собой. Ты пытался защитить свою мать, но защита — это работа взрослого, а ты был ребенком. Я знаю, что тебе нравится брать на себя ответственность, но ты не можешь отвечать за действия каждого. Ты не виноват.
Джулиан молча слушал.
— Ты хороший человек, Джулиан. Лучше, чем ты думаешь. Ты помог своему отчиму и ушел. Я знаю, что такой поступок требует огромных душевных сил. А что насчет Лили? Ты помог ей, потому что хотел. Готов поспорить, что ты сделал бы это даже без перспективы заключить сделку с «Арумом».
Да, именно так он и поступил бы. В этом Джулиан не сомневался.
— Ты достиг так многого, но до сих пор ты только выживал. А тебе нужно жить, Джулиан. Ты должен позволить себе стать счастливым. Ведь счастье — не преступление. Быть безжалостным в бизнесе — это нормально, но не в жизни. Не отказывайся от того, что приносит тебе радость.
— Я прогнал ее, Генри. Сомневаюсь, что она захочет меня видеть.
Джулиан понимал, как ей было больно, когда он сказал ей уйти.
— Ты знаешь, что в «Креме» лучшие эклеры? — Генри улыбнулся.
— Ты видел ее? — выдохнул Джулиан.
— Да. Не волнуйся. Я ничего не сказал Лили. Я зашел только поздороваться.
— Как она?
— Плохо. Она тоже скучает по тебе.
Сердце Джулиана внезапно ожило. Лили скучает по нему! Несмотря на то, что он сделал. Он может навестить ее! Узнать, любит ли она его по-прежнему. Но что тогда?
— Знаешь, я не могу сказать, что сожалею о каких-то вещах в своей жизни, — сказал Генри. — На самом деле мне почти не о чем сожалеть. Единственное, мне жаль, что я так и не создал семью. Я бы хотел, чтобы она у меня была. Хотя мне повезло. Я нашел сына в университетском городке.
Джулиан улыбнулся. Да, Генри сделал для него все, что отец сделал бы для своего сына.
— Не многим людям так везет, — продолжил Генри. — Поэтому хочу сказать тебе, что ты рискуешь потерять что-то особенное. Ты собираешься отпустить женщину, которую любишь.
На самом деле Джулиан этого не хотел. Но ему было так трудно думать о себе как о человеке, достойном ее. Что, если он причинит ей боль? Он не сможет этого пережить. Что, если однажды он начнет вести себя, как Винсент? Ведь это единственный известный ему пример семейной жизни. Вот только он действительно не был похож на Винсента. Он всегда старался быть лучше своего отчима. Пытался быть больше похожим на Генри, который смотрел на него с любовью и гордостью. Даже когда Джулиан совершал ошибки, Генри не поворачивался к нему спиной. Если такой человек, как Генри, был готов поверить в Джулиана, почему он сам не хотел верить в себя?
Их любовь не будет такой мучительной, как у его матери. Их любовь будет светлой и чистой.
— Нет, я не собираюсь ее отпускать!
Он посмотрел на свои часы. Если он поспешит, то сможет добраться до «Крема» до того, как Лили закроется.
— Генри, пожалуйста, запри дверь, когда уйдешь!
С выражением самодовольства и гордости на лице Генри скрестил руки на груди.
В дверях Джулиан остановился, обернулся и сказал:
— В тот день в университете я встретил своего отца, Генри.
* * *
«Крем» все еще был открыт, когда Джулиан остановился на парковке недалеко от входа. Облегчение, страх и волнение охватили его в равной мере. Прошли недели с тех пор, как он в последний раз видел Лили, и, когда он вышел из машины и вошел в кафе, его охватило странное чувство покоя. Это было ощущение возвращения домой после долгого отсутствия.
Лили обслуживала клиентов, улыбалась им, но, как только очередной покупатель отходил от прилавка, улыбка гасла на ее лице.
— Сколько стоят булочки с корицей? — тихо спросил он.
Лили подняла глаза. Удивление, счастье, гнев, печаль — все эти эмоции промелькнули на ее лице. Радуга эмоций, закончившаяся ничем… сменившаяся пустым взглядом.
— Джулиан, что ты здесь делаешь? — осторожно спросила она.
Его сердце бешено колотилось. Джулиан хотел вернуть ее, но только если она сама этого пожелает. Каким бы ни было ее решение, он его примет. Но он должен был попытаться.
— Мне нужно было тебя увидеть.
Лили покачала головой:
— Думаю, время для разговоров ушло, Джулиан.
Она прошла мимо него к двери, заперла ее и перевернула табличку с надписью «Закрыто». Она снова попыталась пройти мимо него, но он схватил ее за запястье, заставив остановиться.
— Пожалуйста, выслушай меня, и после этого я уйду.
— Зачем? Ты велел мне уйти, — сказала она.
— Я врал. Мне пришлось. Я же говорил тебе, что ты понятия не имеешь, насколько я хороший лжец. Но я устал лгать себе… тебе… миру. Я хотел тебя с того момента, как увидел, Лили.
— Отлично. Скажи то, что ты хочешь сказать, а затем можешь уйти.
— Спасибо.
Ему хотелось обнять ее, но он не думал, что она это оценит после того, как он себя вел.
— Жил-был мальчик, который знал только тьму, горе и боль. Ему говорили, что он блестящий человек, но он чувствовал только безнадежность. Каждый день ему приходилось сражаться с этой тьмой, пока она не поглотила его. Он не знал, борется ли он все еще с ней, или она уже внутри его. В конце концов весь свет, который еще оставался в нем, погас, и осталась только тьма. И поэтому он считал, что не заслуживает света.
Лили смотрела на него с беспокойством, сочувствием… и немалой долей гнева.
— Я хотел расстаться с тобой, потому что мне нужно было спасти тебя от моей тьмы, — сказал он ей. — Знаешь,