замер.
Очень хочется приоткрыть и посмотреть. Борюсь с собой. И вдруг слышу мужской смех и шаги. Ушёл.
Так, беру себя в руки, и иду под горячие обжигающие струи. Через несколько минут прогреваюсь и решаю, что хватит мокнуть. Иначе усну до еды, а есть уже очень хочется.
Одеваюсь и сушу волосы. И ловлю свое отражение в зеркале- оказывается я всё время улыбаюсь! И думаю только об одном человеке. О Тимофее Кузнецове.
Замираю с расчёской в руках.
Сердце в груди бьёт точками кровь так сильно, что я ощущаю это. Я волнуюсь.
Только в эту минуту до меня доходят слова Тимофея. Невеста? Значит всё всерьёз?
Сердце радостно ускоряется. В голове туман. А нужна логика, но где же её сейчас взять.
В данную минуту вместо трезвой логики есть желание подкрасить глаза и губы. И надеть на себя что-то красивое.
Делаю глубокий вдох-выдох и иду на кухню. Сил у меня маловато сейчас, чтобы прихорашиваться.
Тот, ради кого мне хочется быть красивой, стоит у барной стойки и говорит по телефону. При этом рукой сжимает спинку стула так, что боюсь стул не выдержит и надломится. Что же такого он услышал, что так кулаки сжимает?
— Вы должны сделать так, чтобы никакие ваши проблемы её не коснулись. Как вы это сделаете, мне всёравно.
Кто-то на том конце тихо пытается оправдаться, но Кузнецов непреклонен.
— Это ваша ответственность, ваши дела. Вам их и решать. Всё! — и Тимофей нажимает отбой.
И в этот же момент замечает меня.
Мгновенно лицо мужчины озаряет улыбка. Два шага и мы обнимаемся. Чувствую тепло тела и запах моего любимого цитруса.
Любимый запах на любимом мужчине.
47. Позавтракали. Тимофей
Оборачиваюсь, когда замечаю Риту. И внутри всё сразу теплеет. Не могу сдержать улыбку. Девушка расслабленная, с розовыми щечками после душа, но глаза смотрят устало.
Обнимаю хрупкое тело, вдыхаю сладкий запах кожи. У меня в эту минуту такое ощущение, словно я таю. Как тает, например, огромная глыба льда на солнце. Сначала трещинки по льду, а потом растекается лужицей воды.
Оказывается, я раньше и не замечал, что я ледяная глыба. Жил себе нормально вроде, работал, цели ставил, а теперь… Теперь вдруг живым себя ощутил.
Это и страшно, и так приятно, и непривычно. Делает тебя уязвимым, даёт другому человеку власть над собой.
Эх, Маргарита Никольская, знала бы ты, что можешь сделать со мной всё, что захочешь! Удивилась бы, поди. Не поверила.
Улыбаюсь своим мыслям и подхватываю девушку на руки. Она охает от неожиданности, но не вырывается. Делаю пару шагов и сажаю свою ношу за барную стойку. Нужно накормить Риту.
Мы быстро перекусили и отправил Маргариту отдыхать. Никаких разговоров и выяснений. Просто спать и всё потом.
На следующее утро мы вместе завтраками. И явно были в лучшем состоянии, по сравнению со вчерашним днём. Сил прибавилось и от стресса прошлого дня немного отошли.
— Кто звонил? — Рита отпивает чай и смотрит серьёзно. Конечно, она вчера услышала мой разговор.
Я перестаю жевать и прочищаю горло. Как бы я не хотел оградить Маргариту, но отвечать нужно. Если начать скрывать все неприятные моменты, то доверия не будет между нами.
— Твой отец.
Рита поднимает брови. Смотрит вопросительно, ожидая объяснения.
— Он просил о встрече. — пытаюсь объяснить, по сути, не объясняя.
Девушка на глазах грустнеет. Откладывает вилку, нечаянно громко стукнув ею о тарелку.
— И из того, что услышала я, понятен твой ответ. — тихо говорит, словно самой себе.
Выдыхаю и встаю. Разговор серьёзный и нужно обсудить сейчас всё, иначе… Иначе возникнут препятствия. А их и так между мной и Маргаритой было немало.
— Он вчера с тобой говорил. Что хотел? Оправдывался? — я зол на Никольского и не готов простить его отношение к дочери.
А Маргарита все равно любит отца.
Рита смотрит мне в глаза. Молчит. Замечаю слезы и не могу сдержаться.
— Ты же понимаешь, что он хочет вытащить Катерину?
— Он не говорил о ней. Я про сестру, Женьку, спросила. Про его дела. — девушка уверенно смотрит на меня. — Про мачеху он сам не захотел говорить.
— Она тебя чуть не сжила со свету, дома лишила, его банкротом оставила. Её тюрьма ждёт в любом случае.
— Тюрьма? — с недоумением смотрит Рита.
Я коротко рассказал всю эту мерзкую историю с махинациях мачехи. И про Наталью, которая Мирославу помогла выманить Риту в дом. И про Диану упомянул. Её Екатерина из Италии вытащила обещаниями и обманом. Рассказ очень малоприятный.
Нужно отдать должное Маргарите, она спокойно выслушала всё и слёз я не увидел.
— Тимофей, я же не дура. — слышу неожиданное в ответ на мой рассказ.
Откидываюсь на спинку стула.
— Несомненно. — уверенно отвечаю через пару мгновений, уже с интересом ожидая продолжения беседы.
Маргарита встаёт из-за стола и подходит к плите. Доливает себе чая и облокачивается на столешницу.
— Вчера отец успел немало рассказать мне. Про мачеху и проблемы в делах. — Рита сглатывает напряжённо. — Просил прощения.
Девушка вновь садится за стол, немного наклоняется в мою сторону.
— То, что Катерина сделала, меня совсем не удивляет. Она меня ненавидела с первого дня как появилась в доме. Отец её любил. Или не знаю как это назвать… Страсть, одержимость. Он выполнял её любое желание, даже во вред себе и своим детям. Меня любил, Женьку тоже. Но не более, чем Катерину. Слава Богу, что у отца хватило ума положить деньги на учёбу сестры. Хоть Женьке не придётся потом думать, как выжить после окончания школы и совершеннолетия. Катерина даже не в курсе этого вклада. — Рита выдыхает, судорожно, с волнением. — Сейчас пелена у отца с глаз спала. Он разорён и остался один. Катерина сядет ведь?
Вопрос вывел меня из ступора. Так заслушался Риту, что почти не дышал. Я тут, видите ли создал свой образ Маргариты Никольской. Он во многом правильный, но не весь. К счастью. Эта умница умеет удивлять. Бессознательно начинаю улыбаться, вглядываясь в глаза собеседницы напротив.
— Да. Срок будет. Только от неё зависит какой величины.
Маргарита кивает, словно довольна ответом. Сегодня она выглядит как-то взрослее. Во взгляде твёрдость появилась.
— Тимофей, ты вчера сказал мне вещи, про которые стоит поговорить и сегодня. Но подробнее и без эмоций. — Рита постукивает пальцем по краю стола. Нервничает? Но говорить без эмоций?
— Я готов ещё раз повторить все слова. Ничего не изменилось. — уверенно смотрю на девушку.
Неужели я был самонадеян? Напридумывал себе? Про наши чувства. Может они только мои? А это очень дискомфортно, вот так ощущать