Читать интересную книгу Вернуть Боярство 7 - Максим Мамаев

контурами вдоль дула, до огромных, стоящих на специальных, покрытых фигурами магической геометрии платформах осадных мортир, что одним метким попаданием могли бы оставить от какого-нибудь не имеющего сносной магической системы трёхэтажного дома кратер глубиной в три-четыре метра!

Правда, бросался глаза главный фактор — они все, как один, носили те или иные следы серьёзных повреждений. Например, несмотря на попытки косметического ремонта, по мортире было отчетливо видно — взявшим этот трофей воинам пришлось устроить жестокую рубку, дабы это чудовищное орудие разрушения обороны зачарованных крепостей сменило владельцев. Зарубки и царапины от явно зачарованных клинков, местами выжженые куски платформ с прерванными линиями зачарований, не говоря уж о дырах от пуль… На одной так и вовсе остался впёкшийся, въевшийся намертво человеческий силуэт — какого-то бедолагу буквально обратили в прах, прижав к дулу здоровенного орудия, да так и не сумели смыть сей след. Судя по всему, убитый был тёмным магом — от выжженого силуэта так и фонило некромагическими эманациями… Я даже задумался, не прикупить ли конкретно эту мортиру — повреждений на ней было меньше, чем на прочих, а вот из-за тёмного подарочка на дуле скидку выбить можно было громадную. Потом бы просто зачистил эту хрень фиолетовыми молниями — и готово…

Но вовремя одернул себя. В данный момент у меня было двадцать три миллиона золотых монет — вся сумма имевшейся у Рода наличности за вычетом того, что совершенно необходимо было на постоянные расходы и небольшой запас на непредвиденные ситуации. Что, кстати, меня весьма поразило — когда я уезжал в Петроград, я не в последнюю очередь делал это ради заработка. Десять миллионов золотых — очень большие деньги, и я их честно заработал… И на специальном счету в Императорском Банке я рассчитывал увидеть ещё около шести-семи сотен тысяч свободных рублей, но меня сумели удивить выпиской со счета — уж не знаю, как и когда, но видимо Смолов таки сумел добраться до загашников тёмных, что покушались на нас в Александровске. В итоге получалось забавно — Глава Рода заработал меньше, чем его вассал… Наверное, стоит в качестве благодарности уже самому взяться за строптивого Старшего Элементаля Воздуха, что никак до сих пор упрямился и набивал себе цену, не спеша заключать контракт с моим подчиненным. Рвение подчиненных следует поощрять, верно ведь?

— Аристарх Николаевич, должен вас предупредить — личность продавца интересующего вас судна не совсем обычна, — обратился ко мне Шуйский уже на подходе к кораблям. — Это человек жадный, мало понимающий в реалиях нашей Империи, да к тому же свой баронский титул нагло купивший, и потому полноценным аристократом его считать не стоит.

— Какой у него ранг и как зовут? — поинтересовался я. — Насколько мне сказали, интересующее меня судно по пути сюда перекупили у изначально заявленного продавца, но вот кто именно это сделал — мне так никто и не смог объяснить.

— Его зовут Роберт Эванс, и он довольно неординарная личность, — вздохнул Шуйский, которому обсуждаемая персона явно не нравилась. — Старший Магистр, выходец из низших слоёв общества, прославился пиратством, грабежом колоний, принадлежащих Испании и Португалии с Францией, гражданин САСШ, родившийся и выросший в Бостоне, но тем не менее в сорок лет успешно окончивший Королевскую Военно-Воздушную Академию при Кембридже — то есть во втором по значимости и уважаемости Британском заведении по части магических наук. Там же купил баронский титул и каперский патент — англосаксы позволяют иметь двойное гражданство своим магам, если речь идёт о постоянных геополитических союзниках.

— Как же столь колоритную личность занесло к боярам? — хмыкнул я.

— Боги мне свидетели, Аристарх Николаевич, иной раз я и сам задаюсь тем же вопросом, — криво усмехнулся мужчина. — Но говоря откровенно — их небольшая эскадра из четырёх эсминцев и десятка корветов, с тремя чародеями шестого ранга, включая самого Роберта, и отборной командой головорезов отрабатывает каждый золотой червонец, запрошенный за найм. Так что наши командующие закрывают глаза на их повадки до тех пор, пока они хорошо дерутся.

