Читать интересную книгу Происшествие - Линвуд Баркли

С каждым предметом были связаны какие-то воспоминания. Но я не обнаружил ни одного чека из магазинов, торговавших спиртным. И никаких таблеток.

Я медленно перебирал все эти вещи, но одну из них мне особенно хотелось увидеть.

Мобильный телефон Шейлы.

Я вытащил его из коробки, открыл и нажал на кнопку. Ничего не произошло. Телефон не включился.

Тогда я выдвинул ящик стола, где хранил зарядное устройство для своего телефона — точно такого же, как у Шейлы, — вставил разъем в телефон, вилку — в розетку. Телефон ожил.

Я до сих пор не заблокировал ее номер. В свое время я приобрел его в одном «пакете» вместе со своим, а теперь включил в этот договор и номер Келли. Купив дочери телефон, я мог избавиться от номера Шейлы, но так и не сделал этого.

Теперь, когда мобильный заработал и начал заряжаться, я решил позвонить на него с домашнего телефона.

Набрав номер, который до сих пор помнил наизусть, я услышал звонок в трубке и стал наблюдать, как телефон зазвонил и завибрировал на столе. Я дождался седьмого звонка, после него включалась голосовая почта, и зазвучал голос жены:

— «Привет. Это Шейла. Вероятно, я разговариваю по телефону, либо где-то забыла его, либо нахожусь в дороге и не могу ответить. Пожалуйста, оставьте сообщение».

Потом еще один гудок.

— Я… я просто… — пробормотал я и отключил трубку. Моя рука дрожала.

Мне требовалось время, чтобы прийти в себя.

— Я лишь хотел сказать, — обратился я в пустоту, — после твоей смерти я много чего наговорил в твой адрес… я сердился на тебя. Сильно злился. За то, что ты сделала… что поступила так глупо. Но в последний день, не знаю… Прежде все случившееся казалось мне полным абсурдом, а теперь и того хуже. Но чем меньше смысла я вижу в происходящем, тем больше я удивляюсь… задаюсь вопросом, подозреваю, что могло случиться нечто иное… и, возможно, я был несправедлив к тебе и просто не понимал…

Я сел на стул и отдался во власть своим чувствам. Позволил себе на минуту расслабиться. Это равносильно снижению давления на клапан — иногда просто необходимо это сделать, совсем ненадолго, чтобы не произошел взрыв.

Наконец я перестал всхлипывать, взял пару платков, вытер глаза, высморкался и несколько раз глубоко вздохнул.

Затем вернулся к прерванному делу.

Просмотрел звонки. Артур Твейн сказал, что Шейла звонила этому Соммеру сразу после часу дня?

Я нашел номер в исходящих. В 13:02. Код Нью-Йорка.

Взяв со стола трубку, я набрал его. Первый же звонок сорвался, и автоответчик сообщил, что данный номер больше не обслуживается. Я положил трубку. Артур Твейн оказался прав.

Я отыскал ручку и лист бумаги и начал выписывать все номера, по которым Шейла звонила в день аварии, а также в предшествующие ей дни. Пять звонков на мой мобильный, три — ко мне на работу, три — нам домой. Я увидел номер Белинды. И телефон в Дариене, в котором узнал домашний номер Фионы, а еще мобильный Фионы.

Затем, подумав, я решил проверить входящие на телефоне Шейлы. Там значились номера телефонов, которые я ожидал увидеть. Девять звонков от меня — с домашнего, рабочего и мобильного. А также от Фионы и Белинды.

И семнадцать звонков с незнакомого мне номера. Звонили не из Нью-Йорка и не с телефона Соммера. И все они были помечены как «пропущенные». Это означало, что Шейла либо не услышала их, либо решила не отвечать.

Я выписал и этот номер.

С него звонили один раз в день смерти Шейлы, два раза — за день до этого и как минимум по два раза в день всю предшествующую ее гибели неделю.

Нужно было в этом разобраться.

И снова я позвонил с домашнего телефона. После трех звонков включилась голосовая почта.

— «Здравствуйте, вы позвонили Алану Баттерфилду. Оставьте сообщение».

Какой еще Алан? Шейла не знала человека с таким именем…

Стоп. Алан Баттерфилд. Преподаватель Шейлы по бухгалтерскому учету. Зачем он звонил ей так часто? И почему она не отвечала на его звонки?

Я бросил трубку на стол, не зная, что предпринять. Так много вопросов и так мало ответов.

Затем я продолжил поиски таблеток. Где Шейла доставала лекарства, которые выдавались только по рецептам? Как расплачивалась за них? И что она собиралась делать с…

Деньги.

Деньги, которые я откладывал!

Кроме меня единственным человеком, знавшим о спрятанной в стене наличности, была Шейла. Неужели она взяла деньги и купила на них лекарства, которые планировала перепродать?

