Агарвэн посмотрел через плечо, поймав мой растерянный взгляд своим: твердым, прожигающим насквозь. Мужские губы дернулись в неуловимой улыбке.
— Одевайся. Жду в коридоре.
И почему его власть надо мной неоспорима?
… Через десять минут мы пробирались заснеженными проулками. Погода оставляла желать лучшего. Мороз и северный ветер прожигали до костей; благо, метель улеглась, напоминая о себе лишь вьющейся по фундаментам зданий позёмкой.
Сократив путь втрое, наставник привел на знакомый, расчищенный от снега участок на границе с лесом, и повелел садиться. Сам отработанным движением скинул плащ, перчатки и разоблачился до пояса, открывая взору гибкое, стройное тело.
Внутри меня похолодело. Грудь мужчины обвивали тугие бинты, наложенные вчера заботливыми руками красавицы Иримэ. От нахлынувших воспоминаний я не сдержала горького стона.
Как оказалась в спасительных объятиях Агарвэна — не уловила сама. Просто ощутила, как мужские ладони обхватили за талию и, смягчая головокружение, притянули к широкой груди.
— Ты сегодня сама не своя, — нахмурился Вэн. — Хочешь что-то сказать?
Сглотнула, понимая, что еще чуть-чуть и не выдержу: сорвусь и выскажу накипевшее.
— Нет.
Лицо эльфа смягчилось, он с нежностью погладил по щеке:
— Доверься, девочка.
Наверное, в любом другом случае, я бы сдержалась.
Задавила метущуюся без причины боль, проглотила стоящий в горле ком. Но эти слова стали последней каплей. Злясь на мага за то, что с первой встречи в злополучной Башне играл со мной словно кошка с мышкой, намеренно вынуждая в его присутствии терять голову, решительно перехватила мужскую кисть.
— Хватит сладких речей, милорд. Давайте приступим к занятию.
Агарвэн качнул головой с легким недоумением.
— Что происходит? Ответь.
Требовательный тон не оставил шанса отмолчаться. И я сдалась.
— Я видела вас той ночью с Иримэ. Вам было хорошо. Не волнуйтесь. Я ни никого в чем не упрекаю.
— За тебя это делают глаза.
— Разве чувства и мысли дочери врага имеют какое-то значение?
— Я никогда не относился к тебе жестоко.
— Но хотел бы.
— Не передёргивай.
— А ты не командуй!
Эльфийские глаза холодно сузились. Он рванул на себя, вынуждая пискнуть и запрокинуть голову.
— Ревнуешь, Белла?
Его собственнические прикосновения бросили в жар, и тело вздрогнуло от кусачих мурашек. С трудом задавила желание прильнуть к мужчине в жадном поцелуе и сфокусировалась на белых волосах, стянутых в хвост летящей по ветру серебристой лентой.
Да! Ревную! До колик в ребрах. До остановки дыханья.
Сама не заметила, когда запуталась в искусно расставленных эльфом силках. Может, и хотела бы отмотать события назад, перестать видеть в нём кого-то больше, чем просто учитель. Но уже не могла.
— С какой стати? — Чудом выцедила спокойно. — Я всего лишь человечка.
— Тогда почему, придя тем вечером в лазарет, ты не показалась? — Рыкнул с натягом.
— Ученице не подобает тревожить наставника. Тем более, когда он проводит время с возлюбленной.
Взгляд Агарвэна угрожающе потемнел, однако в глубине синих глаз полыхнуло отчаяние.
— Вот, значит, как?
— Да, милорд. Приступим?
Мужчина отточенным жестом переплел наши пальцы, призывая Огонь.
Я уставилась на мозолистую ладонь, что была раза в два больше моей, отчего моя маленькая слабая рука легко в ней затерялась и услышала:
— Готовься «принимать».
В конечность хлынула магия. Прокатилась по телу и, едва я вскинула вторую руку, над ладонью заклубилось пламя.
Следовало придать ему форму, а после попытаться преобразовать в фантом, но вместо того, чтобы выполнять задачу, меня вновь окутало воспоминанием…
— Осторожней, принцесса, — журил настоящую Изабеллу огненный маг. — Нельзя бесконтрольно черпать магию из живого существа. Тем более, когда ваши руки связаны заклятием «паука».
— Но ведь это так будоражит нервы, учитель Лэрс, — возразила девушка.
