– Поражен шлюз номер два команды «Бурк»! Счет пять – четыре в пользу команды «Бурк»! – исчерпывающе подвел итог этой импровизированной комбинации арбитр.
– Круто! – Глеб подхватил слегка потерявшего ориентировку в пространстве Ивана, не дав тому врезаться затылком в стену зала. – Вы это отрабатывали, да?
– Нет, – честно признался Голицын.
– Расставились! – деловито вмешалась Маклеуд. – На флангах внимательнее!
На этот раз «Бурк», воспользовавшись некоторой растянутостью обороны «красных», привыкших к широкой, размашистой игре соперника, попытался провести резкий, кинжальный выпад прямо по центру. Оставив не у дел Ивана и Рут, атакующая тройка «синих» вывалилась на Глеба с Лерой, за счет короткого паса легко отыграла первого, оттеснив вторую от завладевшего снарядом Чана Бяо. На помощь своей защите, однако, успела оттянуться Эмма, вынудив китайца развитие атаки притормозить. Последовал пас назад – на притаившегося там австралийца, но пущенный Боголюбовой биток сбил черный мяч с курса, и тот отскочил точно в руки к спешащему вернуться в оборону Голицыну.
Иван же словно только этого и ждал. Резко развернувшись у стены, он пропустил мимо дернувшегося было за потерянным мячом Чана и собирался уже рвануть вперед, когда китаец, отчаявшись, ухватил его рукой за ногу.
– Нарушение правил! – тут же остановил игру судья. – Штрафной удар!
– Пробьешь? – с оттенком легкого сомнения в голосе спросила подлетевшая Маклеуд – заметила, значит, его утренние «успехи» со штрафными. – Или, может…
– Никаких «может»! – Голицын уверенно направился к точке броска.
Четверть минуты – и счет сделался ничейным: «пять – пять».
Последовавшая за этим атака «Бурка» выглядела совершенно неубедительно: пара длинных поперечных передач – и мяч потерян. Правда, и у «Альга» снаряд задержался недолго: Глеб попытался хитрым пасом послать в отрыв Эмму, но немного не рассчитал отскок, и до мяча Маклеуд не дотянулась.
– До конца матча осталась одна минута! – под звук этого объявления судьи снаряд вновь перешел к игрокам в красной форме: Мазовецки неожиданно попытался пробить издали, но Лера была начеку, вовремя ударив битком.
– Построились для семнадцатой! – распорядилась Эмма, то ли забыв, что Иван в этой комбинации не наигрывался, то ли желая провести ее силами четырех игроков.
Однако снаряд к этому моменту уже находился в руках у Голицына, а того в сегодняшней игре словно несла какая-то незримая, но неодолимая сила, противиться воле который он не мог – да, признаться, и не имел никакого желания.
Путь Ивана к воротам «Бурка» включил в себя пять передач – все, разумеется, на Рут, похоже, черпавшую вдохновение из того же самого бездонного источника и предугадывающую ходы Голицына прежде, чем тот сам успевал их толком осознать, четыре отыгрыша о стену и один – о спину кстати подвернувшегося Мазовецки. Завершить комбинацию броском вновь выпало Андерсон, и Рут проделала это с таким изяществом, что, кажется, даже игроки «Бурка» засмотрелись, очарованные.
– Поражен шлюз номер шесть команды «Бурк». Счет шесть – пять в пользу команды «Альг», – единственный, кому удалось сохранить невозмутимость, был бесстрастный электронный арбитр. – Ворота команды «Бурк» открыты. Первая стадия матча завершена.
– Я, конечно, понимаю: победителей не судят и все такое… – выдохнула Эмма, держась рукой за сердце, когда сияющие Иван и Рут возвратились к своим. – Но больше так не делайте, хорошо?
– Команде «Альг» приготовиться к проходу через ворота! – объявление судьи заглушило любые их попытки ответить – оставалось только молча кивнуть.
– Разбираем битки, – уже распоряжалась тем временем Маклеуд. – Первый – Иван, за ним – Рут, дальше… дальше – посмотрим!
Впоследствии Голицын много раз пытался припомнить хоть какие-то подробности этой своей попытки, но память исправно выдавала лишь два момента: вот он берет из рук Рут, на секунду, не больше, касаясь их кончиками своих пальцев, снаряд – и вот уже падает вслед за ним сквозь разверзнутый шестиугольник ворот на мягкие маты. Прошел! Победа!!!
Рывком поднявшись, он что было сил запустил мяч обратно в черноту зала.
Впрочем, не прошло и минуты, как снаряд вновь вывалился назад. А вот Рут, пронесшая его через ворота, упасть не успела: рванувшись, Иван бережно подхватил ее на руки.
– Есть! Мы сделали это! – выдохнула девушка, обвивая руками его шею.