По виду самого Макса можно было смело заключить, что он был с такой позицией не согласен, но кто спрашивает мнения пусть и чистокровного, но далекого от руководящих позиций в собственном Роду Мастера? И в данном случае я с генералами бояр согласен полностью — плевать на происхождение и повадки воинов, если они способны хорошо выполнить возложенную на них задачу. В конце концов, псов войны набирают ещё и затем, что бы сберечь жизни собственных солдат. Война штука такая — морализаторство в условиях боевых действиях частенько может обойтись слишком уж большой кровью… О героических подвигах, великодушии к врагам и честности схваток принято рассуждать перед дамами в высшем свете, реальность же с этими россказнями для высшего света пересекается редко. Иначе псы войны бы просто не возникли как класс… Да и войны б не велись, наверное. Ведь суть любой войны — построить лучший мир для победителя за счет проигравших. И никак иначе — а в таком деле чисто и красиво поступать не получиться…

Нас встречал сам Эванс собственной персоной — пожилой, обветренный чародей, с глазной повязкой-артефактом, скрывающим отсутствующий орган зрения… Впрочем, даже при беглом взгляде на украшенный мелкими золотыми узорами кусок черной кожи становилось ясно — если этот человек и жалел об утере глаза, то едва ли слишком сильно. Не знаю, что там за травма, что явно не бедствующий Старший Магистр не сумел оплатить услуги целителя нужной квалификации, но повязка-артефакт, в числе прочего, явно позволяла ему видеть. Бинокулярное зрение было ещё при этом прохвосте…

Несмотря на всю неприязнь Макса Шуйского, здоровались эти двое как старые приятели. Четвёртый ранг и фамилия Шуйских ставили моего дальнего родича чуть ниже в социальной лестнице, чем пусть и сомнительного благородства и происхождения, но Старшего Магистра — но разница была достаточно несущественна, что бы оба могли позволить себе панибратское общение. Театр лицемерия аристократического мира во всей его красе… Хотя, справедливости ради — купцы с торговцами в делах выгоды вели себя ничуть не лучше. Что поделать — плеваться в лицо тем, с кем имеешь дела — стратегия весьма сомнительная.

Представили и меня, причем несоответствие моего возраста и магической силы явно произвело на битого жизнью наемника большое впечатление.

— Аристарх Николаев-Шуйский, — пожал я крепкую, покрытую мозолями от рукояти меча руку. — Приятно познакомиться.

— О-о! Взаимно, взаимно, господин Николаев-Шуйский! — заулыбался он. — Позвольте представиться — Роберт Эванс, капитан «Санта-Марии» и вице-командор славной эскадры «Небесных Волков»! Но можно без всяких условностей, как Магистр с Магистром — друзья меня называют по простому, Бобби Долларом!

— Тогда и я для вас просто Аристарх, — улыбнулся я.

— Без прозвища? Не думаю, что достигший такой силы в столь юном возрасте боевой маг не получил прозвища, — подмигнул он окружающим единственным глазом.

— Пепел, — пожал плечами я.

— Аристарх Пепел! — воскликнул Бобби Доллар. — Мне нравится! Что, Макс, уже кусаете локти, что упустили такой алмаз, а?

Боги и демоны, уже и наёмники знают эту историю… Да уж, вот уж откуда международной славы не ждал… Говорил, кстати, наёмник на весьма приличном русском — акцент был малозаметен, и если не знать, что перед тобой не то британец, не то американец, сразу и не заметишь. Впрочем, русский в этом мире один из трёх самых распространенных языков, так что не знать его наёмнику такого ранга было бы странно.

— Боб, может, перейдем к осмотру вашего крейсера? — поинтересовался я. — Всё же, как говорят у нас на Руси — делу время, потехе час.

— Что ж, это выражение мне известно, — подхватился он. — Действительно, сперва решим финансовые вопросы, но затем я настаиваю на посещении одного славного заведения в столице! Выпивка за мой счет, господа!

Глава 18

Бобби Доллар оказался образцовым человеком своего круга. Даже, скажем так, замечательным в своей типичности, эдакий эталонный образец пирата, начавшего свой путь в трущобах полуголодным оборванцем и к шестидесяти семи добившийся головокружительным по меркам той бостонской дыры, что породила его, карьеру. Хитрый, жадный до денег, готовый вонзить нож в спину за соответствующую плату любому неосмотрительно подставившемуся партнеру, жестокий ублюдок, на чьих руках крови столько, что не самый маленький город заселить хватит… В общем, он пришелся мне весьма по душе — ибо был, несмотря на всю свою хитровыделанность, прост и понятен