— Эти собаки немного велики для восьмилетки. — Я вытащила ключ из замка, и не сводила взгляд с ручки.
— Наверное, я спрашиваю, сможешь ли ты проверить их, пока меня нет. — Он сверкнул улыбкой. — Я собираюсь запереть их внутри, потому что у меня не будет возможности починить ворота до этих выходных. Их нужно будет выпустить хотя бы раз или два.
— Хорошо. Мы с Кэсси зайдем утром. Ты сможешь показать нам, что делать.
— Спасибо, — сказал Оуэн. Он откинул волосы, которые закрывали мое лицо, мне за плечо, уговаривая меня взглянуть на него. Он обхватил мою челюсть, поглаживая большим пальцем щеку, скользя к моим губам.
— Оуэн. — Мой рот приоткрылся.
— Я скучал по тебе, Молли.
Его лицо приблизилось, ресницы затрепетали, закрываясь, и, будь я проклята и мое чертово сердце, но я не отклонилась и не остановила его. Я вздохнула, когда его губы коснулись моих.
Поцелуй был не долгим и не глубоким. Но это тронуло мою душу. Я скучаю по тебе тоже! Слова всплыли в моей голове.
Он прервал поцелуй, едва тот начался. Я потянулась за ним, поднимаясь на носочки, наши губы разомкнулись, когда он полностью выпрямился. Я опустилась на пятки.
— Спокойной ночи. Увидимся утром.
Я молча смотрела, как он уходит, все ещё пошатываясь от его поцелуя и историй, которыми мы поделились. Когда он исчез за оградой между его и бабушкиным дворами, я зашла в дом.
Внутри я нашла Сэди и Франсин, они убирали кухню.
— Где Мэри? — спросила я, немного тревожась.
— Привет, Молли, — поздоровалась Сэди через плечо. Она помахала рукой, одетой в мокрую резиновую перчатку. — Мэри пошла в постель. Она почувствовала себя нехорошо.
— Правда? — Я повернулась к лестнице, мой лоб сморщился от беспокойства. Бабуля покинула свою собственную вечеринку. — С ней миссис Фелтон?
— Она ушла несколько минут назад. — Франсис тряхнула головой.
Она ударила влажным полотенцем по столешнице, отодвинув чайную чашку, которая стояла у нее на пути.
У меня перехватило дыхание. Сердцебиение участилось, я взяла чашку и понюхала влажные чайные листья. Грязные носки.
— Это Кэсси. — Франсин кивнула на чашку в моих руках. — Она сказала, что Мэри делает это для нее, что это помогает ей спать. Надеюсь, ты не против того, что я сделала немного.
— Где Кэсси? — Я поставила чашку с громким стуком.
— Наверху, готовится ко сну, — ответила Сэди. — Она была замечательным помощником сегодня вечером.
Я ничего не сказала Сэди. Я побежала навверх, перепрыгивая через две ступеньки.
— Кэсси! — Я последовала за светом в ванную комнату в коридоре.
Она стояла у раковины в пижаме и чистила зубы. Зубная паста пенилась у неё изо рта.
— Привет, мамочка, — сказала она, пытаясь держать пасту во рту.
— Привет, Кэсс. — Я прислонилась к дверному косяку. — Ты повеселилась сегодня вечером?
— Ух-хух. — Она выплюнула пасту в раковину и прополоскала рот, подставив ладонь под проточную воду. — Бабуля почувствовала себя плохо и поэтому она рано легла спать.
— Я слышала. А ты? Как ты себя чувствуешь?
— Бабулин чай по-настоящему противный. Он заставляет мой живот чувствовать себя странно. Мне пришлось попросить миссис Смайт сделать мне немного, потому что бабуля забыла. — Она постучала зубной щеткой по полотенцу, чтобы высушить ее, затем убрала щетку в свою косметичку.
— Вообще-то я попросила бабушку не давать его тебе. Я надеялась… — Её сны покажут ей больше о предсказании. Но я остановилась, увидев удивленное выражение ее лица.
— Бабушка сказала, что для меня опасно не пить его.
— А она сказала почему? — Я моргнула. Это тревожно.
Она медленно покачала головой.
— Ты почитаешь мне сказку?
— Конечно, дорогая. — Я поцеловала её в лоб, желая поговорить об этом утром с бабушкой. — Иди, выбери книгу. Я хочу проверить бабушку.
