Океан отступил на несколько сот метров. Вдоль берега тянулась серо-желтая полоса мокрых камней. На обнажившихся скалах сверкали лужицы, в расселины стекала вода. Водоросли повисли зелеными и бурыми космами.
- Наверх! Скорее! - крикнула Елена.
Она знала, что произойдет сейчас.
Океан не ушел. Только отступил ненадолго, как бы для разбега. Сейчас должен последовать прыжок.
Люди кинулись бежать, схватив на руки детей, часто оглядываясь назад. Скорее, скорее! Спасение - на высоте! Добежать бы до отвесных скал, взлететь на кручу!..
Но вдали уже поднялась пенная полоса. Она закрыла горизонт, кружевной каймой отделила стальную гладь от пятнистого дна. Кипящий вал невиданной высоты ринулся к берегу. Исчезли обнажившиеся скалы дна. Глыба, развалившаяся на берегу, булькнув, захлебнулась в воде. Остатки склада, пристани - все утонуло в одно мгновение. Кипящая водяная стена, не замедляя хода, пронеслась над пляжем и устремилась вверх по долине. Всплыли вырванные с корнем деревья. Лесистые склоны превратились в островки и полуострова.
Такие волны на равнинах могут уходить километров за пятнадцать от берега. Но на гористом острове Котиковом для них не было простора. Волна, конечно, не могла перехлестнуть через горы. Она прошла полкилометра по долине и уперлась в крутой скат. Казалось, что гора вздрогнула от удара. Пенная стена обрушилась, разбилась на десятки клокочущих водоворотов. А сзади подступали все новые массы воды. Вал взбежал на склон и, обессилев, покатился назад по обоим бортам долины, выдирая деревья и вросшие в землю камни, обтесывая, шлифуя, сглаживая шероховатые бока горных отрогов.
- Выше, выше, еще выше!
Люди бежали по лужайке, напрягая все силы. Впереди - радист с рацией за спиной, потом рабочий с одним из детей, его жена с младшим и Елена позади всех. Чемодан путался у нее в ногах, под мышкой она держала старшего, самого тяжелого ребенка. У нее кололо в сердце, она задыхалась, ловила воздух ртом, шептала сдавленным голосом:
- Скорее... Скорее!
Но вот перед ними естественная каменная лестница. По плитам можно вскарабкаться вверх.
- Возьмите ребенка! - крикнула Елена.
Чьи-то руки приняли малыша.
- Теперь чемодан.
Елена подняла груз. Но навстречу ей не протянулись руки. Она увидела испуганные глаза.
- Бросайте! - закричали три голоса.
- Почему бросать?
Она оглянулась и на мгновение увидала гору пены, нависшую над головой.
Елена хорошо плавала, не раз купалась в большую волну. Она знала, что пенистый вал нельзя встречать грудью. Нужно нырять под пену или становиться к волне спиной. Пусть несет. Когда гребень пройдет, можно будет выплыть.
Здесь она не успела ни о чем подумать, ничего не успела предпринять. Увидела опасность - и в следующую секунду была смята, оглушена, раздавлена. Ее несло боком, ногами вперед, кувыркало, выворачивало руки и ноги. Пена с бульканьем лезла в уши, в рот, в нос. Чемодан Елена потеряла в первую же секунду. Она хотела выплыть на поверхность. Обычно для этого требуется только сильный толчок ногами. Елена попыталась оттолкнуться, но ноги у нее прижало к животу, голова уперлась в землю. Она не успела набрать воздуха. Грудь ее сдавило, лицо налилось кровью, рот раскрывался сам собой. Елена не удержалась, соленая пена проникла сквозь стиснутые зубы, она судорожно закашлялась, рванулась и вдохнула воздух.
Пенный гребень прошел, Елена отстала от него, и поэтому ей удалось вынырнуть... Только теперь она почувствовала, как холодна вода. Вокруг нее вздымались неровные серо-зеленые холмы, то и дело менявшие форму. В волнах колыхались какие-то доски, ящики, бочки. Высовывались, цепляясь друг за друга, корни вырванных деревьев и ободранные ветви устоявших. Елена старалась ухватиться за каждую ветку, но вода волокла ее и заставляла разжимать пальцы.
Впереди мелькнул дом. "
Сейчас разобьет меня", - подумала Елена.
Но в этот момент откуда-то выплыл ствол сломанной сосны, тараном ударил в стену. Венец рассыпался, как спички. Сосна описала полукруг, ветви хлестнули Елену. Она схватилась за них непроизвольно и тут же начала тонуть. У кроны возник водоворот, Елену неудержимо потянуло под ветви. Женщина сопротивлялась как могла, напрягая мускулы, обдирая кожу иглами. Однако вода была сильнее, вода отрывала руки. Согнутая ветвь уперлась в лоб Елене, как будто нарочно хотела утопить. Елена отводила голову, ветка следовала за ней. Борьба происходила уже под водой. "
Захлебнусь... - подумала Елена. - Завтра меня найдут. И буду я утопленница, мокрая, жалкая, некрасивая. Всем будет неприятно смотреть на меня... и страшно дотронуться".
Но тут в ушах зажурчало, забулькало, перед глазами стало светло. Вода нехотя отступала, возвращаясь в свое логово после разбойничьего набега на сушу. Соленая пена схлынула и оставила на берегу мокрые бревна разрушенного дома, сосну, засевшую в стропилах, и женщину, запутавшуюся в колючих ветвях.
8
После землетрясения разыгралась непогода. На небо набежали тучи, даже громыхал гром, непривычный в это время года. Океан не хотел успокоиться, тяжелые черные валы накатывали на берег, ворочали камни, пробовали крепость скал. Эти валы были гораздо меньше первого, самого страшного, но все-таки вдвое выше, чем обычно в бурю.
Елена сидела у костра и никак не могла согреться. От сырой одежды поднимался пар. Переодеться было не во что. Лучшие платья утонули вместе с чемоданом, те, что похуже, были погребены в разрушенном доме. Наступившая темнота заставила подумать о ночлеге. Мужчины нашли брезент, расстелили у костра, укрыли детей. Начиналась скудная жизнь потерпевших крушение. Даже на помощь звать было некого. Взбираясь по скале, радист уронил на камни рацию, что-то повредил и не мог исправить. Напрасно взывал он:
- Говорит остров Котиковый! Говорит остров Котиковый. Слышите меня?
Не слышали.
Старший мальчик совсем расхворался, голова у него была горячая, глаза блестели. Он сидел рядом с Еленой и жалобным голоском скулил:
- Хочу домой!
Его отец ломал ветки руками и резал их складным ножом, чтобы соорудить подобие шалаша. Топора не было, топор тоже остался в доме.
- Потерпи, глупый! - уговаривала мальчика мать. - Дом наш завалился. Завтра с утра отец пойдет починит.
- Хочу домой! - капризно тянул малыш. "
А ведь это мог быть мой Витька, - думала Елена. - Нет, не место здесь детям. И женщинам не место. Уеду отсюда, немедленно, завтра же. Все равно работа загублена, материалы утонули. О себе тоже надо подумать".
Елена почему-то испугалась, когда опасность уже миновала. Перед землетрясением она энергично распоряжалась, в воде судорожно боролась за жизнь. Но сейчас возможная гибель представлялась ей во всех вариантах. Она вздрагивала от ужаса и ожесточенно твердила: "
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});