– Устами младенца… – сказала она.
Краем глаза она заметила приближающийся черный рукав и обернулась бросить вызывающий взгляд на лорда Хайятта.
– Вот именно как дама, которая старше вас, – продолжила она, – я дам вам совет, баронесса, остерегайтесь охотников за приданым! Я слышала, что этому негодяю Ярроу сегодня днем оставалось немного, чтобы изнасиловать вас.
Она подняла свои бесстыжие глаза на Лауру и добавила:
– Вы, полагаю, компаньонка баронессы? Вам следовало бы получше присматривать за ней, вместо того чтобы флиртовать с Хайяттом!
Лауре казалось, что все происходит в кошмарном сне. Могла ли подобная беседа происходить наяву? Как только слово „изнасиловать“ потрясло воздух, ужасная тишина повисла в буфетной, шеи вытянулись, уши навострились.
– Вы совершенно не правы, – слабым голосом ответила Лаура. – Ярроу не пытался из… Он просто случайно встретился с баронессой, и я не компаньонка баронессы, а ее кузина, – добавила она более твердо.
– Но вы живете в роскоши за счет баронессы, в награду присматривая за ней, разве не так?
Хайятт слышал уже достаточно. Его рука легла на запястье леди Деверу, но она стряхнула его руку, как стряхивают комара.
Хайятт прочел решимость в ее глазах и беспомощно взглянул на Лауру. Он понял, что Мари решила отомстить ему через мисс Харвуд. Она не обманывалась, на ком он остановил свой выбор.
– Нетрудно понять, почему вы не могли должным образом присматривать за баронессой, – продолжала леди Деверу. – Хайятт – занятный болтун, но вы заблуждаетесь, если думаете, что сможете заставить этого хитреца сделать последний решительный шаг. Многие более достойные претендентки потерпели неудачу.
Ее презрительный взгляд подсказал Лауре, что к достойным ее не относят.
– Вам лучше знать, леди Деверу, – ответила Лаура, ошеломленная своим собственным ответом.
– Провинциальная барышня может не догадываться, что Хайятт – всем известный волокита, дорогая. Сегодня он здесь, назавтра исчезает, оставив на память портрет и загубленную репутацию.
Лаура не забывала, что комната полна любопытных глаз и ушей с обостренным слухом. Ее внутренняя дрожь прекратилась, и она приняла холодный и неприступный вид. Как смеет эта тварь врываться и устраивать на званом приеме скандал! Лаура иронично улыбнулась и сказала небрежно:
– Ваш портрет, написанный лордом Хайяттом, прекрасен, леди Деверу. Однако вы на нем столь очаровательны, что я вас едва узнаю, увидев во плоти. Что же касается репутации лорда Хайятта, то в отличие от вашей, она скоро восстановится, так как теперь он ведет себя безукоризненно пристойно, по крайней мере в отношении меня.
Ответ был достойным, тихий ропот изумления пронзил воздух. Леди Деверу поняла, что побеждена – и кем! – провинциальной барышней, которая выглядит так, что и масло не растает у нее во рту. Она вылетела из комнаты.
Лорд Джером ее разыскивал, и леди Деверу вцепилась в его руку, легкомысленным тоном произнеся:
– Отведите меня назад в танцевальный зал, Джером. Мне скучно до слез. Я хочу вальсировать. Скажите герцогу, чтобы сейчас заиграли вальс
В буфетной громкий гул голосов заполнил все свободное пространство. Гости осознали, что сцена окончена и можно перейти к ее обсуждению. „Возмутительно“, „потаскушка“, „предел всему“, „тварь“ – таковы были самые вежливые комментарии.
Баронесса веселилась от души.
– Браво, Лаура! – смеялась она. – Я и не знала, что ты можешь такой быть!
– Почему бы и нет? В конце концов я твоя кузина, – ответила Лаура и потащила Оливию в библиотеку, спасаясь от любопытных взглядов.
Хайятт пошел за ними, размышляя, какие слова могли бы смягчить оскорбления, нанесенные Лауре. Он вырвал поднос из рук проходившего мимо официанта и принес бутылку вина и бокалы в библиотеку. Он улыбался. Ему понравилось поведение Лауры. Хайятт знал, что она обладала хорошими манерами, но его просто поразило достоинство, с которым она отвечала на грубости его бывшей любовницы.
Однако сейчас, когда все уже было позади, Лаура почувствовала страшную слабость. Она опустилась на ближайший диван.
– Вы были великолепны! – улыбнулся Хайятт, передавая ей вино. – За это стоит выпить!
– За леди Деверу! – сказала Оливия, поднимая свой бокал.
– Нет, за мисс Харвуд! – возразил Хайятт и залпом осушил бокал, ему это тоже было необходимо. – Примите мои извинения, Лаура. Я не должен был допустить, чтобы на вас обрушился этот скандал. Боже, что вы должны теперь обо мне думать!
– Это не ваша вина, хотя вы могли бы защитить меня и сказать ей, что я вовсе не флиртовала с вами!
– Но ты флиртовала, флиртовала! Это действительно так, – чему-то радуясь, заметила Оливия.
– Нет! – возразила Лаура. – Нет!
– Ты говорила мне, что неприлично пялить глаза на своих кавалеров, а сама день-деньской не отводила глаз от лорда Хайятта! – настаивала Оливия с детским упрямством.
– Это все твоя вина, – сказала Лаура, понимая, что сейчас ее единственная защита – нападение. – Ты видишь, к чему привела твоя тайная встреча с Ярроу! Тальман возмущен твоим поведением. Леди Деверу, без сомнений, сделает твое имя притчей во языцех.
– Мы только поцеловались, – надулась Оливия. – И ничего больше.
– Представить не могу, что скажет лорд Тальман, узнав об этом скандале!
– А я могу, – рассмеялась Оливия. – Он нацепит себе на лицо одно из своих самых чопорных выражений и скажет, что леди Деверу „неизбежная неприятность“. Но должна признать, она понравилась мне, – Оливия вновь рассмеялась.
В библиотеку влетел Тальман.
– Я только что узнал! Баронесса, мисс Харвуд, примите мои извинения! Как только Джером допустил, чтобы эта тварь уговорила его привезти ее на прием! Эта женщина – неизбежная неприятность!
Оливия тихонечко фыркнула, не сумев сдержаться, когда услышала, как слово в слово оправдалось ее предсказание.
– Это моя вина, – сказал Хайятт. – Я только что также принес свои извинения.
– У меня не было никаких сомнений, что причина ее приезда – вы, Хайятт, но так, как она, леди себя не ведут! Подумать только, какой скандал!
– Где она сейчас? Что делает? – спросил Хайятт.
– Она просила вальс, и я тотчас же сказал музыкантам ни в коем случае не играть вальс. Тогда она притворилась, что у нее сильно разболелась голова, но вместо того чтобы попросить Джерома увезти ее, она наоборот настояла на том, что слишком расстроена, чтобы ехать, и отправилась в постель здесь, во дворце. Завтра я отошлю ей завтрак в комнату, чтобы удержать ее в постели, а затем заставлю Джерома увезти ее. Она неизбежная неприятность! Я велел дворецкому поместить ее в восточном крыле, где она никому не помешает. Она в желтой комнате, – добавил он с улыбкой.