Я открыл ящик стола и взял маленький нож для вскрытия писем. Обогнул стол и присел возле противоположной стены комнаты. Засунув нож в щель между деревянными панелями, я через пару секунд открыл в стене прямоугольное отверстие в семнадцать дюймов шириной, один фут высотой и глубиной примерно в три фута.

Знакомый сверток был на месте. Я хранил деньги в связках по пятьсот долларов. Быстро сосчитав их, я убедился: всего тридцать четыре тысячи.

Именно столько я сэкономил, работая «вчерную».

Но там лежало и еще кое-что.

Коричневый конверт за свертком с наличностью. Я вытащил его и обнаружил, что он туго набит.

В левом верхнем углу значилось: «От Белинды Мортон». А внизу — номер телефона.

Я тут же узнал его. Тот самый номер, который видел пару минут назад.

Шейла звонила по нему в 13:02 в день своей смерти. Номер, если верить Артуру Твейну, Мэддена Соммера.

Конверт был запечатан. Я просунул нож под клапан и аккуратно вскрыл его, затем подошел поближе к столу и вытряхнул содержимое.

Деньги. Очень, очень много наличности.

Тысячи долларов.

— Матерь Божья! — воскликнул я.

И услышал выстрел.

Звон разбиваемого стекла.

Крик Келли.

Глава двадцать седьмая

На два пролета лестницы у меня ушло меньше, чем десять секунд.

— Келли! — не своим голосом заорал я. — Келли!

Дверь в ее комнату была закрыта. Я так шарахнул по ней, что едва не сорвал с петель. Я слышал крик Келли, но ее не видел. Кругом были осколки стекла. Окно, выходящее на улицу, было разбито.

— Келли!

До меня донесся сдавленный плач. Я бросился к ее шкафу. Келли, сжавшись в комочек, сидела на груде обуви.

Увидев меня, она выскочила.

— С тобой все хорошо, солнышко? Отвечай! Быстро!

Келли приникла к моей груди и заплакала.

— Папа! Папа!

Я прижал ее к себе — так крепко, что даже испугался, не сломаю ли ей что…

— Я здесь, с тобой. Ты не порезалась?

— Не знаю, — всхлипывала она, — я так испугалась…

— Вижу, вижу. Милая, я должен проверить, все ли с тобой в порядке.

Она шмыгнула носом и кивнула. Я поискал кровь, но нигде не увидел.

— В тебя точно не попали осколки?

— Я сидела там. — Келли указала на компьютер. Ее стол стоял возле той же стены, где и окно, а значит, осколки посыпались рядом с ней.

— Расскажи, что случилось?

— Я просто сидела, потом услышала, как мимо быстро проехала машина, а затем этот грохот, стекло разлетелось… Я спряталась в шкафу.

— Умница! Молодец. — Я снова обнял ее.

— Что это? — спросила Келли. — Кто-то стрелял в наш дом? Ведь кто-то стрелял, да?

Я подумал. Есть люди, которые могут ответить на эти вопросы.

— Итак, — произнесла Рона Ведмор, — вот мы и встретились снова.

Она появилась после того, как на место прибыли несколько полицейских машин. Улицу перекрыли, а наш дом огородили желтой лентой.

— Мир тесен, — отозвался я.

Ведмор разговаривала с Келли в течение нескольких минут. Потом захотела побеседовать со мной с глазу на глаз. Но Келли испугалась, что нас разлучат, поэтому Ведмор позвала одного из полицейских — женщину — и спросила мою дочь, не хочет ли она посмотреть, как выглядит полицейская машина изнутри. Келли позволила увести себя лишь после того, как я убедил ее, что ничего плохого с ней не случится.

— У нее все будет замечательно, — заверила меня Ведмор.

— Правда? — удивился я. — Детектив, кто-то только что пытался убить мою дочь.

— Мистер Гарбер. Я вижу, как сильно вы встревожены; более того, если бы вы не были расстроены, я точно заподозрила бы неладное. Но давайте во всем разберемся, определим, чем мы располагаем, а чего не знаем. Пока нам известно немногое. Кто-то стрелял в ваш дом, в спальню вашей дочери. И это все, если только вы не обладаете еще какой-нибудь информацией, которой до сих пор со мной не поделились. Судя по тому, где находилась ваша дочь в момент выстрела, я, честно говоря, сомневаюсь, будто целились именно в нее. Келли не могло быть видно с улицы. Кроме того, шторы все это время оставались задернутыми. Добавим к этому, что Келли всего восемь лет, она не очень высокая для своего возраста, и поэтому человек, стрелявший с улицы, да еще под таким углом, вряд ли попал бы в столь маленькую мишень.