Не помня себя от счастья, Иван наклонился к ее губам…
В этот самый момент из-под потолка раздался жуткий, пронзительный вой.
– Что это? – ахнул Голицын, едва не уронив Рут на маты.
– Сигнал тревоги?! – полувопросительно произнесла Андерсон. – Но с какой стати?
– Срочно на «Альг»! – аккуратно опустив ноги девушки на пол, Иван решительно повлек ее за собой – туда, где за коротким коридором находился «парадный подъезд» их корабля.
12
– Он отстыковывается! – изумленно воскликнула Рут, указывая рукой на обод из красных огоньков, один за другим зажигающихся по окружности шлюза. – Еще полминуты – и мы бы не успели!
– Бред какой-то… – пробормотал Голицын. – Ерунда полная! С какой стати?!
Однако, судя по всему, они с Рут действительно, что называется, едва вскочили на подножку последнего вагона: стоило им оказаться на борту «Альга», как доступ к шлюзу, через который они только что прошли, перекрыла непроницаемая металлическая заглушка. Означать это могло лишь одно: из режима стоянки корабль переведен в режим полета.
– Может, это такое продолжение экзамена? – неуверенно предположила Андерсон. – Какое-нибудь дополнительное задание?
– Не думаю, – покачал головой Иван. – В программе ничего такого и близко не было.
– Так я же и говорю: дополнительное! Сверх программы.
– Вряд ли… Впрочем, что гадать – сейчас поднимемся в рубку и все выясним, – принял решение Голицын. – Не знаешь, случайно, кто там сейчас из навигаторов на вахте?
– Откуда? – пожала плечами Рут. – На батарейной – знаю: Конста…
– Это я и сам знаю, – буркнул Иван. – Кстати, раз уж зашла о нем речь… – он поднял к лицу руку с браслетом. – Ксархакос, это Голицын! Что у вас здесь, черт возьми, происходит? Прием!
Ответа не последовало.
– Не понял… – Голицын, уже шагнувший было в сторону трапа, резко остановился. У него вдруг возникло очень нехорошее предчувствие. – Вызови его ты! – резко повернулся он к девушке.
– Конста, это Рут, как слышишь меня, прием! – скороговоркой выдала в эфир Андерсон. – Не отвечает… – удивленно подняла она глаза на Ивана через пару секунд.
– Не отвечает… – чуть слышно повторил Голицын. – Ладно, пошли скорее! – уже в полный голос бросил он затем.
– В рубку?
– Нет, сначала зайдем на центральный пост! Кстати, это нам почти по пути…
Едва не бегом преодолев несколько лестничных пролетов и не повстречав по дороге ни души (а чему тут, собственно, удивляться: кто не на вахте, тот на криске!), они оказались на батарейной палубе. Та выглядела вполне мирно. Бронированная дверь центрального поста управления огнем, как ей и полагалось, была заперта. Протянув левую руку к сенсорной панели, Иван разблокировал замок, и они с Рут шагнули внутрь.
Дверь за их спинами автоматически закрылась.
Голицын быстро осмотрелся: на первый взгляд, центральный пост управления огнем жил своей обычной жизнью. Светились экраны, перемигивались разноцветными лампочками пульты, замерли в боевой готовности прицельные рукояти… Однако этой идиллической картине не доставало единственного, но крайне важного, завершающего штриха: в помещении вопиющим образом отсутствовал вахтенный.
– Ксархакос? – пустующее кресло дежурного было развернуто лицом ко входу. Подойдя к нему, Иван заглянул за его высокую спинку, словно ожидая обнаружить притаившегося грека там. Не обнаружил.
– Здесь никого нет! – сообщила сзади Рут.
– Ты удивительно наблюдательна!
Голицын нагнулся к ближайшему экрану – тот был включен, однако почему-то не демонстрировал ничего, кроме эфирных помех. Тронув переключатель, Иван проверил настройку канала.
– Криск! – констатировал он, выпрямляясь.
– Что? – не поняла Андерсон.
– Я говорю: он здесь криск смотрел. Матч наш. Поэтому теперь, когда «Альг» отстыковался от зала, передача и прекратилась.
– Да, но Конста-то куда делся?
– Хороший вопрос. Главное – оригинальный!..
Плюхнувшись в кресло, Голицын подстроил себе по росту монитор и вызвал по внутренней связи рубку. Экран немедленно ожил, продемонстрировав изображение узкого, заостренного книзу лица с глубоко посаженными цепкими, хищными глазками.
– …сот стандартных секунд до прохода «ворот», – произнес на ранолинге голос откуда-то из-за экрана.
– Сам вижу! – буркнул из командирского кресла Цурр – лицо на экране у Ивана принадлежало именно ему. – Предупреди Госа.