Пламя поднялось еще выше. От непрерывных раскатов у Рафта невыносимо гудело в голове. Ослепительный космический сеет проникал в самый мозг.
Острые когти снова полоснули Рафта по лицу, но раны мгновенно затянулись.
Они рычали, скованные мертвой хваткой друг друга, но в конце концов даже Паррору не хватило силы, чтобы помешать Рафту привстать на колени. На короткий, окрашенный в алые цвета миг для Рафта все исчезло — кроме этих окровавленных когтей.
Применив прием дзюдо, он схватил руку Паррора и в дикой ярости сломал ее.
Рафт почувствовал, как Паррор весь обмяк и затих — но лишь на мгновение. Пламя исцеляло не только ткань, но и кость. Однако рука Паррора в локте и запястье оставалась неестественно изогнутой.
Но он не сдавался — в ход пошли зубы, ногти и ноги, хотя пальцы Рафта уже крепко вцепились в его горло. Отчаянно, ослепленный своей звериной яростью, Паррор дрался до последнего вздоха, до той самой минуты, когда даже само Пламя не могло вернуть к жизни его бездыханное тело.
И тогда Рафт поднял голову и осмотрелся.
В дальнем конце пещеры, в опасной близости от Пламени, он увидел установленный на треножнике аппарат Паррора — и к нему, болезненно корчась, словно борясь со встречным ветром, подбирался Крэддок.
Крэддок?
Рафт затаил дыхание, всматриваясь в этот силуэт. Очертания фигуры менялись прямо на глазах. В эту минуту Рафт вспомнил изуродованные руки валлийца и подумал об искалечившей их силе, о рожденной звездами энергии, которая сотрясала сейчас своим грохотом всю пещеру, в исступленном восторге празднуя свое пробуждение.
Крэддок крепко держал в руках предохранитель.
Рафт поднялся и бросился к Крэддоку, но они были слишком далеко друг от друга. Валлиец почти достиг устройства — и его фигура стала какой-то фантастической.
Это был уже не Крэддок. И даже — не человек.
Живая плоть вскипала, изменялась, текла под напором чудовищной силы — силы, которая была способна создавать миры. И вот наконец это нечто нечеловеческое — то, что еще недавно было Крэддоком, — подтащило свое тело прямо к неистовствующему пламени.
Но цель этих действий была вполне разумной.
Существо подползло к устройству, на мгновение припало к земле и принялось устанавливать предохранитель. За его спиной, извергаясь пламенными потоками из бездны, яростно бушевало Курупури. Это был миг полного безумия — энергия Вселенной, рожденная в далеких галактиках, устремилась в эту пещеру, обдала ее своим жаром.
Но это был только миг — и раскаты смолкли.
Пламя взвилось еще раз-другой и стало опускаться. Издав почти человеческий вздох, огонь жизни угасал и падал в бездонную пропасть, оставляя после себя лишь маленькое пятно света в далеких глубинах!
Огонь, пришедший с далеких звезд, был усмирен!
Его укротила и сделала покорным та самая плоть, в которую когда-то очень давно этот огонь вдохнул жизнь…
Джанисса вздрогнула.
В ее глазах был страх. Опершись на руку Рафта, она привстала и испуганно осмотрелась. Потом их глаза снова встретились.
— Все окончилось, Джанисса, — сказал Рафт. — Пламя спит.
— Устройство работает?
— Да. Паррор сделал такое же, какое было и у нас. Но у него не было предохранителя. Как только Крэддок вставил его, все пошло нормально.
— А что с Крэддоком?
— Он мертв, — тяхо проговорил Рафт. — Он умер, вероятно, потому, что должен был умереть. Человек, который однажды разбудил Пламя, умер, чтобы усмирить его. Я думаю, что теперь опасность миновала навсегда.
Джанисса внимательно смотрела на Рафта.
— Я понял, как работает устройство, — сказал он. — Это как раз то, что и было нужно. Так что Первый Род был прав. Но они слишком долго решали, использовать ли им это устройство, — именно поэтому и превратились в чудовищ. Теперь Пламя будет гореть и излучать энергию вечно, но с обычной скоростью.
— С обычной скоростью? — повторила Джанисса. Рафт кивнул.
— Да, — продолжал он, — я изменил характеристики. Вовсе не до опасных границ, а ровно настолько, чтобы метаболизм в Паитити сравнялся с нашим миром. Теперь преграды нет, и талисманы больше не нужны.
— Значит, я могу жить в твоем мире? И он не будет медленным для меня?
— Твой мир или мой — теперь тебе выбирать, Джанисса.
Джанисса молчала, но по ее глазам было видно, что она уже выбрала. И Рафт — тоже. Он сделал свой выбор еще тогда, когда впервые увидел ее лицо в зеркале. Джанисса влекла его к себе, и он проделал этот долгий опасный путь к затерянному миру, в котором горело неведомое Пламя. В конце концов, другого выбора у Рафта не было. И если будущее таило в себе новые испытания, он был готов преодолеть и их.
— Нам не нужно идти обратно через пещеру чудовищ, — сказала она. — Есть другой путь, который выведет нас на невидимую дорогу.
Их губы слились.
Мой мир будет чужим для тебя, Джанисса, подумал Рафт. Но я сделаю все, чтобы ты обрела в нем счастье, потому что люблю тебя.
Будешь ли ты оглядываться назад и вспоминать? Вспоминать Паитити, и гигантские деревья, поддерживающие небесный свод, и замок над Пропастью Доирады, окутанный белым облаком водопада?
Не дрогнет ли, Джанисса, твое сердце, услышав зов предков, не проснутся ли в нем воспоминания, которые я никогда не смогу с тобой разделить? Или же ты найдешь покой и счастье в моем мире?
Рафт молча следовал за Джаниссой туда, где начиналась дорога, ведущая к свободе и к судьбе, предсказать которую он не мог. Но он держал в своей руке теплую ладонь девушки — и ничего другого в этот момент им не было нужно.
Примечания
1
Господин, сеньор (португ.). (Здесь и далее примечания переводчика.)
2
86° по Фаренгейту равняется 30° по Цельсию.
3
Приветствую вас, сеньор (португ.).
4
42,2° по Цельсию.
5
Семь Городов Сиболы — вероятно, мифический город-остров в Атлантике.
6
Америго Веспуччи (умер в 1512 г.) — итальянский мореплаватель, впервые назвавший Америку Новым Светом; по его имени этот континент и был назван.
7
Карнак — дворец в столице Древнего Египта, Луксоре.
8
Бирнамский Лес — образ из трагедии У. Шекспира «Макбет».
9
Ты говоришь по-португальски? (португ.)
10
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});