— Н-н-не знаю, — заикаясь выдавил Гонсалес, — Я его никогда не видел и, даже, не слышал. На мою электронную почту, приходят сообщения и приказы за подписью — Хромой. Я их выполняю и докладываю о выполнении тем же путем. Подозреваю, что он русский и не простой. Обладает большим объемом информации, о которой в газетах не прочитаешь. Больше я ничего не знаю, — взвизгнул генерал.
— Ну-ну. Не надо так нервничать. Как и когда он на Вас вышел?
— Это было давно. Я учился в университете, увлекся революционными идеями, за что был отчислен. Потом, сколотил небольшой отряд, который постоянно разрастался за счет принципиальных противников существующего строя. Мы пытались бороться за справедливость…
— То есть грабили награбленное.
— Называйте, как хотите. На меня вышел человек, рекомендованный моим старым другом. Он и предложил мне сотрудничество. Мне ставят определенные задачи, я их решаю и получаю за это деньги. Это был человек Хромого.
— Что насчет камня?
— Я о нем слышал, но не верил. А однажды, получил сообщение с подробным планом операции по его изъятию и инструкции по использованию. Условие было таково, что, когда я стану президентом страны, то передам кристалл Хромому. Это все, — Гонсалес выдохнул.
— Что ж, это похоже на правду. А теперь, господин генерал, давайте заберем Вашего бывшего друга и соратника и тихо покинем это злосчастное местечко. Только, сначала, назовите адрес Вашей электронной почты и пароль входа в нее. Потом, мы пройдем к компьютеру, и я проверю вашу искренность. Только предупреждаю: не совершайте неблагоразумных поступков. Любая Ваша инициатива будет жестока наказана. Примеры приводить не буду.
Глава 34
Гонсалес, на «ватных» ногах шел по гулкому коридору. В двух шагах за ним, готовый к любой неожиданности, мягко передвигался Андреев. Под руку, он поддерживал, еще не пришедшего в себя, Сантану. После незаконченного сеанса релаксации, его изувеченные тело и лицо стали более-менее походить на тело и лицо, но общая физическая слабость все еще осталась. Полковник никак не мог поверить, что он жив и постоянно ощупывал и осматривал себя.
В приемной своего кабинета, генерал устало махнул рукой подскочившему адьютанту, и троица вошла в помещение. Сергей сел за компьютер и набрал пароль. На мониторе высветилось только одно сообщение: «Ваш климат полезен моему племяннику. Он скоро приедет. Возможно, он захочет увидеться с Вами. Обязательно познакомьте его с Вашим новым приятелем. Уверен, они найдут общий язык. Подробности сообщу позже. Хромой».
— Что это значит?
— Какой-то доверенный Хромого собирается сюда. Видимо с особой миссией и для встречи с Вами. Раньше прямых контактов не было, за исключением первого знакомства.
— Понятно. Что ж, дела здесь можно считать законченными. Погостили, пора и честь знать. Прошу, генерал, сообщите, кому следует, чтобы подали машину к подъезду. Мы собираемся в небольшую поездку. Разумеется, без охраны. Скажите, что Вы мне всецело доверяете, и я стою больше, чем вся Ваша охрана, вместе взятая. Справедливости ради, стоит заметить, без бахвальства, что это действительно так. Будь моя воля, я бы вашим архаровцам, не то, что свое тело…, — Сергей не успел договорить. Входная дверь с треском распахнулась, и на пороге, в сопровождении четырех вооруженных солдат, появился Шульц.
Сейчас, он сам на себя не был похож. Сбитый на бок «локон страсти», обнажил потную плешь. «Бабочка» съехала в сторону. Упавшее с носа пенсне болталось на уровне часто и конвульсивно вздрагивающей грудной клетки. Шульц задыхался, но тем не менее, крепко сжимал в руке пистолет. Он была направлен на Андреева.
— В чем дело, Мартин? — генерал с удивлением и некоторой надеждой посмотрел на начальника охраны.
Не обращая внимания на вопрос Гонсалеса, шеф секьюрити водрузил очки на положенное им место, и, не сводя оружия с Сергея, подошел к креслу и уселся в него. Четыре вороненых ствола автоматов, готовых изрыгнуть смертельную дозу свинца, создавали идеальную картинку полной безысходности и зависимости от «очковой кобры» по имени Мартин.
Шульц вперил свой пронизывающе неприятный взгляд в Андреева. Это длилось почти минуту. Майор не отвел глаза.
— Кто же ты такой, майор Андреев? — наконец произнес Шульц, растягивая слова, — Неужели, ты стоишь того, чтобы наш главнокомандующий поставил на тебя все, в том числе и собственную жизнь? По всей видимости — да. Что-то твоей судьбой всерьез обеспокоено не только прямое руководство, но и хозяева вашей жизни, те, с недосягаемых для простых смертных высот. Нам удалось перехватить и расшифровать несколько сообщений, касаемых твоей персоны. Вывод из них можно сделать один: ты не должен попасть в плен или без вести затеряться в джунглях. Твои боссы, очень не хотят, чтобы ты послужил верой, правдой и чем-то еще, кому-то другому. Чем именно я, пока, не знаю, но это, наверняка, самое важное. Они предпочитают держать тебя либо на коротком поводке, либо в гробу. Твои поиски ведутся очень активно. Задействованы немалые силы, тайные и явные. Не исключено, что есть приказ о ликвидации майора Андреева.
— Для чего Вы мне все это рассказываете, Шульц? — боковым зрением, Сергей заметил, что дверь в потайную комнату, где не так давно от него прятался Гонсалес, приоткрыта.
— А для того, господин майор, что обратного пути, отсюда, у Вас нет. Вся полиция страны сбилась с ног в поисках убийцы своих сотрудников. В случае поимки — приговор без вариантов: смертная казнь. Вас ищут свои, и, вовсе, не для вручения награды. Поверьте, мне это знакомо. Вы исчезнете, как субъект, которого никогда не было. Ни в одних архивах не останется и следа Вашего пребывания на этой грешной земле. Так что, о бюсте героя на своей родине, даже, не мечтайте… Майор, а ведь все потому, что Вы что-то знаете. Вот это «что-то», хотел бы знать и я. Потом, мы могли бы вместе подумать, какую выгоду можно из этого извлечь.
— Что за вздор Вы несете, Шульц? И вообще, почему Вы сидите в моем присутствии? — голос Гонсалеса дрожал от негодования и боязни от непонимания обстановки. Ему, вдруг, вспомнилось видение о триумфе и крахе. Он нервно передернул головой, отгоняя наваждение.
— Заткнитесь, генерал, — устало проговорил Шульц, — я всегда знал, что Вы трусливый, напыщенный болван. Но, до поры, до времени, Вы мне были нужны. Всему же приходит конец. Похоже, этот час настал. В моей пьесе, для Вас, нет роли. Кстати, господин Андреев, доказательством моего к вам расположения может послужить то, что я не доложил нашему генералу о том, что Вы, будучи на его задании, выходили на связь со своим командованием, что господин Гонсалес напрасно Вам доверился и, что Вы совсем не тот, за кого он Вас принимал.