Славяне технологически превосходили аборигенов. Что создавало почву для взаимовыгодной торговли. И очень злило других «технологически продвинутых» — хазар и булгар.
«Здоровая конкуренция — когда мне здорово. А конкуренты — все вымерли».
Походы булгар на Суздаль, выжигание Мурома — носили оттенок «оздоровления конкурентной среды». В булгарском понимании. С обычными, для средневековья, грабежом и резнёй всех не убежавших.
Мурома, в силу более выгодного экономического положения, была наиболее продвинутой частью местных угро-финнов. Наиболее сытыми, наиболее повидавшими разного и разных. Самыми умными. Поэтому они стали «русскими людьми» в числе первых.
Та же мещера, особенно в части тех родов, которые долго бедовали в болотах, вылезли оттуда с немалым запаздыванием, сохранила какие-то отличия, хотя бы — специфическое ругательство в свой адрес, до конца 19 века.
Национализм — от нищеты? Когда нечего жрать — остаётся только радоваться: мы — не такие? У древних греков патриотизм на другом конце имущественного спектра: когда у человека всё есть, когда он обеспечен и успешен «… и последнее, что можно пожелать — гордости за своё отечество».
Племена муромы славянизировались. Но вслед за первыми княжескими походами в эти края, вслед за падением «столпа» здешнего мира — хазарского каганата, в Муром пришла христианская проповедь.
«Мы к вам заехали на час,Привет, бонжур, хэлло!А ну скорей любите нас,Вам крупно повезло!Ну-ка все вместеУши развесьте,Лучше по-хорошемуХлопайте в ладошиНам!».
В отличие от добровольности на концерте «Бременских музыкантов», в христианстве — тотально. «Кто не со мной — тот против меня». Остальных… «Лучше по-хорошему хлопайте в ладоши!».
Народ не сильно возражал: «крестьянскую вшу княжим мечом — не зарубишь, крестом православным — не задавишь». Но местные вятшие…
Кого заботит хлеб насущный, кого — посмертие по понятиям. По местным сию-минутным племенным понятиям. И личный кусочек проистекающей из этих «понятий» — власти. Над вполне земным «хлебом насущным».
Сын Крестителя юный князь Глеб столкнулся с жестоким сопротивлением. Что не ново.
Так возражали вятшие, жрецы, фанатики и примкнувшие к ним — у словен в Новгороде, кривичей в Суздале, меря в Ростове, во множестве славянских и не-славянских племён по всей Русской Равнине. Так сопротивлялись исламу Аламуша булгары и суваши на Волге.
Родственный всему этому конгломерат в Муроме повёл себя аналогично:
«И егда приде святый Глеб ко граду Мурому, и еще тогда невернии быша людие и жестоцы, и не прияша его к себе на княжение и не крестишася, но сопротивляхуся ему. Он же отъеха от града 12 поприщ на реку Ишню и тамо пребываше до преставления святаго отца его».
Христианину и болгарину (по матери) Глебу не удалось утвердиться здесь. Что неудивительно: смена идеологии означает смену местной аристократии. При том, что значительная часть родо-племенной аристократии остаётся на своих местах вплоть до полного уничтожения или изменения народа (здесь — до татаро-монгол), но их взаимный вес, влияние, процветание… «долька власти» — меняются.
В 1097 году Муром попал в удел Ярославу. Тоже — посмертно святому. Князь угрозами и посулами заставил муромцев принять христианство и крестил народ в Оке. Событие отмечено строительством церкви Благовещенья. А на месте убийства язычниками его малолетнего сына, тоже святого, и в 21 веке стоит крест.
Вообще-то это — боковая линия, «отходы производства» — эпизод войны между Гориславичем и Мономахом, который потерял сына Изяслава в сражении княжеских дружин как раз под Муромом.
«Посулы» были богатые: это тот самый Ярослав, который был вывезен матушкой Одой Штаденской в Германию. А возмужав — вернулся и спрятанные родительницей сокровища — откопал.
Муромские язычники продали свою веру за серебрушки. Не уникально: уже и в 18 веке монах с Соловков матерно ругал старовера-охотника в Архангельской губернии — охотник пришёл к нему креститься третий раз. Потому что вновь-окрещённому давали пятачок. Скромный такой бизнес. Но на пропой — хватает.
Итак, этнос «умер», стал — «русским народом». Как стали «русскими» различные славянские и неславянские племена. Приняли общую веру, власть, закон.
Но — не все.
В каждом племени были «супер-патриоты» — особо пострадавшие: местные князьки, утратившие часть власти, местные жрецы, лишившиеся своего влияния вслед за сменой господствующего комплекта суеверий. Просто неудачники с амбициями, неспособные получить желаемое и возлагающие вину за это на окружающее общество.
Прошло лет 70. Тут подоспело очередное — Бряхимовское — русско-булгарское обострение. И — смена поколений.
У эмигрантов отмечен своеобразный психологический процесс: первое поколение — старается стать местными, второе — считает себя местными, третье — будучи местными, старается выделиться — придумывает себе, в поисках своей «группы психологической поддержки» — «великих предков из далёких стран». Или — времён.
Идеализация прошлого, выкапывание окаменевшего дерьма и размахивание им — весьма распространённое явление. «Дух Нибелунгов», «великие укры», «арийские хорваты», «поляки-сарматы»… множество примеров.
Здесь это выражается в попытках возродить «тайное язычество предков». «Сакральные истины» сохранённые «божественным чудом». За «приобщение» — плати. Как материально, так и личным участием.
«— Скажите, — спросил Кислярский жалобно, — а двести рублей не могут спасти гиганта мысли?…
— Да, — шептал Остап. — Мы надеемся с вашей помощью поразить врага. Я дам вам парабеллум».
Про подарки «друзьям эмира» перед Бряхимовским походом — я уже… Были среди этих «друзей» и персонажи из-под Мурома.
Подданные Муромского князя, в массе своей, на бредни «засланных эмировых казачков» не поддались — помнили ещё как булгаре в начале столетия выжгли Муром, и чего хорошенького мусульмане делали с местными всех наличных конфессий. Маразм идеи разрушения нынешнего приличного бытия ради восстановления странно понимаемой «исторической справедливости» — не вдохновлял. На Бряхимовском поле муромцы дрались честно. Не только княжеская дружина, но и городовой полк, и отряды лесовиков-охотников.
Эмира побили, землю свою от разорения отстояли, войско русское ушло далеко. Живи себе спокойно. Но «подарки» же надо отрабатывать! А то больше не дадут.
«Мастера муромской самостийности в булгарском понимании для русских» втянули соседей с востока — эрзя. Там полным ходом идёт кораническая проповедь. «Бабы» (баба — религиозный бродячий проповедник, тюрск.), распространившиеся там в последнее время, дружно призывали новообращённых туземных правоверных, а особенно — упорствующих в языческих заблуждениях, поддержать соседей-язычников в их стремлении загубить свои души поклонением идолам. И в прочей, для всякого внявшего учению пророка, мерзости.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});