В полночь наконец появился человек из «Time Out» («Лондонского еженедельного гида»). По дороге в клуб его эскорт из «Geffen Records» упомянул, что группа обязательно станет очень известной и что кто-нибудь из них явно не доживет до авторских отчислений. Когда наш писец добрался до «Scream», он понял, что встречал некоторых участников Guns парой ночей раньше, в «Cathouse». В тот вечер двое из них были совсем пьяны: «У одного были волосы в стиле Марка Волана, грязное лицо и огромные ботинки. Он провел добрую часть вечера, прыгая на деревянные стулья, пока они не разлетались в щепки. У другого были длинные, спутанные желтые с черным волосы, и он сорок минут безуспешно искал свою гитару, рыдая, что не застраховал ее. Эти двое персонажей оказались Слэшем и Даффом, гитаристом и басистом Guns N' Roses».
Сразу же начались проблемы. Guns решили, что «Scream» окончательно испортился, и собрались сваливать. К тому же музыканты не на шутку боялись ненормального скинхеда по кличке Зверь и нервно размышляли, не убьет ли он их. Хитрый хапуга Слэш в первые же пять минут одолжил у репортера двадцать долларов. Он отдал их девушке, попросив принести «особого» мексиканского пива, но девушка так и не вернулась. Группа собралась уходить, но Эксл, сопровождаемый прекрасной дочерью Дона Эверли (который в Англии считался чуть ли не богом), приглашает журналиста в штаб-квартиру Guns N' Roses на следующий день, чтобы все-таки провести интервью.
Следующий день. Двадцать семь градусов и палящее солнце. Воздух наполнен смогом и дымом от горящего на Голливудских холмах кустарника. Небо скорее белесое, чем голубое.
«Вместе с десятью друзьями, роуди и групиз, они проводят дни в месте под названием Адский дом. Это замусоренное разбитое пригородное бунгало контрастирует с ухоженными домами на чистенькой улице Западного Голливуда». За время интервью, которое длится более часа, три раза приезжает полиция: один раз из-за жалобы соседа о припаркованной на лужайке машине; еще раз, чтобы предупредить, что их арестуют, если они разобьют хотя бы еще одну бутылку; и наконец, чтобы повязать Кэнди, подругу группы, которая получает выговор в машине. Наркотиков копы не находят, но одному офицеру удается записать телефон Кэнди, и он обещает позвонить.
Внутри дома Слэш отдыхает на лежащем на полу засаленном матраце. Вокруг валяются грязные шмотки, пустые бутылки, сломанные садовые стулья и всяческий мусор. Толстый, почти обнаженный роуди с грохотом валится в кресло, его голова запрокидывается назад. Он выглядел бы совсем мертвым, если бы не громкий храп. Слэш храбро ведет беседу: он недавно расстался со своей подружкой-стриптизершей, в основном из-за того, что у нее были слишком большие сиськи: «Как с такими управишься? Шлеп-шлеп-шлеп. Пришлось расстаться с ней». Также он упоминает, что девица заразила его лобковыми вшами, от которых он теперь лечится.
Приезжает Алан Нивен, описанный как «английский менеджер группы (почти как у настоящих Spinal Тар)». Нивен предупреждает, что Guns не любят Spinal Тар. Он признает, что рекорд-компания нервничает из-за группы: «Половину времени „Geffen Records" с ними носятся, а другую половину — боится их до усрачки». Он добавляет, что в прошлом году группу чуть не уволили, и музыкантам пришлось завязать с наркотиками.
На вопрос об имидже плохих парней Слэш начинает злиться и утверждает, что это не показуха, а суровая реальность. Он настаивает, что участники группы на самом деле опасны: «Нас без конца предупреждают, что на улице нам могут втюхивать разное дерьмо — наркотики и алкоголь. Уж лучше бы волновались, что мы будем втюхивать кому-нибудь дерьмо. Чувак, мы с Даффом так бухаем уже два года. Проснувшись днем к саундчеку, мы даже не можем играть, потому что перепили вчера и руки у нас трясутся, как хреновы ветряные мельницы. И что же делать? Значит, надо выпить еще, пока не придешь в норму. А на следующий день просыпаешься с какой-то сучкой и даже не знаешь ее сраного имени, и какая-то гадость течет из члена, и вся кровать мокрая от мочи, и ты говоришь сучке: «Будь так любезна, найди немного бухла и сраную пиццу».
Вскоре появляется Эксл. Слэш мимоходом, но с нескрываемой злостью, представляет его как «самого темпераментного долбаного убогого мелкого ублюдка — в мире».
Эксл начинает заигрывать с лондонской прессой, которой, как ему подсказали, нужна громкая фраза, если группа хочет добиться известности в Англии. Он заранее узнал, что англичане считают наиболее святым. Кто-то вспомнил, что они очень любят собак. И теперь Эксл выдает следующее: «Я бы хотел отметить, что питаю глубокую личную ненависть к маленьким собачкам. У меня с ними серьезные психические проблемы. Все в них говорит о том, что я должен их убить. Должен».
