На этом их разговор и завершился.
Вышедший гоблин в ливрее повёл их в другую часть особняка. Удивительно, но Быстроглавс не соврал. Каждому из них досталась отдельная, до смешного богатая комната с прихожей, в которую буквально спустя десяток минут начали заносить вкусные даже на вид блюда.
И их было столько, будто готовили разом на человек пять.
Впрочем, Андрей в любом случае не собирался отказываться, хоть вскоре предстоял бой. Он чувствовал, что ему пригодятся силы.
Кроме того, отдельные комнаты позволяли отложить возможный разговор про «исключительность» Блэка.
Плюс, Андрей буквально горел желанием пообщаться по душам со своим своенравным оружием. И что-то ему подсказывало, что разговор предстоит очень важный.
Поэтому вытащив клинок из ножен и положив ее на столик, мужчина сел прямо перед ним, попутно разделывая какую-то запеченную в травах птицу, фаршированную какими-то другими кусочками мяса и сыром. Пахло поистине одуряюще, хоть и невыносимо жгло кончики пальцев и язык.
«Итак».
«Хозяин, вы главное не злитесь».
«Чем дольше ты будешь тянуть, тем это будет хуже для тебя».
Андрей прекрасно чувствовал, как Сабля мнется, не зная с чего начать.
«Мастер, вы же уже думали над тем, какую именно силу дал вам плод?»
«…»
«Ну так вот», — чувствуя, как и так невеликое терпение мужчины начинает показывать дно, заторопилась Сабля: «Плод, что дал мне жизнь, основывается на душах и всем, что с ними связано. Убивая своих противников, вы будете поглощать их души, но не до конца».
«Что значит не до конца?»
«Несмотря на то, что сила плода невероятно велика она не способна полностью поглотить душу, а лишь срывает с нее верхние слои, отпуская Искру прочь на перерождение. Полученная же энергия и осколки знаний бывшего владельца идут на усиление владельца плода. Именно благодаря этому я и обрела разум и сознание».
«Подожди», — Андрей сузил глаза: «Это ведь была Карен Кляс не так ли? Именно её душа позволила тебе развиться столь быстро?»
«Да, её знания и сила помогли мне себя осознать. Да, большая часть из того, что было ею прошло мимо, но какую-то часть сила вашего плода сумела поймать».
«У меня к тебе ровно два вопроса, малявка. И я очень хочу услышать на них ответы. Первый почему этот плод столь слабый, а второй почему я узнаю об этом лишь сейчас?»
Андрей почувствовал, как Сабля занервничала и поспешила ответить.
«Слабая связь с плодом случилась из-за того, что вы его второй владелец. Должно пройти какое-то время пока это тело полностью к вам привыкнет и плод сможет передавать всю силу. Видите, я ответила на все ваши вопросы!»
«Не на все», — медленно, чуть ли не по слогам произнес Князев: «Почему я узнаю об этом лишь сейчас?»
«Ну, я, ха-ха, как бы просто забыла вам сказать…»
«У тебя еще одна попытка, и клянусь богами тебе не понравятся последствия если ты попробуешь соврать еще раз».
«Я была, как бы, на вас очень обижена! Вы так грубо со мной разговаривали, а потом еще и угрожали меня убить, вот я и… Ха-ха… Хозяин?!»
Глава 19
«Ай! Ай! Уй! Не надо!»
В кои-то веки в душе Андрея воцарилось спокойствие.
«Ах! Уф! Ой! Я больше не буду!»
Абсолютный и чистый покой, лишенный отрицательных эмоций и любых лишних состояний.
«У-у-у-у! Я обещаю, что буду хорошей!»
Андрей так преисполнился в своем познании, что наконец закончил экзекуцию одной излишне самостоятельной Сабли.
В целом, Князев был раздосадован. В том, что Сабля настолько распоясалась, была и его вина. Не трудно было догадаться, что раз он владелец плода, то у него должны быть какие-то инструменты для контроля подобных духов.
В момент исступленной ярости от издевательского признания клинка, Андрей словно бы вспомнил то, что он и так давно знал.
Озарение, которое было столь привычным и очевидным, что у мужчины не было никаких проблем, чтобы им воспользоваться.
