— Признаюсь, я впечатлена. Еще никто из охотников за мной не подбирался к Дому так близко. Мой сын сделал правильный выбор.
— Вы?…
— Да. Надо спешить, пока не прибыло подкрепление, — сказала, как отрезала мать ее жениха, и активировала комлинк на левом наруче. — Зуко, врубай генератор помех на одиннадцатый сектор, нам нужно прикрытие. И… а, ворн с ним! Все равно узнает. Скажи Патрику: пророчество сбывается, глава Атран возвращается Домой. Только аккуратно! А то сам знаешь, как он реагирует на…
«Принято, Айлари. Вот только Патрик уже здесь. И он все слышал, — донесся до Илонии чей-то виноватый бас, чтобы через секунды быть заглушенным диким фанатичным воплем. — Я же говорил, говорил вам, неверующие!!! Говорил!!! Славься Святейший! Славься Гри!! Славься Гри!!!…»
— Ап, — Айлари отключила связь и со слегка смущенным видом покосилась на оторопевших Кару с Илонией. — Простите. Патрика иногда заносит, но он славный малый. Гм. Если не переберет тонирея и не начнет петь «Сказание о Святейшем». Зеро!
— Слушаю, госпожа, — вниз спланировал один из латников с красными полосами-знаками отличия на плечах.
— Организуй им транспорт. И одежду потеплее, скоро тут похолодает, — женщина кивнула на девушек и, отвернувшись, подняла голову к небу. До Илонии донесся ее приглушенный голос, за напряжением скрывающий подступившие слезы.
— …с возвращением, родной мой. Поверить не могу, что этот день все же настал.
Глава 12. «Мир наслаждений»
Лилово-желтый Зелтрос, зависший ярким леденцом во тьме космоса, вызвал противоречивые эмоции не только у меня, но и у Азура, стоящего рядом и с напряжением следящего за процессом посадки. В нем смешались и радость возвращения, и предвкушение встречи, и страх чего-то неведомого. Разноцветный коктейль эмоций зелтрона наполнял рубку густым насыщенным туманом, не менее дразнящим и отвлекающим, чем планета внизу.
— Азур, расслабься, — наконец не выдержал я, в какой-то момент ощутив особо сильный духовный всплеск. — Мы почти прибыли.
Буря в ментале слегка успокоилась, но не исчезла полностью. Азур отвел взгляд от обзорного стекла и молча уселся в кресло второго пилота, уткнувшись взглядом в одну точку на приборной панели. Я понимающе хмыкнул и не стал его дергать, вернувшись к пилотированию корабля.
— Фрис, перенаправь мощность на маневровые. Снижаемся.
За недолгий путь до Зелтроса я успел неплохо изучить общедоступную информацию по нему и его обитателям в Голонете. «Планета наслаждений» — так называли родину зелтронов, славящихся своими вольными нравами. Мнения по поводу этой расы разумных разнились, от восхваления до откровенной неприязни, но большинство сходилось в одном: побывавший на Зелтросе прежним уже не станет. Иначе и быть не может на планете, где девяносто процентов коренного населения составляют врожденные эмпаты, достигшие небывалых высот в постижении тонкой науки чувствовать.
В немалой степени по этой причине на Зелтросе никогда не бывало внутренних войн. А вторженцы в итоге убирались ни с чем, либо оставались, зачарованные атмосферой вечного праздника. Или найдя то, ради чего было готовы бросить бессмысленную войну. Зелтроны — прирожденные чтецы душ, и могут без труда понять, что нужно тому или иному разумному. Все потаенные страхи и желания в их обществе обретают форму и со временем выходят наружу, позволяя очиститься духовно и телесно.
Хотя подавляющее большинство делает акцент именно на последнем варианте, ошибочно считая зелтронов извращенцами без наличия малейших норм и приличий. Как можно считать нормальной расу, связывающих себя беспорядочными сексуальными связями со всеми, кто проявит малейший интерес? Подобными высказываниям с гораздо более нетерпимым окрасом пестрел весь Голонет, создавая у неискушенного читателя предвзятое мнение о всех зелтронах. И совершенно неправильное, ибо даже на примере того же Азура можно было понять, что с ними не все так просто.
