дымом и какой-то тухлятиной из кухни.
— Тогда тебе лучше присесть.
— Мы постоим, — ответил Джулиан, глядя на пятна на ковре.
Он вспомнил миниатюрную красивую женщину, лежащую на этом месте.
— Как хотите.
Винсент плюхнулся на диван, отхлебнул виски из полупустой бутылки и посмотрел на них.
— Зачем он тебе нужен, дорогая?
— Не смей с ней разговаривать, — прорычал Джулиан.
Он горел. Горел изнутри.
— Тогда чего ты хочешь?
— Чтобы ты послушал.
Лили сжала его пальцы, чтобы ярость не лишила его способности сдерживаться.
— Я уехал из этого дома, намереваясь никогда больше не возвращаться сюда. Но мысль о том, что ты спокойно живешь после того, что ты погубил мою мать, не перестает мучить меня.
Винсент усмехнулся, но Джулиан проигнорировал это.
— Я хочу, чтобы ты признался в том, что сделал. Что ты сделал с моей матерью. Не только бил ее, но и пропил ее деньги на лечение. Чтобы ты признался, что делал со мной. Я хочу, чтобы ты взял на себя ответственность, а потом сказал мне, почему ты это делал.
Винсент злобно рассмеялся.
«В этом мире существует настоящее зло, и он пропитан им насквозь», — подумал Джулиан. Ему не следовало приводить сюда Лили. Яркую, солнечную Лили, в фиолетовом платье, с любящим сердцем и чуткой душой.
Она отпустила его руку и прижалась к нему. Ее рука обвила его талию, а он — ее плечи.
Глаза Винсента сузились.
— Ты хочешь, чтобы я признался в том, что сделал? Что я сделал? Учил коротышку манерам? Наставлял свою жену вести себя так, как следует?
Руки Джулиана сжались в кулаки.
— Спокойно… — прошептала Лили.
— Может быть, я был слишком требователен к вам обоим, но посмотри на себя сейчас!
— Требователен? Ты называешь то, что ты сделал, требовательностью?! Ты убил ее! Ты это понимаешь?
Джулиан говорил тихо и угрожающе. Любой другой съежился бы.
— А чем ты помог? — бросил в ответ Винсент. — Весь такой умный из себя, а твоя мать все равно умерла. Какая от тебя польза?
Джулиан не знал, что ответить. Эти вопросы он задавал себе много раз. Он был эгоистом и хотел уехать из этого дома. Подальше от ругани и оскорблений. Он хотел спастись сам, вместо того чтобы помочь матери. Он тоже нес ответственность за ее смерть.
— Ты думаешь, что ты намного лучше меня, мальчик? Ты забываешь, что я тебя вырастил. Мы одинаково виноваты, если хочешь. Не думай, что я не заметил удовольствия на твоем лице в тот день.
В тот день, когда Джулиан наконец дал отпор. Улыбка появлялась на его губах каждый раз, когда он вспоминал об этом.
— Я не такой, как ты, старик. Я не тот, кто бил женщину и ребенка. Я кое-что сделал в своей жизни.
Винсент сделал еще один глоток виски, и от этого движения Джулиану захотелось схватить бутылку и разбить ее об стену.
— Может быть, и так, но ты все равно чудовище — независимо от того, насколько модны твои костюмы или насколько ты богат. Помни об этом.
— Вы ошибаетесь!
— Лили, не надо!
Он нахмурился, когда она проигнорировала его слова.
— Он не чудовище. Он никогда им не был. Но я вижу всю ложь, которой вы пытались забивать ему голову столько лет. Я рада, что мы приехали сюда сегодня, чтобы он смог увидеть именно то, что он оставил здесь.
Джулиан не мог ничего с собой поделать. Он поцеловал ее в макушку.
Он посмотрел на отчима, готовый к тому, чтобы в последний раз попрощаться с ним.
— Сколько времени у тебя осталось? — спросил он.
— Что?
— Твоя кожа… глаза. И ты продолжаешь пить. Сколько времени у тебя осталось? — повторил Джулиан.
— Может быть, шесть месяцев, — ответил Винсент. — Или меньше.
— Ты не заслуживаешь этого, но ты все равно это получишь. Я позабочусь о том, чтобы тебя лечили в местной больнице. Но я не буду оплачивать тебе сиделку, которую можно будет оскорблять. Ты выкопал эту яму себе сам и можешь умереть в одиночестве.
Джулиан вывел Лили из дома, ничего не говоря, пока они оба не оказались в салоне автомобиля. Откинув голову назад, он дал себе мгновение передышки — всего одно, — прежде чем завести машину и выехать на дорогу, не удосуживаясь оглянуться на дом, исчезающий за его спиной.
Винсент не ошибся. Он был чудовищем. В конце концов, его воспитало чудовище.
Глава 14
Слова Винсента все еще крутились в голове Джулиана, когда они вернулись домой. Ничто из того, что он сказал, не удивило его. Все это были слова, которые он говорил самому себе.
Джулиан снял куртку и бросил ее на диван по пути к огромному окну. Свет отражался от черной поверхности воды.
— Джулиан?
Он обернулся на голос Лили. Она ничего не сказала по дороге домой. Никаких пустых слов. Она просто была рядом с ним.
— Ты же знаешь, что все, что он наговорил, неправда, верно? — тихо спросила она, подходя к нему.
Джулиан положил руки ей на талию, как только она подошла.
— Ничего из этого, я серьезно.
Он на мгновение закрыл глаза, но прежде, чем успел что-либо произнести, Лили заговорила снова:
— Джулиан…
Он не мог не улыбнуться. Лили видела его насквозь, а он не сделал ничего, чтобы заслужить ее.
— Я хочу, чтобы ты