чтобы по ней прокатилась волна желания. Клитор пульсировал, и ее лоно сжалось вокруг члена.
— Твое тело, кажется, одобряет.
Кестов вновь скорректировал позицию, и Мэрайя почувствовала, как он легонько — слишком легко — поглаживает ее набухший клитор. Она выгнулась назад в ответ на это неловкое прикосновение, и его хвост проник в тугое колечко. О боже. Она задрожала, и он снова погладил ее по спине.
— Расслабься, Мэрайя. Или ты хочешь, чтобы я остановился?
Нет. Она хотела больше этого манящего напряжения, этой всепоглощающей полноты. Больше его.
— Нет, — простонала она.
— Хорошая девочка. — Кестов снова пробежался по ее клитору, на этот раз сильнее, и его хвост вошел еще на дюйм. Огненные искры пронеслись по ее телу, и она снова задрожала. Движение заставило ее соски тереться о покрывало, усиливая нарастающее в ней желание.
— Пожалуйста, Кестов.
Он стал выходить, оставляя за собой огненный след, но приостановился на полпути, а затем снова вошел резким толчком, от которого Мэрайя увидела звезды. Еще, она хотела большего, и когда он снова сделал паузу, попыталась отодвинуться от него. Ее реакция, казалось, лишила его сдержанности. Он входил в нее сильно и быстро, прижимая руку к ее клитору так, что каждый толчок вызывал волну удовольствия. Его хвост проникал все глубже, жжение усиливалось, но только усиливало жгучее наслаждение, пронизывающее ее. Соски болели, клитор пульсировал, лоно сжималось, а зрение застилала белая пелена, когда кульминация накатывала на нее волна за волной наслаждения. Мэрайя слышала, как Кестов выкрикивает ее имя, чувствовала, как погружается невероятно глубоко, как его член набухает и завязывается узлом. Наконец ее накрывает оргазм, а вскоре и Кестов присоединяется к ней, рухнув на нее сверху.
— Ммм, ты был прав, — прошептала она, когда восстановила силы, чтобы говорить.
— В чем? — В его голосе слышалась такая же усталость и удовлетворение.
— Эта кровать идеальной высоты.
Он засмеялся, и вибрация пробежала по их сцепленным телам так, что они оба застонали.
— Только потому что у меня идеальная пара, — прошептал он.
В груди встал ком, и Мэрайя сжала его руку в знак тех чувств, которые не могла высказать.
Глава 23
На следующее утро Кестова разбудила маленькая нога, впившаяся ему в ребра. Он поворчал и открыл глаза, увидев стоящего над ним Чарли. Вид сына — сына, о котором он и не мечтал, — подарил ему счастье.
— И тебе доброе утро, — поздоровался он и притянул Чарли к себе, нежно пощекотав ему ребра.
Мальчик заливисто рассмеялся, и Мэрайя открыла сонные глаза.
— Видимо, кто-то считает, что нам пора вставать.
— Вставать так вставать, — согласился Чарли.
Из коридора послышался крик Клэр, и Мэрайя засмеялась, садясь.
— Думаю, все решили, что нам пора вставать. — Она подавила зевок. — Кто-то не давал мне спать слишком долго прошлой ночью.
— Мне жаль, моя мири.
— Неужели? — спросила она, подняв очаровательную бровку.
Вспомнив ее распростертое перед ним тело, ее тесное сжатие его члена и хвоста, то, как она осыпала его своим наслаждением, он покачал головой.
— Вовсе нет.
— Мне тоже. — Она быстро поцеловала его в губы и поднялась с кровати, как раз когда Деводжи появилась в дверном проеме с Клэр на руках.
— Простите, — покраснев, промолвила она. — Но мне показалось, что вы захотите покормить малышку?
— Конечно.
Мэрайя взяла Клэр и бутылочку и забралась обратно в кровать, чтобы покормить малышку, пока Чарли в сложных и малопонятных деталях рассказывал им о своих планах на день. Слушая своего сына, пока его пара кормила их дочь, Кестов был полон душевного счастья. Он все еще не был до конца уверен в преимуществах пребывания на одном месте, но в отношении этого у него нет никаких сомнений.
Чарли наконец закончил и, посмотрев, как Мэрайя кормит Клэр, заявил, что тоже голоден. Кестов отогнал панику при мысли о том, что он не обеспечил своего сына, и заставил себя вспомнить, что это вовсе не значит, что Чарли в беде.
— Тогда давай отведем тебя на кухню, — сказал он. — Я уверен, что Деводжи что-нибудь приготовила.
— Хочу, чтобы мама покормила меня, — настоял он, ткнув пальцем в бутылочку.
— Но ты уже большой мальчик, — мягко возразила Мэрайя. — Помнишь? Клэр еще совсем малышка.
— Наверное.
Чарли все равно поджал нижнюю губу, поэтому Кестов поднял его на плечо с громким свистом. К его облегчению, Чарли радостно завизжал, схватился за голову и без дальнейших жалоб отправился на кухню.
После завтрака капитан решил, что ему нужно получше изучить ранчо, и попросил Девората прокатиться с ним по территории. Пловак согласился еще раз постоять на страже, пока Малдост будет сопровождать их. Чарли был недоволен тем, что его оставили, но Мэрайя отвлекла мальчика обещанием испечь печенье.
— Или, скорее, Деводжи испечет печенье вместе с ним, — с грустной улыбкой сказала она, провожая Кестова до сарая. — Видимо, я не умею готовить по-пионерски. Я скучаю по машинам на вашем корабле.
— Я могу перенести их, — тут же предложил он.
— Искушение есть, но, возможно, это не лучшая идея. Деводжи говорила, что здесь они плохо работают, и трудно достать необходимые материалы. — Прильнув к нему, она погладила его хвост. — Тебя опять не будет весь день?
— Нет. Всего лишь несколько часов.
Несмотря на заверения, он был рад этой разлуке не больше, чем она. Он скучал по их путешествию на «Страннике», где между ними никогда не существовало расстояния больше, чем в несколько комнат. На его горле затягивалась удавка под названием ранчо, но он изо всех сил старался не обращать на нее внимания.
Все это было частью его брата, и так будет лучше для детей. Он приспособится.
Кестов обнаружил необычайное наслаждение в утренней прогулке верхом. Пологие холмы были покрыты пышной низкорослой растительностью. Две луны все еще висели низко над головой, проливая мягкий свет на мирную картину. Стада робедос бродили вокруг, осторожно пережевывая пищу, а нанятые им люди наблюдали за ними со своих ксутов. Он восхищался тем, как они управляются с неповоротливыми животными. Сам он оказался способным, но не более того, и подозревал, что Малдост быстро превзойдет его. Его молодой член команды увлеченно обсуждал с Деворатом то, как управляют стадами, и Кестов удивился, как много уже успел узнать молодой афбер. Малдост казался счастливым здесь, подумал он, словно уже дома.
Они ехали вдоль пограничной линии к одному из невысоких холмов, пока Деворат описывал различные участки.
— Эта земля не подходит для робедос, — сказал он, указывая жестом на все более каменистую почву. — Мало растительности, и они имеют склонность исчезать в каньонах, где их