— Но дом… — все еще держась за живот, бормочет младший.
— Плевать на дом! — рявкает старший. — Этого типа знаешь как ищут?! Нам за него хоть десять таких домов простят!
— Кэймор, он же нас спас! — восклицает младший. — И нас, и тех, в доме…
— А мы скажем, что это он все и натворил, — возражает старший. — Ты, главное, повторяй за мной — и все будет нормально. Кто ж ему такому поверит?
Ты лежишь, пытаясь вылепить из воздуха еще одну руну, но почему-то ничего не выходит. В голове удивительно пусто. Даже страх и тот куда-то делся. Сейчас они вызовут команду задержания, и черные крылатые кони опустятся с небес. Нужно попытаться встать, обязательно нужно… вот только слабость и боль такие, что даже дышать с трудом выходит. А этот, он и еще раз ударит, если встать. А если не встать, тогда… тогда прилетят маги… и все. Учитель с ними не справился, а уж тебе и подавно не светит. С тебя и одного этого мерзавца вполне достаточно. Как же голова-то кружится…
«Собраться… вскочить… сбить с ног этого… с жезлом…
Не выходит! Не выходит! Не выходит… не могу встать, и все тут!
Да чем же это он в меня таким шарахнул?!»
От бессилия и обреченности ты сейчас просто разревешься…
Внезапно младший мальчишка распрямляется и отпускает свой живот… одним коротким отчаянным рывком младший выдергивает у своего старшего жезл. Выдергивает — и с отчаянным воем изо всех сил бьет его по лицу. Тот падает на колени, пряча лицо в руках, и младший с прежним воем ударяет его по голове. Старший ученик падает ничком, а младший, отбросив жезл, подбегает к тебе.
Его ладони касаются тебя, и боль уходит. В голове проясняется. Куда-то исчезает слабость.
— Ты в порядке? — ломким фальцетом спрашивает тебя мальчишка.
— Да, — поднимаешься на ноги ты. — А что ж ты себя-то не исцелил?
В твоем голосе недоумение и досада. Если бы этот обормот догадался себя исцелить, тебе не пришлось бы приходить ему на помощь. Ты бы просто полюбовался на их чары и пошел своей дорогой. И никого бы спасать не пришлось.
— Себя я пока не умею, — вздыхает он. — Особенно живот…
«Вот так вот. Как целый дом в зачарованный шелк укутать, его научили, а как обыкновенную боль у самого себя унять…»
— Ничего, — добавляет он. — У меня уже само прошло… «Ну еще бы, столько переживаний…»
— Спасибо, — говоришь ты.
— Тебе спасибо, — откликается он. — Я видел, что ты для меня сделал…
В глазах его на миг мелькает выражение прежнего ужаса. Он словно бы вновь видит готовый вот-вот рухнуть дом, вновь переживает свое отчаянье, свою неспособность справится с болью и взять под контроль сошедшие с ума чары.
— А теперь беги, — добавляет он. — И прячься как следует. Наши вот-вот почуют, даже и без вызова. Мы тут такого все вместе наворотили… и вот еще что: тебя уже засекли, когда ты в прошлый раз работал. Засекли, но не поймали. Будь осторожен. Да беги же, чего ты ждешь?!
— Я-то сбегу, а ты?! — слышишь ты свой собственный голос.
— Я их задержу, — спокойно говорит он.
— Ты хоть представляешь, что они с тобой сделают за то, что ты натворил?! — выпаливаешь ты.
— Меня не убьют, — отвечает он. — А тебя… не знаю.
— Но то, что ты сделал со своим старшим…
— Отлежится, — небрежно отмахивается он.
— Но он же твой старший!
— Я действовал в состоянии аффекта, — хитро улыбается он. — Хорошо быть сыном судьи… полезно для выживания. Беги! — почти приказывает он.
И ты срываешься с места.
В конце концов, для магов он действительно — свой. Да и не тащить же его силой? И, собственно говоря, куда? К господину Тэйну? Тарелки мыть? Он, верно, очень благодарен будет! Да и вообще, чем больше он пробудет рядом с тобой, тем сильней замарается.
Ты бежишь, бежишь, бежишь…
Сумерки прячут тебя, звезды никому не откроют твой путь, крылатый патруль, парящий над городом, не заметит прячущегося в тени домов, скользящего из подворотни в подворотню… ты облегченно вздыхаешь и переходишь на шаг, ты уже решаешь, что спасся, когда с небес падают крылатые тени…
Ты цепенеешь от ужаса. Ты замираешь на миг. На нескончаемо долгий миг. Это не капли пота стекают по твоей спине, это из песочных часов вновь вытекают последние песчинки. Маги все ближе, крылатые кони делают разворот, крыльями стирая с неба звезды, и заходят на посадку. Кажется, они пикируют прямо тебе на голову. Впрочем, почему кажется? Так оно и есть!
Ты разворачиваешься и бросаешься в ближайшую подворотню.
Песочные часы переворачиваются, и песок обрушивается вниз.
Ты бежишь, спотыкаешься, падаешь, вскакиваешь и вновь бежишь. Хорошо, что в этой части города мало широких дворов и прямых улиц. Магам на крылатых конях не так просто тебя догнать, им постоянно мешают крыши, арки, извивы улиц и переулков — им приходится облетать то, что ты пробегаешь насквозь… твое единственное спасение — кружить, петлять, словно свихнувшийся заяц, нырять из одной подворотни в другую, сбивая врага со следа. Быстрей… быстрей… быстрей…
Вот опять ты проскакиваешь в длинный узкий проход меж домами, а маги вынуждены облетать его вокруг. Вот и пусть облетают, а ты поворачиваешься и бежишь обратно. Выскакиваешь и тотчас ныряешь в другую подворотню. Ты бы ушел, если бы не их магическое чутье. Раньше или позже они вновь находят след, и их кони опять закрывают от тебя звезды…
Что ж, до трактира не так далеко, до трактира рукой подать, если ты только раньше того не выдохнешься. Это по прямой — недалеко… но по прямой… они тебя сразу… догонят…
Черное крыло хлещет тебя по щеке, и ты падаешь в грязь. Черный конь с всадником проплывает над твоей головой. Здоровенное черное копыто проносится мимо твоего носа. Не вскакивая, прямо на карачках, ты несешься к ближайшей подворотне. Там еще переход такой… узкий, низкий и глубокий… крылатый конь нипочем не пройдет. Не должен пройти.
— Остановись, мальчишка! Именем закона, ты арестован! — несется тебе вслед.
Ныряешь в подворотню. Вслед тебе несется оглушающее заклятье… мимо!
— Именем закона… — вновь надрывается маг.
«Ага, как же! Именем закона! Врет он все! Будь это правдой, он бы не постеснялся добавить: «И по Слову Владыки Зари!» А раз не добавил — врет. Просто за незаконное задержание именем Владыки с него шкуру спустят, и он это знает. Любой бродяга это знает, равно как и то, что такая вот усеченная формула ареста означает, что прав у проводящего арест не больше, чем у арестовываемого, просто сила на его стороне, вот и все».
Быстрей… быстрей… быстрей… незримые песчинки барабанят по голове… не дать себя схватить… добежать до трактира… успеть… и словно бы отзвуком от этой барабанной дроби в голову лезут мысли…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});