– Навязал? Вы, американцы, выражаетесь очень странно. Изабелла, я не хочу ссориться с вами. Да, я знаю некоторые вещи, которые не позволяют мне доверять вам. Но в то же время вы очень притягиваете меня. Вот как сейчас. – Тримейн ближе придвинулся к девушке.
Их плечи соприкасались.
– Я вспоминаю о поцелуе в лабиринте, о ваших губах, влажных от клубники, и думаю, что мне… хочется… повторить это.
Тримейн привлек Эннабел к себе и, вдыхая аромат ее волос, нашел ее губы. Она почти не дышала. Ей казалось, что нет сил сопротивляться.
– Я пришла сюда не за этим, – промолвила она, отстраняясь. – Особенно, если вспомнить, как вы обращались со мной той ночью в Лондоне.
– Мне показалось, что некоторые моменты вам понравились, – прошептал он, убирая со щеки Эннабел прядь влажных волос.
От его прикосновения девушка задрожала.
– Никогда не могу угадать, как вы поведете себя со мной. Сегодня вы обращаетесь со мной, как с лучшим другом, а завтра – как, с прокаженной, которая заразит вас, если вы приблизитесь. Тримейн, откуда у вас этот шрам?
Совершенно ошеломленный, он долго молча смотрел на Эннабел, потом рассмеялся.
– Вы умеете привлечь к себе внимание мужчины. Почему вы так интересуетесь моим уродством?
Эннабел вспомнила о мужчине из другого времени, на лице у которого тоже был шрам.
– Потому что это очень важно для меня.
Тримейн долго и пристально смотрел на девушку.
– Я не знаю.
Эннабел не могла поверить этому.
– Вы не знаете, откуда у вас шрам, пересекающий щеку от виска до подбородка?
Тримейн провел пальцем по лицу.
– Я помню только, что упал с Мордрида, когда объезжал его, помню, как подбежали какие-то мужчины и навалились на меня. Когда я очнулся, то увидел, что лежу посреди широкого поля, а надо мной склонились люди. Больше я не помню ничего, но точно знаю, что изувечил меня не Мордрид.
– Поэтому вы и не позволили убить его?
– Убить такого коня, как Мордрид? Да я скорее соглашусь расстаться с вашей кроткой Леди Годивой.
Странная история. Эннабел чувствовала, что в глубине души она знает ответ, но сейчас у нее не осталось сил, чтобы думать об этом. Сегодняшняя ночь была очень долгой.
– Я иду спать. Прогулка очень утомила меня. На что мне надеяться завтра? Кем я буду для вас, врагом или другом?
Тримейн засмеялся.
– Вы же любите приключения? Позавтракайте со мной в лабиринте и узнаете.
– В лабиринте? А яичница не остынет, пока ее туда донесут?
– Существует только один способ проверить. Ведь так, Изабелла? – Тримейн поцеловал ее руку. – Спокойной ночи. Я бы с удовольствием уложил вас в кроватку и укрыл, но боюсь, что за сегодняшнюю ночь и без того порядком надоел вам.
Эннабел легла спать со смешанным чувством. Это была странная ночь, а через несколько часов наступит новый день.
Наступило утро. Эннабел почувствовала, как Мунбим водит лапкой по ее щеке, а потом уловила ароматный запах кофе. Еще сонная, девушка села на кровати и очень удивилась, увидев, что поднос с завтраком принесла Греймалкин.
– Греймалкин! – Эннабел терла глаза, не совсем понимая, проснулась она или еще спит.
Старая няня Джереми не была в ее комнате с того дня, когда укладывала волосы для приема, устроенного в честь ее приезда.
– Что вы здесь делаете?
– Принесла вам кофе, мисс. Джереми сказал, что вы не можете встать с кровати без чашечки крепкого кофе, вот я и подумала, почему бы мне не принести его вам.
Эннабел налила жирных сливок в блюдце для кошки, и та немедленно принялась слизывать их, довольно мурлыкая.
– Вы не должны подниматься по лестнице с тяжелым подносом. У Мод есть в подчинении много молоденьких служанок, которые могут сделать это.
– Возможно, я уже сгорбилась, но умирать еще не собираюсь, – резко ответила старуха. – Вы встретились с Фальконом? Он был там, где я сказала?
– Не совсем, но все же мы встретились. Что это, записка от Джереми? Интересно, почему он не поднялся ко мне в комнату, как всегда?
Записка была не от Джереми, а от Тримейна.
«Моя прекрасная леди, мне очень жаль, но меня вызвали в Лондон по делам, связанным с морскими перевозками. Вернусь завтра. Мы обязательно позавтракаем вдвоем, только в другой день. Т. Ш.»
Эннабел была разочарована и вместе с тем потрясена. Неужели она влюбилась в человека, который сегодня обращается с ней, как с драгоценным сокровищем, а завтра – как с падшей женщиной, тайно вынашивающей злодейские планы? Как она может любить Тримейна и в то же время испытывать наслаждение, находясь в объятиях Фалькона? Поймав взгляд проницательных глаз Греймалкин, она вздохнула.
«Ну что ж, я думаю, это к лучшему», – решила наконец Эннабел.
Она положила записку на поднос и вновь наполнила вылизанное дочиста блюдце Мунбим.
– Греймалкин, как относится ко мне Тримейн? Вы ведь все знаете. Почему он отталкивает меня тогда, когда мы становимся почти друзьями?
– Я не была его няней. Я стала присматривать за Джереми, когда покойный лорд Шеффилд женился на его матери. А Тримейн всегда был непонятным и странным ребенком. Но в тот момент, когда я впервые увидела Трея, я уже знала, что ему уготовано великое и славное будущее.
– Откуда вы, Греймалкин?
Несколько секунд старуха выглядела испуганной, затем издала нечто похожее на смех.
– Одни говорят, что я спустилась с гор, другие – что вышла из ада. На самом деле я родилась в Англии, в бедной деревне, где считали, что седьмой ребенок, каким я была, несет на себе проклятие. И когда я выросла, меня выгнали из деревни.
– Как ужасно! Вас выгнали из родного дома?
Греймалкин пожала плечами.
– Я не только была готова уйти, но и хотела этого. Конечно, глядя на меня сейчас, трудно поверить, что я была красива, очень красива. Я считала, что могу добиться лучшей жизни для себя, и сделала это. – Старуха снова засмеялась. – Посмотрите на замок, в котором я живу, на людей, которые заботятся обо мне, и вы все поймете сами. Сколько вы знаете старых развалин, вроде меня, у которых в их возрасте есть то, что имею я?
Эннабел вспомнила старых женщин, которые в корзины собирают мусор и отбросы. В словах Греймалкин была доля правды. Девушка переменила тему разговора.
– Вы ведь знаете, кто такой Фалькон? Правда?
– Я знаю многое, но не рассказываю об этом всем подряд. Но я умею гадать по чайным листьям. Поэтому, если вы оставите эту отраву, которую сейчас пьете, и попробуете мой чай, я скажу вам все, что увижу.
Эннабел не была уверена, хочет ли она узнать свою судьбу. Однако любопытство составляет неотъемлемую часть натуры любой девушки. Поэтому Эннабел взяла из рук Греймалкин чашку и выпила чай до дна.