В таком ключе признания клинка о том, что сначала должны быть налажена связь с телом, звучали куда более логично.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Андрей в полной мере почувствовал разум внутри своего оружия и научился до него дотягиваться. И, надо признать, у него был довольно обширный список возможностей на нее повлиять, начиная от «поглаживаний по голове», заканчивая «полным уничтожением».
Однако сейчас он выбрал нечто среднее.
Её притворные всхлипывания после экзекуции его совершенно не трогали. В отличие от людей отвешиваемые им ментальные шлепки чувствовались лишь в момент удара. Прямо же сейчас Сабля не чувствовала ничего.
В отличие от многих людей, Андрей искренне считал, что без старой доброй порки детей воспитывать невозможно. Да, пользоваться этим методом стоит лишь в крайнем случае, но если ребёнок начинает чувствовать свою безнаказанность, то хорошенькая взбучка ему уж точно не повредит.
Вот его самого в детстве отец хорошо так порол и что? Князев считал, что он вырос в абсолютно и полностью адекватного человека. Можно сказать, в полезную и образцовую ячейку общества.
Однако воспитательный эффект требовалось закрепить до конца.
«Ты понимаешь, почему я был вынужден это сделать?» — спокойно спросил у ментально заплаканной Сабли Андрей.
«Потому-что ты плохой человек и тебе нравится меня мучить!»
«Нет», — Андрей покачал головой. Если бы кто-то увидел бы его сейчас в абсолютно пустой комнате, то могло бы появиться еще больше неудобных вопросов: «Я это сделал лишь для твоей же пользы. Ведь вести себя так, как ведёшь себя ты, просто нельзя. И я не получил от этого никакого удово…»
Князев осёкся, попутно получив обжигающе недоверчивый взгляд от своего клинка.
«Хорошо, последняя часть и впрямь недействительна, но первая, чистая правда. Мы должны работать вместе, а не создавать друг другу трудности на ровном месте. Просто подумай на секунду, чем могло закончиться твоё молчание. Меня могли бы убить, или и сделать и вовсе что-то похуже. Вспомни хотя бы тех же рыболюдов».
«Но я же все равно тебе сказала, хоть могла бы и молчать! А ты меня за это наказал!»
«Не юли», — строго осадил её мужчина: «Ты не могла молчать, так как мне скоро будет угрожать опасность, которая повлияет и на тебя саму. Это не была забота обо мне, так как ты лишь спасала свою жопу, пытаясь прикрыть „заботой“ свою же глупость».
Сабля несколько раз пыталась что-то сказать, судорожно придумывая аргументы, но в конце концов угрюмо замолчала.
«Сайбер». — внезапное обращение мужчины, заставило клинок пораженно распахнуть свои несуществующие глаза.
«Что, как ты меня назвал?»
Андрей поморщился, стараясь скрыть легкое смущение: «Мне неудобно к тебе постоянно обращаться. Сабля это, сабля то… Поэтому с этого дня ты Сайбер. Да, далеко не самое оригинальное имя, но с именами у меня всегда были проблемы».
Князев честно думал над каким-то особо изощренным именем, но потом понял, что его оружие может от этого сильно возгордиться, поэтому он напряг свои слабые познания английского и смог породить лишь «это».
«Мне что-то не нравится», — заупрямилась Сабля: «К тому же, я не знаю, что это значит, да и звучит как-то глупо…»
«Тогда я буду звать тебя вантузом!» — рявкнул мгновенно вышедший из себя Князев: «За твой дерьмовый характер! Ну что ты выбираешь? Вантуз или Сайбер? Давай, не торопись, хорошенько подумай».
«Нет-нет, Сайбер отличное имя!» — поспешила вставить слово Сабля, понимая, что с её долбанутого на всю голову хозяина и впрямь станется дать ей такое имя: «И у кого из нас еще дерьмовый характер». — тихо подумала она.
«Ты что-то сказала?»
«Нет».
«Так вот, Сайбер. Я не получаю удовольствия от того, что просто так усложняю кому-то жизнь. У моих действий всегда есть какая-то причина. К примеру, твоё хреновое поведение, заставляет меня хотеть сдать тебя в переплавку. Но веди себя честно, не утаивай информацию, помогай мне, и мы больше не вернемся к этому разговору. Ты меня поняла?»