отложила платочек и продолжила.
— Когда дедушка Кирис умер, в его дом приехали родственники. У него осталось кое-какое имущество, дом и сад. Родственники решали, как всё это разделить. Я им была не нужна и только мешала. Они долго совещались, что со мной делать и поначалу собирались отдать в приют. В приют я не хотела, но должна была покориться судьбе. Я понимала, что чужая этим людям. И я, правда, думала, что меня отдадут в приют при городской церкви. Я плохо ладила с детьми, оттуда, и переживала. Но в итоге меня продали в особняк отставному морскому офицеру, господину Варфесу.
Лисси вдруг закашлялась. Наверное, долго говорить ей было тяжело. Я налил ей воды, и она выпила всю кружку. Немого отдышавшись, она продолжила рассказ.
— Особняк находился за городом. Кроме меня там было ещё человек двадцать рабов, исполнявших различные работы, как в самом особняке, так и на землях вокруг. Следующие три года моей жизни мне пришлось исполнять роль прислуги в этом особняке.
Девочка грустно вздохнула.
— Господин Варфес был жестоким и вспыльчивым человеком. Он постоянно бил своих слуг за любые провинности. А когда напивался пьяный, бывало, избивал людей и просто так. Я тоже много раз была бита за различные проступки и даже дважды подвергалась основательной порке. Но потом со мной случилось несчастье.
Лисси поёжилась как от озноба. Я заметил, что у неё немного подрагивают руки, словно она и правда мёрзнет.
— У господина Варфеса была огромная коллекция различных ценных и антикварных вещей. Собирать он её начал еще, будучи на службе, и продолжал постоянно пополнять, даже выйдя в отставку, спуская все деньги на различных аукционах.
Лисси немного помолчала. Может, переводила дух.
— Мне ужасно не повезло, — наконец сказала она. — Так получилось, что я разбила одну из его статуй. Это была небольшая, очень красивая статуэтка из белоснежного мрамора, изображающая девушку-ангела с крыльями. Примерно вот такой высоты.
Девочка показала рукой высоту статуи.
— Мне самой она очень нравилась. Девушка была так изящна, а крылья настолько тонкие, что сквозь них просачивался свет. Я уронила её, когда прибиралась на втором этаже.
Лисси закрыла глаза.
— Не знаю, как у меня получилось. Я не заметила, что зацепила статуэтку фартуком, — девочка посмотрела на меня жалобно. — Это было ужасно! Я от шока замерла и даже не попыталась её поймать. В итоге отлетела голова, одно крыло и рука. Этот мраморный ангел стоил в несколько раз больше, чем я сама, на тот момент.
По щекам Лисси опять покатились слёзы.
— Когда господин Варфес узнал, он пришёл в ярость. Он затащил меня в подвал особняка и устроил мне кровавую баню. Старик избивал меня упругим, железным прутом до тех пор, пока я не потеряла сознание и, наверное, ещё какое-то время после этого. В итоге, решив, что он меня убил, Варфес бросил меня в подвале и ушёл.
Девочка всхлипнула и платочком начала тереть глаза.
— Глубокой ночью я очнулась в темноте, в луже крови, но не могла сдвинуться с места. Я лежала на каменном полу и плакала от боли.
Лисси отложила платочек.
— Утром господин распорядился, чтобы меня где-нибудь закопали. Слуги спустились в подвал, собираясь забрать мой труп, но обнаружили, что я ещё жива. Меня вынесли из подвала и обработали раны. Узнав об этом, господин Варфес ужасно разозлился. Он распорядился немедленно вернуть меня в подвал, не кормить и не поить. В подвале мои руки привязали толстой верёвкой к стене. Вечером господин напился пьяный, снова вспомнил о разбитой статуэтке, спустился в подвал и устроил мне кровавую баню повторно. Он бил меня до тех пор, пока я снова не потеряла сознание. Наверное, именно тогда он вдруг понял, что получает удовольствие от процесса издевательств надо мной.
Девочка на мгновение прикрыла глаза и покачала головой.
— С этого момента моя жизнь стала адом наяву. Каждый раз, когда старик напивался, он приходил бить меня прутом. Я никак не умирала и продолжала раз за разом приходить в себя. Меня не кормили и не поили. Слуги боялись даже смотреть в мою сторону, когда им зачем-либо приходилось спускаться в подвал. Мучимая жаждой я слизывала капельки росы, выступающие на камнях у стены. От моей одежды ничего не осталось. Но голое тело господина не возбуждало. Он хотел лишь крови и моих стонов. Иногда он нагревал прут на огне докрасна, чтобы бить меня и чувствовать запах жжёного мяса. Так продолжалось недели две. Точно я не знаю. Я давно потеряла счёт времени и даже не понимала день сейчас или ночь. Я ждала смерти, как спасения. Но однажды всё, внезапно, прекратилось. Больше в подвал никто не приходил. Почти на неделю меня забыли. Я надолго осталась совсем одна, в холодной и сырой темноте. От голода я теряла сознание, но потом снова приходила в себя, когда меня пытались съесть крысы.
Лисси поёжилась.
— А потом в подвал спустились какие-то неизвестные мне люди с фонарём, и чуть не выронили его из рук, когда на меня наткнулись. Это были родственники господина Варфеса. Они приехали осматривать особняк, и случайно нашли меня. Из разговоров я поняла, что господин напился пьяный, упал с лестницы и свернул себе шею. Возможно, он как раз шёл ко мне за очередной порцией своих любимых развлечений.
Девочка опустила голову.
— На тот момент я была совсем без сил. С трудом могла стоять самостоятельно. Родственники господина не знали, что со мной делать. Но тут как раз появился торговец Фаруза, желающий получить какой-то долг. Дальше вы знаете.
Лисси замолчала. Я посмотрел на принцессу. Элиса почувствовав мой взгляд, подняла глаза, и я увидел на её лице слёзы.
— Давайте всё же попробуем лекаря, господин, — сказала она.
— Нет, — Лисси качнула головой и вдруг закашлялась. Кое-как, справившись и отдышавшись, она продолжила. — Ели договор может дать мне какую-то силу и так я смогу изменить свою жизнь, я хочу попробовать. Я согласна рискнуть.
Признаться, теперь я чувствовал себя последней скотиной. Я придумал весь