удвоить, а то и утроить наши возможности.
У Мики скрутило живот при мысли о том, сколько людей Убежище могло бы накормить и приютить здесь, но намеренно предпочитает этого не делать.
Кадек показал рукой на большой стеклянный купол прямо перед ними. Дверь в него болталась на петлях. Одна из стеклянных плоскостей оказалась разбита.
— Этот биокупол вышел из строя несколько месяцев назад. Поскольку запасов на складах в избытке, его не стали чинить. Мы его проверили, и здесь нет ни активных камер, ни подслушивающих устройств. Так что это ваш новый дом вдали от дома.
Сайлас огляделся вокруг с насмешливым видом.
— Выглядит уютно.
— Этого должно хватить. — Кадек сунул Мике в руки вещевой мешок. — Здесь саморазогревающаяся еда и вода на пять дней. Мы уже приготовили для вас внутри спальные мешки и обогреватель. Приходить сюда рискованно, поэтому мы не вернемся за вами, пока не будем готовы к трансляции.
— Значит, мы здесь застряли? — раздраженно буркнул Сайлас.
Мика бросил на него многозначительный взгляд.
— Мы все понимаем, — заверил он Кадека.
— Надеюсь, это ненадолго. — Кадек повернулся и бегом скрылся в темноте, мгновенно исчезнув из вида.
Биодом пустовал и утопал в тенях, цементный пол был покрыт грязью, старыми поддонами и картонными коробками, в одном углу лежал шланг. Внутри помещение разделяли на секции стеклянные стены, одни прозрачные, другие покрытые пленкой.
У ближайшей к входу стены нашлись свернутые в рулон спальные мешки. В одном углу стояли два старых, потрепанных стула, а в другом — древний и пыльный письменный стол. Мика присел на корточки и, дрожа от холода, включил солнечную лампу и маленький обогреватель. Тепло мгновенно разлилось по его коже.
Он развернул спальные мешки и разгладил складки. Подушек не было, но Мика уже давно научился ценить любой комфорт.
Сайлас стянул с себя перчатки и шарф и бросил их на спальный мешок Мики. Покопавшись в вещевом мешке, он достал саморазогревающийся пакет с едой. Оторвал верхнюю часть и швырнул ее на пол. Затем откинул голову назад и вылил в рот что-то вроде коричневатого супа.
Мика аккуратно сложил перчатки и шарф Сайласа и сунул их в сумку. Он косо посмотрел на выброшенный Сайласом мусор.
— Ты не обезьяна. Не обязательно разбрасывать повсюду мусор.
Сайлас чуть не подавился супом.
— Ты что, не обратил внимания на окружающую обстановку, чувак?
— Я просто говорю, что если мы собираемся жить вместе несколько дней…
— Не волнуйся. Я буду хранить свое дерьмо на своей стороне биодома. Устраивает?
Мика стянул перчатки, аккуратно положил их на спальный мешок и вытянул руки над обогревателем. Это было лучшее, что он мог добиться от Сайласа.
— Договорились.
— Ничего не выйдет, — тяжело вздохнул Сайлас, покончив с супом. Он бросил пустой пакет на цементный пол, но в угол, подальше от Мики. — Вся эта история с записью.
Мика вскинул голову, чувствуя, как раздражение закипает в его жилах.
— Почему ты всегда такой? Мы все волнуемся. Конечно, все может провалиться, но мы попытаемся. Это стоит того, чтобы попытаться.
— Ты и твоя безумная приверженность надежде. — фыркнул Сайлас. — Все это бессмысленно.
— Конечно, нет. Все имеет значение. И все важно. Мы здесь для определенной цели.
— В чем заключается наша цель? Думаешь, Бог спустится и спасет нас? — Сайлас раскинул руки, как бы охватывая все вокруг. — Даже после всего этого? Люди уничтожают друг друга, убивают друг друга? Мы дикари. Преступники и убийцы. Мы разрушаем все хорошее. Даже если бы Он существовал, то отвернулся бы от человечества и никогда не оглядывался назад.
Мика яростно уставился на него.
— Нет, не отвернулся бы. Бог — это любовь. Он любит людей, даже если они сломлены, уродливы и потеряны. Бог верит, что человечество может спастись. И я тоже.
Сайлас картинно закатил глаза.
— Из-за твоей упрямой веры погибнет дорогой тебе человек.
— Ты имеешь в виду Амелию.
Плечи Сайласа напряглись.
— Она не сможет этого сделать. Только не против нашего отца.
— Она сильнее, чем ты думаешь.
— Я знаю ее. Знаю, что делает отец, что он сделал с Амелией, со всеми нами.
В сердце Мики зашевелилось сострадание. Несмотря на их высокое положение, ни Сайласу, ни Амелии не было легко.
— Она рассказала мне кое-что…
— Ты понятия не имеешь. Она ничего не может с собой поделать. Она превращается в нашу мать. Хнычет, трусит. Становится слабой.
— Я верю в нее, — упрямо настаивал Мика. Он не мог позволить сомнениям закрасться в душу. Сомнения отравляли сознание. Худшая часть страха — это сам страх. Он не хотел поддаваться им.
Сайлас усмехнулся.
— Так же, как ты верил в своего брата?
Мика поморщился, но не отступил.
— Да.
— И чем это для тебя обернулось?
— Габриэль изменился. Он очень старается доказать это.
— Только теперь он со своими старыми приятелями, «Новыми Патриотами». Как думаешь, долго продлится это его изменение, а? Он крутится с Клео, которая хочет уничтожить всех представителей элиты, встреченных на своем пути. Думаешь, это не повлияет на него? По-твоему, он не вернется к своим старым привычкам? — Серые глаза Сайласа зло сверкнули. — Знаешь, как говорят. Черного кобеля не отмоешь до бела…
— Только не Габриэль. — Мика решительно покачал головой. Его терзали свои тревоги, свои личные сомнения. Но он отказывался поддаваться им. Он решил довериться Габриэлю. Он выбрал лучший путь. — В какой-то момент человек должен во что-то поверить. Он должен кому-то доверять. Иначе что это за жизнь?
Сайлас прислонился к стеклянной стене. Он засунул сжатые в кулаки руки в карманы брюк.
— Я никому не доверяю.
— Именно об этом я и говорю.
По лицу Сайласа пробежала тень. Он резко отвернулся и пошел вглубь биокупола, обогнув одно из стекол, и исчез из виду.
На мгновение Мика подумал, что он ушел навсегда. Все тот же Сайлас, вечно убегающий от своих проблем, исчезнувший, когда Амелия заразилась вирусом «Гидры», — слишком трусливый, чтобы встретить суровую реальность.
Что-то разбилось. За первым треском последовало несколько громких ударов. Затем послышался звук бьющегося стекла. Должно быть, Сайлас вымещает свою тревогу на неодушевленных предметах.
Мика задумался о том, чтобы пойти проверить его, но решил не делать этого. В какой-то момент люди должны сами отвечать за себя. Никто не мог заставить их измениться. Никто не мог заставить их стать лучше, оставить свои старые, разрушительные привычки.
Такой выбор мог сделать только Сайлас.
Через несколько минут Сайлас появился из тени. Он сжимал руки в кулаки, а с пальцев стекали капли крови. Его тело подрагивало. Рот исказился, на лице промелькнула гримаса боли.
Мика вскочил.
— Сайлас? Ты в