Последняя версия гибели старого князя была более правдива потому, что Гедимин, наоборот, прилюдно говорил о смерти Витеня, как о каре разгневанных богов, поскольку старый князь подумывал о принятии христианства и всегда скептически относился к своей вере.
Итак, этот Гедимин, придя к власти, начал решительную борьбу со всеми своими противниками. Прежде всего, он обрушился собранными со всей Литвы и принадлежавшей ему части Руси войсками на немцев, освободил от них Жмойтское княжество и вновь присоединил его к Литве. Немецкий орден уже не наступал, а лишь оборонялся, когда Гедимин вторгся в Добринскую землю. Там он подверг беспощадному разгрому все встретившиеся на его пути войска крестоносного рыцарства.
После этого жестокого урока, который преподнес им Гедимин, немцы уже долго не беспокоили пределы Великого княжества литовского.
Освободив свои руки от врагов на севере и западе, великий литовский князь повел свои войска на Галицию и Волынь.
Только под Владимиром-Волынским он встретил упорное сопротивление. Здесь княжил Владимир Владимирович, доблестный и отважный воин. Десятки раз бросались литовцы на штурм стен древнего города, подводили к ним тараны и пороки, но все было бесполезно: город держался!
И, тем не менее, Гедимин добился успеха и здесь. Это случилось, когда князь Владимир, выйдя из города и пытаясь разбить превосходившего его численностью врага, погиб в ожесточенном сражении. После этого горожане, убеждаемые посланниками Гедимина, в войске которого преобладали русские, открыли ворота своего стольного города на милость победителя.
Гедимин, выполняя свое обещание, не тронул жителей занятого его войсками Владимира, но лишь обложил их умеренной данью и посадил в городе наместником своего сына Любарта.
Вскоре под ударами литовских войск пали города Дорогичин и Брест. Литовские войска пошли на Галич и в ожесточенном бою одолели войско князя Андрея Юрьевича, который погиб в сражении.
– Я еще не знаю, взяли литовцы Галич или нет, – грустно сказал, завершая свою речь, князь Лев Юрьевич, – однако верю, что князь Андрей Юрьевич, сын погибшего героя, так просто не отдаст свой город! А вот мой Луцк уже, видимо, в руках Гедимина. Ко мне приехал его сын Любарт с требованием, выраженным в ласковых словах, чтобы я отдал им свой город без борьбы! Каковы негодяи? А ведь этот Гедимин – мой зять! Вот поэтому я решил приехать к тебе, мой брат, и просить твоей помощи!
– Помощи? – вздохнул князь Роман. – Ну, что ж…
– Мне бы тысячу воинов и довольствие для них…, – пробормотал, волнуясь, луцкий князь.
– Тысячу? – нахмурил брови князь Роман. – Это для нас немало! А для вас немного! А сколько воинов у Гедимина?
– Тысячи три, вряд ли больше! – кивнул головой князь Лев. – И тогда мне хватит силы бороться с ними!
– Один против троих? – усмехнулся Роман Глебович. – Неужели литовцы такие слабаки?
– Еще тысячу дадут татары, – улыбнулся князь Лев, – и тысячу приведет киевский князь Станислав! Киевский князь узнал, что литовцы решили отнять у него в следующем году Киев. Он послал своих людей к татарскому царю с подарками и просьбой о помощи. А я отправил своих бояр к своему другому зятю – Олегу Переяславльскому. И оттуда ожидается тысяча…А там, глядишь, и одолеем лютых врагов!
– Что вы на это скажете, мои лучшие люди? – громко сказал князь Роман, выслушав тестя. – Вы готовы идти на войну с Литвой?
В светлице стояла напряженная тишина. Никто не хотел высказываться. Брянские бояре сидели в молчании, уставив свои взоры в дощатый, некрашеный пол.
– Зачем нам эта война, сын мой? – сказал вдруг тихим, спокойным голосом епископ Арсений. – Литовцы пока не угрожают нашим землям. Зачем вызывать на себя огонь и создавать себе неведомую угрозу? Разве вы не знаете, чем закончились походы великого князя Романа Михалыча на Литву? Враги объявились здесь, под Брянском! И сколько полегло наших лучших людей! Разве нам нужно новое тяжелое горе?
– Ох, не нужно! – застонали брянские бояре. – Зачем нам сражаться за далекие волынские земли? И терять своих сыновей без всякого смысла?!
– Ладно, – отмахнулся от бояр князь Роман. – Война – это дело непростое! Мы об этом подумаем! Сейчас тяжелое время! Чего только не было в прошлом году! В небесах пылали звезды, горел, как говорили купцы, далекий Псков, а в суздальской земле, Польше и поганой Литве царил голод…И по сей день черный люд мыкает там горе и бунтует…Не удивительно, что литовцы начали военные походы! Я слышал, что еще прошлой зимой великий князь Дмитрий Михалыч женился в Твери на дочери твоего недруга Гедимина, мой славный тесть! А это – вызов Юрию Московскому! А этот Юрий женил брата Дмитрия Тверского, Константина, на своей дочери и крепко привязал его к Москве! Ох, чувствую я, что будет большая война! А Юрий, сын Данилы, не правитель, а горе! Он недавно приводил татар на русские земли и отдал им на разграбление союзный ему Ростов, а сам сбежал от татар в Великий Новгород! Из-за этого не выдержало сердце ростовского князя Юрия Александрыча, и он скончался, видя жестокости беспощадных татар…Однако горожане Ростова, оставшись без князя, так разгневались, что оказали татарам достойный отпор и, вооружившись, кто чем мог, изгнали захватчиков из города! А в этом году Москва вновь начала борьбу с Тверью и вынудила великого тверского князя склонить перед ней голову! Видите, что творится? Так что, если мы будем сидеть, сложа руки, и только иногда выезжать в Орду с «выходом», нас ждут только горести и беды. Надо что-то предпринимать! Я обещаю тебе, брат, что окажу вам существенную помощь! За это не беспокойся. Поэтому посылай своих людей во все концы и готовься к войне. А пока погости у меня: сходи в баньку, на охоту, посмотри мой город…А там и все образуется! Так, люди мои?
– Так! – пробурчали брянские бояре.
– Может, пройдет время, и ветер, волей Господа, переменится, – сказал, крестясь, епископ Арсений.
ГЛАВА 17
ЧЕЛОБИТНАЯ К ОРДЫНСКОМУ ХАНУ
Князь Дмитрий Михайлович Тверской сидел в гостевой юрте в Сарае вот уже не один месяц и ждал ханского приема. Самого хана в это время не было в столице: жаркое лето 1322 года вынудило его откочевать в низовья Волги на летние пастбища, в места достаточно дождливые, где хватало сочной травы бесчисленным ханским отарам.
Оставшийся в Сарае великий визирь, получив от тверского князя богатые подарки, пообещал отослать к Узбек-хану людей, чтобы узнать, ехать ли русскому даннику в далекие степи.
Целый месяц просидел в татарской столице Дмитрий Михайлович, пока не вернулись назад посланцы ордынского визиря. Ответ хана Узбека был достаточно определенный: ждать его возвращения. Когда же вернется молодой «повелитель правоверных», никто не знал. – Может, через месяц, а может, и через два, – уклончиво ответил Дмитрию Тверскому ханский визирь.