Дверь в комнату бабули была приоткрыта. Я осторожно открыла её и проскользнула внутрь, стараясь не шуметь. В свете лампы из коридора бабушка спала на спине, подушка обнимала её шею и голову. Мягкий храп вибрировал в воздухе комнаты. Я стояла над ней, откидывая тонкие пряди волос, покрывавшие её лоб. Пока она спала, её глаза двигались под тонкими веками. Губы рефлекторно сжимались.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Почему столько лет назад ты закрылась от меня, бабуля? Я поймала себя на том, что задаюсь вопросом. Что ты от меня скрываешь?
Глубина беспокойства о бабушке, которой я никогда ранее не чувствовала, заставила меня внимательно посмотреть на неё, используя чувства, передающиеся по наследству женщинам в нашей семье. Ярко-желтый исходил от её тела подобно лучам солнца. Я резко выдохнула, воздух густой, как пар, застрял в горле. Я и забыла, какими красивыми были её цвета. Видеть их снова было подобно тому, как мы пили горячий шоколад за кухонным столом, когдя я впервые увидела ее.
Я подняла свой взгляд на её спящее лицо, её веки тоньше и более фиолетовые, нежели кожа на её руках. Барьеры, которые она продолжала воздвигать, ослабли с её усталостью. Её цвета мерцали, блекли. Желтый менялся, мутировал с коричневым, создавая горчичный. Это придало её ауре дымовую завесу, что означало только одно. Болезнь.
Бабуля. Я погладила её руку, когда реальность всей ситуации обрушилась на меня, оседая в моём животе. Я не могла остаться в Пасифик-Гроув. Без снов Кэсси моим единственным оружием против предсказания Кэсси было избегание. Мы с ней чувствовали себя лучше, когда я находилась подальше от береговой линии. Но я также и не могла оставить бабушку, не тогда, когда она была больной, как я и предполагала.
Что же делать? Что же делать?
Вопрос вертелся в моей голове подобно водовороту, угрожающему затянуть меня в себя.
Ещё одна ночь, рассуждала я. Это всё, в чем я нуждалась. Ещё одна ночь, когда Кэсси сможет видеть сновидения. Ещё одна ночь, чтобы понять было ли вообще вариантом попросить бабушку переехать с нами. Возможно, она уже слишком больна.
В тихой темноте комнаты бабули я мысленно помолилась, надеясь, что все уладится к пятнице.
Глава 21
Среда, утро.
Рано утром, после того, как мы с Кэсси встретились с Оуэном по поводу его собак, я сидела за кухонным столом и пила кофе. Бабуля слонялась по кухне, жалуясь на чердак. Там был беспорядок, неорганизованность. Она хотела выбросить старую одежду и мебель. Пылесборники, так она их называла. Вещи, не имеющие никакой пользы для нас.
Пока я прислушивалась к её бормотанию, я раздумывала об обесцвечивании её ауры, которое я увидела прошлой ночью, и о её всеобъемлющей усталости.
— Разве ты не должна сегодня отдыхать?
— Я в порядке, — настаивала она, неся грязную сковороду через кухню. Её запястье дрогнуло, и железная посудина со звоном упала в раковину.
— Позволь мне помочь. — Я ринулась к ней.
Она не сказала ни слова, но отступила в сторону и находилась рядом, пока я драила сковороду. Она не сменила свою ночную рубашку, что было необычно для неё.
— Пообещай мне, что ты отдохнешь, — попросила я.
— Сейчас, когда ты упомянула, думаю, что это хорошая идея. Возможно позже. — Она возилась со стеганым рукавом своего халата. — Ты встречаешься с Офелией?
Я кивнула.
— Я направляюсь туда, после встречи с Фиби.
— «Мастерская океана» всегда была любимой ювелирной лавкой твоей матери. Она часами разглядывала безделушки в витрине. Надеюсь, Офелия возьмет тебя на должность. Небольшой дополнительный заработок был бы как раз тебе кстати.
Был бы, но я планировала обсудить с Офелией другое.
— Я хотела бы поговорить с тобой о Кэсси, когда ты вернешься.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Наконец-то.
— Как проходят тренировки?
— Хорошо. Я дала ей несколько упражнений, маленьких трюков, чтобы помочь ей сосредоточиться. Они работали на твоей матери, и, кажется, работают с ней. — Бабуля одернула свой рукав.
— Как её успехи? — Я перестала драить.