уже никто не остановит. Но мы не знаем, почему ты.» — в ушах пульсировали слова Рами. Так мы стояли, казалось, вечность, и у меня начали затекать ноги — сил практически не было. Ник одной рукой обхватил меня за талию и быстро поднял на руки, его движения были точные, но мягкие, как у кота. Он отнёс меня обратно на кушетку, неодобрительно глянув на кровь на полу и выдернутую капельницу. — Сейчас позову медсестру, — сухо сказал он и вытащил из заднего кармана телефон. Я все ещё молчала, пытаясь хоть немного прийти в себя и понять, как уговорить Ника выпустить меня отсюда. И пока он вызванивал медсестру, я не придумала ничего более умного, чем просто честно поговорить. Все гениальное просто же. Ник закончил разговор и присел на кушетку, взяв меня за руку. — Кассиопея, малышка, все будет хорошо, ты главное не переживай. Сейчас придёт врач, посмотрит тебя, а медсестра сменит капельницу, и ты понемногу начнёшь восстанавливать силы. Может, тебе что-то принести? Ты хочешь кушать? — Ник был сама забота. — Ник, — начала я осторожно, — а можно… можно я просто вернусь домой? Ник нахмурился, но быстро надел вежливую маску, и даже немного улыбнулся:-Куда это, домой? — Ну… у меня только один дом, ты разве не знаешь? — Боюсь, Касс, после сегодняшних событий у тебя больше нет дома. Но мы обязательно найдём тебе новый! Я подскочила, как ошпаренная. — Каких событий?! Я хочу домой, пожалуйста, Ник, я прошу только одного, можно я выйду на улицу?! — у меня начиналась истерика. В этот момент подоспела медсестра с успокоительным (видимо, Ник предупредил ее о моей предстоящей вспышке гнева), и вколола мне такую дозу, что меня в мгновение ока откинуло обратно в постель. Ник сочувствующие взял мою руку, и стал гладить ее:-Тебе надо поспать, Касс, а завтра тебя ждёт новый мир, — он обхватил мое лицо руками, и прошептал с плохо скрываемым удовлетворением, — ты наконец-то будешь только моей.
Глава 43
Медсестру звали Элиза. Она была небольшого роста, с русыми волосами, убранными в тугой пучок, в обычной белой врачебной одежде, молчаливая и беспрекословно выполняющая приказы моего врача и Ника. За весь день мне сделали несколько капельниц и попытались впихнуть еду и воду. Их счастье, что я практически не могла двигаться из-за сильного успокоительного. Похоже, дозу рассчитывали для лошади, потому что я даже с кровати встать не смогла. После последней фразы Ника я сразу поняла, что со мной хотят сделать. И эту мысль я гоняла туда-обратно уже пару часов, собирая силы для побега, или хотя бы какой-то попытки. Мне хотели стереть память. Обнулить. Лишить всех воспоминаний, и начать абсолютно чистую новую жизнь. Направить на совсем иной путь, рассказать другие истории. Зачеркнуть все, что было до. И я собиралась сделать все, чтобы этого не произошло. Когда в палату снова пришла медсестра, я уже скопила достаточно сил для каких-то действий. Но я не успела что-то предпринять: Элиза ловко подбежала к моей кушетке, села на кровать, и начала шептать, искоса поглядывая на дверь. — Я попрошу тебя не перебивать меня сейчас, информации много, а времени у нас мало. Я друг. И я от Рами. Да, да, Рами в порядке, и очень переживает за тебя, но, к сожалению, единственный, кто может тебя спасти — это ты сама. Ни у кого нет ни малейшей возможности зайти в это здание — Ник очень хорошо готовился к этому дню, — Элиза прервала монолог, в один прыжок оказавшись у двери, и продолжила только после того, как убедилась, что все чисто, — поэтому вариант у нас только один. Ты должна мне полностью довериться. Полностью, Кассиопея, тебе понятно? Что бы я не сделала, ты должна отыграть свою роль. Ты понимаешь? Я кивнула, хоть пока и не представляла, что от меня потребуется. — Замечательно, — быстро шептала Элиза, — завтра с утра мы придём делать тебе укол. Веди себя естественно, но умоляю, не переиграй, а то придётся снова колоть тебе эти ужасные успокоительные, и всю процедуру перенесут на следующий день. А у нас счёт на минуты. Вижу, ты все понимаешь, — одобрительно закивала медсестра, видя мой сосредоточенный взгляд, — когда врач сделает укол — ты уснёшь. А дальше… Просто спи. Когда проснёшься — ты все поймёшь. Сделай вид, будто ты заново родилась. А потом ты найдёшь выход, — шепнула мне на ухо Элиза и скрылась за дверью. Вечером ко мне зашёл Ник. Он выглядел счастливым победителем, человеком, который вот-вот достигнет главной цели и получит долгожданный приз. — Нет смысла просить тебя отпустить меня? — раздражительно спросила я его. — Тебе так будет лучше, — абсолютно искренне заверил меня Ник. — Лучше? Мне было хорошо. Я была счастлива! — Так ли это? — усмехнулся Ник, — Я видел, как ты на меня смотрела на том балу. — Ты бредишь, — фыркнула я. — В любом случае, дальше тебя ждёт только одно: ты уснёшь, и проснёшься в мире, где тебя любят, где каждый день прекрасен. И да, в этих днях мы с тобой будем вдвоём, и ты наконец-то поймёшь, что я готов делать все, чтобы ты была счастливой. — Ты просто маньяк, вбивший себе в голову какую-то уродскую идею, возомнивший себя спасателем. Вот и все, — зло глянула на Ника. Тот спокойно расставлял посуду на подносе для ужина, поправлял салфетки. Его лицо не выражало никаких эмоций, он был спокоен, уверенный в своём правом деле. — Пора понять, Касси, что нет пути назад. Никто тебя не спасёт, кроме меня. — Меня не надо спасать. — Надо, от тебя же самой. Знакомство с Рами, — тут Ник недовольно поморщился, — было роковой ошибкой, которую допустил Офис. Но не могли же они предвидеть, что все так обернётся! А то, что Рами и его шайка устроят переворот…что ж, я тысячу раз предупреждал руководство Офиса. Но я всего лишь руководитель клиники, — ухмыльнулся парень. — Давай ужинать. Ты не ела уже сутки. — Я не буду с тобой есть — отрезала я. — Я так и думал, — Ник смиренно закивал головой, — тогда оставляю тебя одну. Завтра важный день, всем нам надо к нему подготовиться. С этими словами он вышел из комнаты. А я осталась наедине с головой самых разных мыслей и подносном еды. И полной безысходностью. Утром снова пришёл Ник. К этому моменту в комнате было стерильно, что странно, я даже не заметила, как вокруг меня занимались уборкой. Видимо, сильно хотела убежать от реальности и провалилась в сон. — Доброе утро, Кассиопея, — Ник