миг синеватым газовым факелом и превратилось в пепел, который немедля разнесло ветром по округе. Отец был бы доволен: огненное погребение, антьешти по заветам предков. Конечно, Сьерра-Невада - это совсем не Варанаси, но сам ритуал был уместен и приятен богам.
Синий шар получил последний удар от зелёного, вздрогнул и распался на части, немедленно пропавшие в стремительно светлеющем небе. Победитель покружился над вершиной горы, тоже теряя плотность, становясь наполовину прозрачным, и наконец исчез.
Внизу осталась неровная проплешина, из которой пытался забрать остатки жизненной силы пропавший шар, скрюченные спички бывших деревьев, сгоревшие дотла животные, а на самом краю - силуэт испепелённого Педро.
Он почти успел убежать, но в делах жизни и смерти "почти" - не считается.
10. Концерт по заявкам
- И что, допрыгались? - устало спросил Горбунов. - Трое в расход, сразу трое. Эх...
Я смотрел, как Какис и срочно вызванные охранники достают из кресел мёртвые тела. Внешне никаких травм, просто - умерли ребята. Вон и Антон, глаза открытые, остекленевшие, на лице злая улыбка. Теперь она так навсегда и останется.
- Да ни при чём они, Вань, - тихо ответил Док. У него дёргался глаз, словно Васин вдруг решил подмигнуть, но не смог остановиться. - Мы знали, что наблюдают, у штатовцев есть нечто вроде ментакля, но нападение... Первый раз такое.
- Мы сами спровоцировали, конечно. Отработали бы внутри России - и всё тип-топ. Но надо было попробовать на большой массе и приличном расстоянии, вот и подставились.
- Что такое ментакль? - спросил я.
Оба начальника удивлённо глянули, словно озадачились: кто это вообще?
- Аппарат профессора так называется. Если научно. Ментальные щупальца Родины, просто сокращённо. И слово красивое, не "мозгобойка" же в документах писать, - подсказал Какис. Они с охранником как раз проносили мимо тело Антона к выходу. Там уже стояли каталки, куда укладывали погибших.
Мне стало не по себе. Почему-то до этого боя над горой казалось, что Центр - просто некая секретная игрушка родного государства. Их таких много, я думаю, оборонный бюджет-то ого-го.
Игрушка. Из тех, что убивают участников.
Я и до этого видел покойников, в том числе людей мне близких и хорошо знакомых - отца, бабушку Веру, Филиппа. Строгие лица, украшенные посмертным гримом, пахнущие деревом гробы, все эти подушечки, иконы в руках и кружевные покрывала, словно пытающиеся согреть навсегда окоченевшие ноги.
Видел смерть. Но она была какая-то... приличная, что ли. Торжественная, ничуть не похожая на то, что случилось сегодня.
Я никогда не любил книги о войне, фильмы - я не говорю о нынешнем новоделе, так же похожем на настоящее, как гондон на романтику первой любви, - но и старые, в которых актёры сплошь были сами участниками Великой Отечественной, а в конце титров шёл длинный перечень военных консультантов, героев и орденоносцев. Не любил компьютерные игры на эту тему. Далека от меня была вся эта военно-полевая романтика до этого дня, а теперь вот чувствовал себя лётчиком из неполностью вернувшейся эскадрильи.
Сам жив, и машина в порядке, а кто-то остался там, за линией фронта. И не важно, что тело - вот оно, душа всё равно воспарила, оставив нам, живым, только заботы о похоронах бессмысленного куска мяса, который не больше, чем одежда для духа.
Стоял, думал и начинал что-то понимать. Есть враг, хотя нет друзей. И так бывает, мать их... Почему-то представил, что стою на скользкой палубе, деревянной, залитой кровью, вокруг шторм, а это древнее судёнышко болтает, кидает то на одну сторону, то на другую, а от борта до борта перекатывается здоровенное чугунное ядро, волоча за собой цепь, громыхая ею. И к другому концу этой цепи прикован я сам, меня таскает по этой пиратской палубе против воли. Есть, конечно, возможность стиснуть зубы от натуги, обхватить это ядро обеими руками, не обращая внимания на кровь, грязь и ржавчину, да и вышвырнуть за борт, улетев следом.
Есть возможность.
Но нет пока такого желания. Лучше поискать пилу.
- Чего стоишь, варежкой щёлкаешь? - зло поинтересовался Горбунов. - Почему задание не выполнил?
- Там на горе... на этой Уитни, там люди были. Туристы.
- И что? Ну, кучка пиндосов на отдыхе, тебе их жалко, что ли?
Я вдруг вспомнил, что этих людей серые облачка защиты от моего воздействия не окружали. Действительно, всё продумали, никаких ограничений в этот раз не было.
- Жалко, - с вызовом сказал я. - Всё ж люди. И они с нами не дрались. Кто напал - своё получил, а эти не виноваты. Да и гора по большому счёту ни при чём. Давайте другую цель, без людей, тогда и попробуем.
- Пробователь... У нас теперь операторов некомплект. Ты про Немезидис забыл, так? А воздействовать некому. Семён, вызови Боярского скоренько! - он махнул Какису, тот кивнул. - Так вот, что атаку отбили - это правильно, но цена чрезмерна.
Подполковник остановился, перевёл дыхание, потом внезапно ухмыльнулся и сказал:
- Зато деньжат нормально нарубили. Энергия на разрушение не истрачена, а всплеск поля, когда вы этот синий шар раздолбали, был серьёзный. Надо бы тебе поощрение какое выписать, бабу, что ли, привезти. Но сейчас некогда, через пару дней возвращается начальник Центра, к его приезду надо, чтобы все операторы были в наличии.
- Это те... Кто в креслах?
- Ну да. Операторы, приглашённые лица, люди в пространстве Васина. Вы все, короче. Хоть самому в мозгобойку лезь, да у меня уровень меньше единицы, толку не будет. Валентиныч тоже бездарь. В этом смысле, конечно.
Васин вполголоса расспрашивал выживших. Их было трое, два мужика - постарше и совсем юный паренёк - и девушка, некрасивая, с короткой безобразной стрижкой и короткими толстыми ногами. Надо же, я думал, одни мужчины в строю, а ведь нет.
- И что? - допытывался он. - А внизу пожар? Нет, просто пожелтело всё? Энергию они качали, точно. Вы их придавили под конец совсем, вот и пытались выжить.