Это звучит не особенно умно, да и вообще не в стиле Эксла Роуза, но цитата будет опубликована и трепетно добавлена в заголовки лондонских газет два месяца спустя, когда группа приедет в Лондон.
Эксл не в настроении беседовать. На вопрос о написании песен он отвечает: «Иногда на шесть строчек уходят два года. Просто я хочу передать именно то, что я думаю. Иногда я пишу отличные слова, слышу в голове чудесную музыку и думаю: „Вот это да! Круче, чем Led Zeppelin!" Потом я прихожу домой, включаю записи и понимаю: черт, это и были Led Zeppelin».
С появлением Эксла обстановка в Адском доме обостряется. Слэш неожиданно начинает нервничать, атмосфера накаляется, и становится понятно, что Эксл со Слэшем не ладят. Продолжая интервью, «Time Out» спрашивает, кто повлиял на группу.
Слэш отвечает: «На всех нас кто-то влиял. Можно до вторника перечислять».
Кто-то замечает, что сейчас как раз вторник.
Слэш начинает перечислять: «Смотри, мы можем звучать, как AC/DC, как Mahavishnu Orchestra, как Aerosmith. Мы можем звучать, как этот парень, как его, ну тот сраный идиот, который очень быстро играет на гитаре… Во, Эл Ди Меола. Сложи это все у себя в голове, потом потряси ею вот так (трясет головой), потом сделай новую татуировку, и тогда — бах, получатся песни Guns N' Roses».
Эксл только качает головой, видя эту пьяную проповедь. В результате Слэш начинает нервничать еще больше. Он допивает бутылку «Джима Бима» и поднимается, чтобы разбить ее. В этот момент вниз по улице снова проезжают шерифы. Эксл просит Слэша не бить бутылку.
СЛЭШ: Я должен, чувак!
АЛАН НИВЕН: Блин, Слэш!
ДАФФ: Прошу, не надо…
РОУДИ: Не надо, чувак. Мне тут жить еще.
СЛЭШ: Я должен!
ЭКСЛ: Тогда кидай через улицу.
СЛЭШ: Но я хочу ее разбить.
ЭКСЛ: Нет-нет — ты здесь больше не живешь.
СЛЭШ: Прямо вот об эту стенку. Я просто хочу разбить ее.
Копы тормозят перед дверью дома. Алан Нивен бледнеет.
СЛЭШ: Только об эту маленькую стенку. Привет, стенка.
Он разбивает бутылку. Во все стороны летят осколки. Слэш, кажется, испытывает огромное облегчение. Если копы что-то и слышали, они игнорируют это и уезжают.
Статья заканчивается интересным наблюдением о Лос-Анджелесе этой весной: «И Guns, и „Scream" представляют новую музыкальную эру Лос-Анджелеса. Местные очень гордятся, что их город вышел из тени музыкальной сцены Нью-Йорка. Лондон и Манхэттен никогда не отзывались лестно об одурманенной наркотиками лос-анджелесской сцене и еще реже говорили в позитивном ключе о том, что происходит на улицах, но времена меняются. Конечно, на одном конце города вы найдете пляжи и отличный загар. Но в центре и в Западном Голливуде вас ждут маньяки с гитарами, которые могут сломать кости в двадцати местах.
Участникам группы можно сделать один самый главный комплимент. Они занимаются музыкой не ради клипов и карьеры. Они живут ею — поскольку музыка обеспечивает их бухлом и бесплатными девочками».
Единственный хороший альбом
Май 1987-го. У Guns N' Roses есть тринадцать сведенных и готовых для дебютного альбома песен. Когда они отбрасывают «You Could Be Mine», потому что она не гармонирует с остальными безжалостно тяжелыми, ритмичными хард-рок-номерами, у них остается двенадцать треков, которые компонуются в Лос-Анджелесе. Хронометраж альбома получается чуть более 58 минут.
«Welcome to the Jungle» открывает альбом заикающимся звуком гитар, напоминающим быстрый рифф «Whole Lotta Love» Led Zeppelin. Отголоски Zeppelin слышатся и в завываниях ветра, навевающих мысли о долгом путешествии в ад для металлистов. Потом начинается кач, и Эксл откровенно предлагает слушателю наркотики или «все, что тебе может быть нужно». Джунгли, из которых они родом, поставят тебя на колени, предупреждает он. Очень сексуальная девушка получает, чего хочет, и теперь пришло время заставить ее кричать. Далее, во время оргастической гитарной серенады Слэша, идет запись живого секса в студии. Проигрыш звучит успокаивающе, пока музыка не делает поворот и не начинается шумная «средняя секция» — еще одна дань уважения вихрю гитар Джимми Пейджа из «Whole Lotta Love». И затем: «Ты знаешь, где ты? Ты в джунгях, детка. Ты умрешь!» Песня завершается угрожающими репликами Эксла о насилии и стыде, предостережениями краха и неизбежности судьбы, ярким предчувствием неминуемой смерти, если безжалостные законы джунглей будут нарушены.