— И все же, когда вздумаете вытягивать чью-то магию, советую заранее рассчитать вместимость собственных резервов, чтобы не оказаться разорванной изнутри. Запомнили, миледи?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— С первого раза.
— Хорошо. А теперь, раз уж заговорили о заклятии «паука», напомните, к какому типу оно относится?
— К атакующим.
— Сколько типов атакующих заклятий Огня, вы знаете?
Изабелла горделиво улыбнулась.
— Они делятся на семь уровней. В каждом насчитывается от пяти до десяти формул, сила которых зависит от потенциала формирующего их мага.
— Что можете рассказать о заклятии «паука»?
— Заклятие пятого уровня. Очень опасное и часто непредсказуемое для рискнувшего воспользоваться им мага. Призвано забирать у «объекта» магию. И как вы справедливо заметили, учитель Лэрс, если резервы принимающего окажутся меньше отдающего, он, скорее всего, погибнет.
… Видение погасло.
Я вернулась в сознание, вздрогнув от острой боли, проедающей кожу.
Оказалось, ощутив небывалый прилив сил, непроизвольно сплела то самое заклятие «паука» и, не задумываясь, опутала наши с Вэном руки. А затем потянула из эльфийской ладони огненную магию.
Кисть тот час охватила жгучая боль, но вместо того чтобы остановиться, я зачем-то усилила передачу.
Через мгновенье «загорелся» локоть, спустя миг — в нестерпимом жаре заполыхала вся правая рука. Рукавица затлелась, обуглилась и посыпалась на снег черными клочьями; огненные искры поползли вверх по рукаву. Пахнуло паленой тканью.
— Изабелла, — предостерёг Агарвэн, только сейчас сообразив, что я наделала.
Дернул руку, но сцепленная силой заклятия, она не поддалась, продолжая отдаваться огнем.
Мои зубы застучали сначала от боли, потом перехлестнувших тело раскаленных эмоций, утекавших из разгневанного мага вместе с Огнём. В глазах потемнело, но я не останавливалась. Забирала эльфийскую магию, переполняя себя, даже тогда, когда хрупкое тело «затрещало» по швам, а в горле вместо слов заклокотало живое пламя.
Не знаю, что я хотела ему доказать.
Быть может, что ни чем не хуже леди Шелейн, а, может, от обиды и горечи сознание просто помутилось, и я уже не до конца осознавала свои действия. Причиняя себе боль, я стремилась причинить ее — ему тоже! Горела желанием расколоть эльфийское сердце, как он это делал с моим!
— Остановись, — прорычал наставник, выдергивая руку и прекращая передачу.
Поздно. Выгнувшись от острейшей боли, уколовшей каждую клеточку, я пронзительно вскрикнула.
Темнота стала спасением.
7.2
Дрогнув ресницами, с большим трудом разлепила глаза. Вдохи, удары сердца — всё отдавалось внутри режущей болью. Тело переполняли сильнейшая слабость и остаточные покалывания эльфийской магии; давно я так плохо себя не ощущала, разве только после гибели папы.
Пробежалась мутным взором по потолку, и поняла, что укутанная пуховым одеялом, лежу у Агарвэна в спальне. Где Он сам?
— Во внутреннем дворе. Беседует с Даэроном. — Откликнулась из кресла эльфийка не старше двадцати.
Кожа цвета молока светилась и подчеркивала точенное, без тени изъяна личико с миндалевидными глазами. Длинные золотистые волосы украшали цветы и ленты. В каждом движении — пластика, грация, очаровывающий с первой секунды шарм.
Я легко узнала в ней спутницу Агарвэна, сопровождавшую принца в день, когда я вернулась забрать фолиант. Позволяя себе находится в его спальне, она явно приходилась мужчине кем-то близким; невестой, любовницей? Женой?
От ревности заныло солнечное сплетение.
— Я — Эния. — Представилась красавица. — Сестра Агарвэна. — Она подхватила с тумбы стакан и подступила к кровати в ореоле вечернего света, струящегося сквозь оконное стекло. — Выпейте. Брат наказал, чтобы проследила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Брат, — негромко повторила, осмысливая сказанное.
Приподнялась на локте, взяла стакан и выпила залпом. Заструившаяся по венам прохлада мгновенно остудила тело и наполнила организм потерянной силой. Я села на постели. В висках резко заломило, но, вытерпев, я вновь пересеклась с Энией глазами.