эффективность, Хилл мог сыграть за два типа избирателей, находившихся на противоположных концах политического спектра. Первая группа включала мужчин и женщин, присутствовавших на митинге «Вернём себе ночи» и считавших нас неэффективными и чёрствыми по отношению к жертвам. Члены второй группы были консервативно настроенными противниками налогов, возмущавшихся тем, что мы тратили по два миллиона долларов в год на поимку убийцы, который всё ещё оставался на свободе. Эта же группа, возможно, полагала, что убийца остановился и даже переехал, так что опасность миновала.
К счастью, политики, которые могли использовать дело Грин-Ривер, руководствовались здравым смыслом. Никто не стал бы выходить и говорить, что мы не должны искать справедливости ради убитых и пропавших. В то же время бесполезно было спорить, что мы не заслужили пустой чек. Отвечая на два этих императива, Ревелл сделал то, что делают многие политики, когда нужно решить проблему при условии политического прикрытия. Он назначил стороннего эксперта для анализа дела и вынесения рекомендаций.
Советником Ревелла был пионер в расследовании серийных убийств – Пирс Брукс. Став детективом в Департаменте полиции Лос-Анджелеса, Брукс занялся расследованием серийных убийств ещё в 50-х. Он первым понял, что серийные убийцы оставляли свои «подписи» на местах преступлений. Он был первым сторонником национальной криминальной базы данных, созданной для помощи полицейским в поимке убийц, переезжающих с места на место, и был ключевой фигурой книги Джозефа Уэмбо[17] «Луковое поле».
Вместо того, чтобы сеть и написать отчёт, на собрании Пирс передал нам аудиозапись своих выводов. Он говорил, что руководители округов должны отложить всякие мысли по поводу сокращения целевой группы. Считал, что ключ к делу сокрыт во всех собранных нами данных, но он не будет найден, если у нас не будет достаточно персонала продолжать выявлять и анализировать факты. Другой возможностью для крупного прорыва было только, если бы какой-нибудь патрульный офицер остановил убийцу с телом в машине, но для этого потребовалась бы невероятная удача.
Рассуждая о трудностях поиска «Убийцы с Грин-Ривер», Пирс продолжал возвращаться к тому, как этот человек выбирал места для захоронения тел. (Мы побывали с Пирсом во многих из них, разговаривая об активности убийцы.) Те, что он использовал чаще всего, включая реку, имели ухабистый рельеф и очень густую растительность. Они были прекрасными местами для сокрытия, но тяжёлыми для преодоления; убийце приходилось тратить немало сил для избавления от тел попутно подвергая себя риску травмирования. Он мог пойти на это только из-за прошлых связей с этими местами.
Кто мог иметь связь с Грин-Ривер, изолированными лесными дорогами и уединёнными дикими местами неподалёку от пригородных посёлков? Скорее всего, он был заядлым любителем активного отдыха; тем, кто любил походы, охоту, рыбалку. Возможно, он вырос рядом с одним из этих мест и изучил по мере взросления. Будучи взрослым, он мог жить рядом с одним, а работать недалеко от другого. Также не исключалась возможность, что на некоторые неосвоенные участки его привела работа. Может, он работал на стройке, в местном или штатном департаменте дорог.
Профиль Брукс не сильно отличался от того, с которым мы работали. Он полагал, что убийца был белым мужчиной, приближающимся к среднему возрасту и имевшим за плечами службу в армии. (Убийства совершались эффективно и без причинения увечий, отметил Брукс.) Чтобы поймать его, он предложил нам сделать всё возможное по сбору максимального количества зацепок, ниточек и всевозможных данных. Нужно было отследить владельцев недвижимости возле мест захоронений, узнать имена отставных военнослужащих и сделать списки работников компаний, расположенных возле «Полосы». Введя все эти данные в компьютер, на выходе мог получиться список оптимальных подозреваемых.
Пирс Брукс выразил главе округа свою поддержку целевой группы и даже на какое-то время успокоил поток критики. Но Ревелл проиграл выборы и вскоре его заменил Тим Хилл, проявив себя недругом Службы шерифа. В один из своих ранних визитов в офис целевой группы, он сделал не двойственные намёки в сторону проблем с бюджетом и возможности сокращения штата, хотя мы только что получили федеральный грант в размере одного миллиона долларов, облегчив финансовое бремя, возлагаемое на округ.
Судьба распорядилась так, что мы получили напоминание о своей миссии в конце 1985 года. Угнанный автомобиль слетел в овраг возле кладбища «Маунтин Вью», находившегося не так далеко от Стар-Лэйк-Роад – в Оберне. Работники кладбища, которые пошли проверить, что случилось, обнаружили человеческий череп, вывернутый из земли пролетевшим автомобилем. После этого наша поисковая группа нашла ещё один череп, и мы сошлись в том, что это было ещё одно место захоронения «Убийцы с Грин-Ривер».
Извлечение останков близ кладбища «Маунтин Вью» далось нам тяжело, потому что овраг был глубоким, а погода – холодной и сырой. И настроение не улучшал тот факт, что последние несколько недель я плохо спал. Ужасный вид одного из мест захоронений возникал в голове, когда бы я ни отправился на отдых. Это была фотография костей 16-летней девочки, брошенной на дно оврага рядом с Стар-Лейк-Роад. Тело было оставлено раздетым, с настолько широко разведёнными ногами, что казалось они обе были вывихнуты. Я понял, что это значило. Убийца возвращался – возможно не один раз – чтобы насиловать тело. Как можно было спать с такими картинами в голове?
Несомненно, этот очередной поиск скелетов, должен был дать почву для новых кошмаров. Всё усугубилось, когда лейтенант Дэн Нолан решил позволить СМИ встать на обочине прямо позади нас и направить свои камеры на дно оврага. Детективы, собиравшие улики, возражали против этого. Мы не хотели, чтобы наши лица показывали по телевизору. И не хотели, чтобы общественность узнала о каких-либо физических свидетельствах, найденных в ходе поиска. Но больше всего мы считали, что семьи жертв Грин-Ривер должны быть избавлены от вида извлекаемых из земли костей.
Меня выбрали для передачи этих возражений лейтенанту Нолану. Он приказал вернуться к работе. Убирать прессу было слишком поздно. Они уже установили свои камеры. Убедившись, что Нолан понял наше недовольство, я взял пару верёвок, несколько кусков брезента и спустился вниз.
На дне оврага я сказал детективам, что Нолан вынес решение не в нашу пользу. Мы привязали верёвки к деревьям и накинули на них брезент, за пару минут скрыв место захоронения от объективов телекамер. Репортёры пожаловались и в итоге Нолан спустился к нам и заставил убрать заслон. Но к тому времени мы почти закончили и оставшуюся часть времени загораживали ход поиска своими телами.
Когда это маленькое противостояние закончилось, я задался вопросом, почему прессе так тяжело было с уважением и пониманием относиться к