class="p1">– Я всего лишь хочу тебе помочь, – пошла на попятную Лорна. – Ты ведь никого не знаешь в столице, моя милая сестричка! Мой тебе совет – не стоит отвечать ему согласием. О герцоге Райоте по Виенне ходят не слишком приятные слухи. Все наслышаны о его порочной и беспутной натуре.
Тетя Розалин выглядела изумленной, это еще мягко сказать.
– Думаю, это мне решать, – отозвалась я, нисколько не поверив в слова Лорны, – принимать приглашение или нет. Отдай письмо!
Зашипев, та все же швырнула им в меня, и я поймала его на лету.
– Не расстраивайся так, детка! – попыталась утешить приемную дочь Розалин Ричмонд. – Есть еще два букета. Пусть они не такие огромные, но не менее красивые. И карточки… От кого они, Лорна?
Та взяла следующую, которая лежала рядом с букетом, и с ее лица исчезли последние краски. Потому что помимо карточки был еще и конверт, на котором стояла печать Дорсеттов.
– И это тоже ей! – прошелестела Лорна. – Но это же… Это немыслимо!
Пусть Густав и прислал мне чудесный букет, но письмо было от принцессы Джорджинии. В нем она сообщала, что особо обнадеживаться насчет ее брата мне не стоит.
Цветы Густав решил подарить по той простой причине, что я спасла ее от больших проблем. И еще потому, что его впечатлила моя способность удержаться в седле на той странной штуковине из магической аномалии, потому что у них ничего не получилось.
Но я ни в коем случае не должна принимать букет от Густава всерьез, а влюбиться в принца было бы верхом глупости.
Так мне и написала.
«Не воспринимай моего брата серьезно. Ему рано жениться, и он не планирует этого делать как минимум лет десять, сам мне недавно в этом признавался. Так что даже если между вами и возникнет симпатия, из этого все равно ничего не выйдет.
К тому же я не хочу, чтобы моя новая подруга обзавелась разбитым сердцем и плакала каждый раз, завидев моего брата.
Что же касается тебя, Кэрри, я бы посоветовала тебе присмотреться к моему дяде Нейтану.
Он обязательно женится, причем довольно скоро. Подозреваю, уже в этом Брачном Сезоне, потому что отец его все-таки дожмет. И даже на войну дяде не сбежать, так как в данный момент Аглор ни с кем не воюет.
К тому же в дяде Нейтане есть еще один плюс – если ты выйдешь за него замуж, мы с тобой станем настоящими сестрами, пусть наше родство и будет довольно условным.
И еще он красавчик, и мне кажется, что ты произвела на него самое лучшее впечатление, когда въехала на той штуке ему в живот».
– Если бы только в живот! – пробормотала я.
«Думаю, тебе стоит повторить и закрепить успех на сегодняшнем балу», – писала мне Джорджи.
На это я усмехнулась, подумав, что герцогу Райоту вряд ли бы такое пришлось по душе.
Внезапно я заметила, что Ричмонды уставились на меня завистливыми взглядами. Кажется, они решили, что принц прислал мне любовное послание.
– И что же тебе пишет Густав Дорсетт? – ядовитым голосом поинтересовалась Лорна.
– То, что он пришлет за мой карету к трем часам дня. – Именно так заканчивала свое письмо Джорджи. – Сделает это, чтобы у нас с ним было время узнать друг друга получше, так что сегодня я отправлюсь во дворец сама. Но вам не стоит обо мне беспокоиться! Все это время со мной будет принцесса Джорджиния, с которой я подружилась у Виззманов, и все приличия будут соблюдены.
И как только Лорну не разбил удар, даже и не знаю.
– Но кто же тогда прислал третий букет? – продышавшись, поинтересовалась она. – Не удивлюсь, если он будет от самого короля Анджея!
– Король не так давно овдовел, – убитым голосом произнесла тетя Розалин. – Так что вряд ли от него.
Не ошиблась – цветы и записка с приглашением на свидание были от виконта де Бражье.
На лице Лорны появилась торжествующая улыбка, тут же сменившаяся вежливой заинтересованностью.
– Надеюсь, ты дашь шанс еще и виконту. О, это отличная партия, Кэрри! Намного лучшая, чем герцог Райот или даже принц Густав, – произнесла она, после чего, кажется, смутилась от собственной лжи. Но ненадолго, тут же продолжив самозабвенно врать: – Судоверфи де Бражье процветают. Виконт богаче не только герцога Райота, но его достаток сравним с доходами королевской семьи. К тому же ему принадлежит торговая флотилия, и наш с тобой дед, – намекнула Лорна, – проворачивает с ним много дел.
– Так уж и с ним, – пожала я плечами. – Сомневаюсь, что виконт де Бражье лично занимается делами своей верфи и торгового флота. Скорее всего, этим заведуют управляющие, так что дед его и в глаза не видел.
Хотя он сам недавно мне сказал, что де Бражье – воплощение зла.
– Не отказывайся от приглашения, Кэрри! – с придыханием произнесла Лорна. – Нельзя упускать такой шанс! На твоем месте я бы вцепилась в виконта руками и ногами.
Но я как раз не собиралась этого делать.
Вспомнила пронзительный взгляд де Бражье и то, как он шарил глазами по моему телу, нисколько не скрывая своего специфического интереса.
Мне стало противно.
– Я все же предпочту сделать выбор между герцогом Райотом и принцем династии Дорсетт, – медовым голосом заявила я Ричмондам. Но исключительно для того, чтобы их позлить. Они продолжали считать меня недалекой провинциалкой, и в этом была их серьезная ошибка. – Боюсь, у меня не хватит времени еще и на виконта!
При этом я осознавала, что увлечения со стороны Густава Дорсетта не было и в помине. Цветы он прислал исключительно из чувства благодарности за избавление сестры от больших проблем, а еще под впечатлением от моего акробатического трюка на ве-ло-си-пе-де.
Что же касается герцога, о нем было приятно думать, но я прекрасно понимала, что букет и приглашение могли быть закономерным следствием наших двух встреч.
И та, и другая сопровождались… членовредительством.
И вредителем была именно я, Кэрри Кэмпбелл-Данкер.
***
Во дворец я отправилась в присланной за мной Дорсеттами карете. Вернуться планировала таким же образом, потому что весь день вела переписку с Джорджи, выясняя детали сегодняшнего визита.
Заодно я подробно рассказала принцессе о произошедшем по дороге домой, посетовав на то, что карета деда в ремонте, а наш кучер в запое.
Кстати, Флетчер стал героем вчерашнего вечера и бахвалился своей смелостью на кухне почти всю ночь напролет. По словам Анны, этой самой смелостью он утомил всех домочадцев, его больше никто не хотел слушать, поэтому он плавно переместился в кабак неподалеку.
Там