Собственно, к нему я и обратился за разъяснениями, когда устал читать однообразные статьи с размышлениями о падших «краснокожих извращенцах». И, честно, лучше бы сделал этого с самого начала, избавив себя от необходимости читать всякий сетевой бред.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Азур с пониманием отнесся к моему интересу, и провел краткий экскурс в историю своего мира, а также приоткрыл глаза на многие спорные моменты относительно слухов, витавших вокруг зелтронов. В частности, объяснил откуда растут корни общественного мнения и рассказал много чего, позволившего связать воедино всю картину слухов.
Для начала, следует понять простую и очевидную вещь: эмпаты, к какой бы расе не принадлежали, чувствуют мир совершенно иначе. Мне со своим даром это было ясно и так, однако Азур объяснил, что зелтроны в этом плане отличаются даже от джедаев. Да и вообще от чувствительных к менталу одаренных.
Сама культура Зелтроса построена на счастье себя и окружающих. Так зелтрон никогда не пройдет мимо того, кому плохо. Он выслушает его, разделит все печали и поможет советом. А если при этом возникнет необходимость, сеанс психотерапии может перерасти в горизонтальную плоскость. И то, при условии обоюдной симпатии!
Ни один зелтрон никогда не станет навязывать себя кому-то другому против его воли. Ни в общении, ни в интимном плане. Просто потому, что чувствуя и зная потребности собеседника, он сделает ровно то, чтобы восстановить его духовное равновесие. Только кто виноват, что многие порой говорят и думают не то, что хотят на самом деле? Известное расхожее выражение «Зелтроны не знают слова нет» корнями растет как раз отсюда. Чувства собеседника для них — открытая книга, и, если там черным по белому написано: «хочу секса» или «хочу поплакаться в жилетку», зелтрон сделает все, чтобы исполнить эти желания. Так они делают счастливыми окружающих и себя, строго следуя простому правилу нести радость в окружающий мир.
Немало способствует этому и религия зелтронов, нежданно перекликнувшаяся с моей «ситуацией». По сути я, получивший шанс на вторую жизнь в новом теле, являлся живым подтверждением их веры в череду перерождений, каждое из которых призвано совершенствовать себя и мир вокруг. Любой ребенок на Зелтросе знает, что своими действиями и поступками мы меняем не только себя, но и свое окружение. И точно также только от нас зависит, принесут эти изменения благо, либо лишь все усложнят.
Поэтому в языке зелтронов отсутствует само понятие агрессии. Они даже оружие не носят, хотя, порой, встречаются редкие исключения, на подобие того же Азура. Все странности которого объяснялись тем, что он не чистокровный зелтрон, а на треть человек. Его дедом был Койон Хол — суровой закалки вояка, как и многие ветераны до него, после отставки из армии нашедший на Зелтросе покой. И семью. Вот только старые привычки изжить не так просто, и юный Азур многое перенял от ворчливого старика, для которого война так никогда и не закончилась вопреки всем усилиям семьи.
А потом случилась Пряха — мастер менталист, владеющая Силой, которая окончательно определила путь молодого зелтрона. Та еще персона, судя по тому, как Азура передергивало при ее упоминании. Не понятно только в чем причина, а говорить он отказался. Сказал, сам пойму, когда узнаю ее поближе. Причем сверкнул при этом своей фирменной ехидной улыбкой, как оказалось, вовсе не потерянной с посещением улья килликов, а только доживавшаяся своего звездного часа. Зараза.
Хотя, глядя на Азура теперь, я отчасти понимал его чувства. Всегда трудно возвращаться к тому, что, казалось, навсегда осталось в прошлом. Тем более, если с этим «чем-то» связаны не самые светлые воспоминания.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Помнишь, о чем мы говорили перед спуском к килликам? — вдруг спросил Азур, вырвав меня из отрешенного созерцания растущей красочной планеты под носом яхты.
— Что?..
— Условие, на котором я согласился пойти. Услуга за услугу.
— А, ну да, — я хлопнул себя по лбу и уже с куда большим вниманием повернулся к сосредоточенному зелтрону. — Уже решил, чего хочешь? Быстро ты.