, одиночество, почти пустой холодильник, и женщина, целиком сосредоточенная на собственных страданиях и проблемах. А здесь красиво. Все вещи какие-то сказочные и, видимо, подобранные человеком, который очень любил эту женщину.
— Тебе нравится здесь, Стае? — спросила Люба.
— По-моему, неплохо.
— А по-моему, ты уже ею очарован. Скажи, ты бы смог посадить Алину Линеву в тюрьму?
— Ерунды не говори. За что посадить?
— Ты же сам недавно говорил, что она могла убить Михаила Стрельцова. Что, ручки слишком нежные?
— Люба!
— Кажется, я начинаю ее ненавидеть. Она не просто красивая. Она, она...
— Не помешала? — вошла Линева. Поставила на столик поднос с чашками и двумя маленькими вазочками. Сахарный песок и кружевное печенье. — Может быть, кому-нибудь кофе?
— Нет, спасибо, — ответил Стае, а Люба просто промолчала.
— Не стесняйтесь, — улыбнулась актриса.
— Извините, Алина... А как ваше отчество? — поинтересовался Стае.
— Раз вы расследуете это дело, неужели еще не знаете, что Алина Линева — это псевдоним?
— Вот как? Если честно, я не смотрел дело. То есть не смотрел дело об убийстве Михаила Стрельцова, по которому вы проходите главной свидетельницей. Я веду дело об убийстве Олега Петрова. И у меня возникло к вам несколько вопросов. Так как насчет имени-отчества?
— Это важно?
— Ну вообще-то, беседа не конфиденциальная, протокола не будет...
— Вот и обращайтесь просто «госпожа Линева».
— Что, настоящее имя не столь благозвучно?
— Нет, просто слишком уж простенькое, самое обыкновенное. А Линева — это моя девичья фамилия... Так что вы хотели узнать в связи с убийством Олега Петрова? — Голос Линевой изменился. В тембре голоса отчетливо звякнул металл.
— Видите ли, мы установили, что Олег Анатольевич брал в долг некую сумму денег у Эльдара Осокина.
— Так он же все отдал! — искренне удивилась Линева.
— Да, конечно. Но возникает вопрос: откуда он их взял?
Она рассмеялась:
— Ну, этого я вам не могу сказать.
— Не знаете?
Знаю. Но к убийству Олега это не имеет никакого отношения.
— Уж не вы ли дали ему деньги?
— А если я?
— Чьи? Которого своего любовника? И почему дали?
— Это мое личное дело. И моя личная жизнь касается только меня.
— Возможно. Но у меня есть другая версия насчет того, откуда у Петрова были деньги. И почему его убили. Он давал наводку на квартиры осокинских знакомых.
— Кто?! Олег?! — Линева снова громко расхохоталась.
— Что я такого смешного сказал? — рассердился Стае.
— Олег — наводчик! Да это полная чушь! Ничего глупее никогда в жизни не слышала!
— А вы знаете, кто убил Осокина?
— Все знают. Грабители.
— Это официальная версия.
— Признанная на суде, — не удержалась Линева. — Ваш закон это подтвердил.
— А правда?
— Правды, если честно, я не знаю.
— Но в грабителей не верите?
— Послушайте, если Эльдар все равно умер... Мне не хотелось бы омрачать его светлую память, но...теперь мне просто на все наплевать. Правда в том, что это был его способ зарабатывать деньги, Побочный доход, так сказать. Он сам организовал эту банду. Вы бы никогда об этом не узнали, если бы я вам не рассказала. Кто об этом знал? Кто? Две его женщины? Одна курица, другая просто ревнивая дура?
— Простите, курица кто?
— Жена, конечно.
— А ревнивая дура?
— Ну, не Эльдара она, конечно, ревновала. Его деньги. И зря я поначалу подумала на жену.
— Постойте-постойте... Ничего не понимаю. Осокин сам организовал банду?
— Ну да. У него уже был криминальный опыт. Весьма печальный: несколько лет в тюрьме. Как раз из-за этого он и расстался с театральным училищем. Кажется, его посадили за фарцу или даже за спекуляцию валютой... Точно не знаю. Но Эльдар сидел в тюрьме. Видимо, там он и познакомился, с... этими людьми. У Эльдара была только одна слабость — женщины. Мать вырастила его одна, и привычка всем делиться с той женщиной, которая... В общем, им он в хорошем настроении мог выболтать все. О его делах знали жена, молодая любовница и я. Но тем двоим выгодно молчать. А мне, как я уже сказала, теперь просто на все наплевать. Не знаю, кем там меня считают, но я всю жизнь любила только одного человека. К несчастью, эта любовь ничего хорошего не принесла ни мне, ни ему...
— Об Осокине, пожалуйста.
— А что об Осокине? Ну, грабили его знакомых, — пожала плечиками Линева. — Никто же от этого не умер? И по миру не пошел. И не Эльдар лично грабил, а трое его ребят. А милиция не могла поймать, потому что...
— Почему?
— А вы не догадываетесь?
— Так как же тогда получилось, что ограбили вашу дачу? Ведь, как я понимаю, господин Осокин тоже приложил руку к ее строительству и приобретению вещей здесь находящихся? — Выдав эту пышную фразу, Стае самодовольно покосился на Любу: ну, как я? Хорош?
— О, Господи! Да не все ли теперь равно? Его теперь нет в живых!
— А много вещей у вас украли?
— Нет, немного.
— А конкретно?
— Бриллиантовое колье. Накануне я спешно вернулась в город и забыла его на даче. В спальне, на туалетном столике.
— Бриллиантовое колье забыли?!
— Что вас удивляет? Это был подарок Эльдара.
— А подарками, как я понимаю, вы никогда не дорожили. Почему кражу колье приписали тем трем грабителям?
— А кому? Ведь я тоже относилась к знакомым Эльдара Осокина. И этот эпизод был пришит к делу. Белыми нитками, — не удержалась от язвительного замечания Алина.
— Колье не нашли?
— Нет, разумеется. И хватит об этом. Если честно, меня мало волнует его судьба.
— А кто мог убить Михаила Стрельцова? Вы кого-нибудь подозреваете?
Она замолчала, пожала плечами.
— Вы вошли в дом раньше своего бывшего мужа?..
Она опять пожала плечами и ничего не сказала.
— Придется у него спросить.
Линева как-то странно покосилась на Любу.
— Разве не хотите спасти от тюрьмы свою дочь? — продолжал настаивать Стае.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});