Читать интересную книгу Кот, который выследил вора - Лилиан Браун

Мужской голос: Заново отполировать пол. Почистить и заново отполировать пятифутовую полированную полку над камином. Переклеить в комнате обои, выбрав викторианский рисунок… Я не слишком быстро говорю, Дэнни? Ты успеваешь?.. Вставить два новых стекла вместо треснутых… Эй, привет! Откуда ты взялся?

Клейтон: Я приехал на каникулы к бабушке. Не возражаете, если я сделаю здесь несколько снимков, чтобы показать маме, когда вернусь домой?

Мужчина: Только быстро! Мы тут работаем… Дэнни, на чем мы остановились?

Женщина (пронзительно): На замене стекол.

Мужчина: Заменить люстру на газовый светильник.

Женщина: Постой-ка, ты заметил те кинжалы в зале?

Мужчина: А что в них особенного?

Женщина: У одного из них на рукоятке лев.

Мужчина: Тебе он понравился?

Женщина: Я по зодиаку Лев,

Мужчина: Ну…

Женщина: Ты думаешь, я могла бы…

Мужчина: Он ни за что с ним не расстанется… Эй, что ты вдруг надумала, детка?

Клейтон: Это ваша собака?

Мужчина: Уведи её отсюда! И сам испарись вместе с ней!

Клейтон: Пойдём, собачка, пойдём.

Квиллер не стал читать дальше. Украденный кинжал не обнаружили в шкафчике Ленни, но Даниэль подарила Линетт нечто похожее на свадьбу. Рукоятку украшал вставший на дыбы лев… «Так-так, – подумал он, – дело начинает проясняться: Даниэль страдает клептоманией, потому и воровала что придётся по всему городу с самого приезда в Пикакс. Знал ли об этом Уиллард? Уж не он ли послал в клуб тот анонимный чек через чикагский банк, чтобы покрыть похищенную сумму? Может, Картер Ли знал слабость Даниэль и даже потакал ей? Кража его дубленки в Новый год могла быть просто розыгрышем, семейной шуткой. Неужели она стянула куклу-талисман и подсунула её в шкафчик Ленни вместе с другими, вещами? Интересно, не женщина ли звонила в полицию? Наконец-то появилась зацепка, которую можно проверить».

ШЕСТНАДЦАТЬ

К субботнему вечеру невинные, весело журчащие ручейки и живописные говорливые потоки Мускаунти превратились в бушующие стремнины, реки вышли из берегов и затопили поля и леса. Земля настолько пропиталась водой, что деревья с неглубокими корнями кренились и падали на шоссе, усугубляя опасность. Потоки воды уносили их вместе с деревянными обломками рухнувших мостов и нагромождали временные запруды, которые ещё больше увеличивали площадь затопления.

Одеваясь для ужина с Полли, Квиллер включил приёмник, чтобы узнать последние новости, и услышал следующее:»Вертолёт шерифа, отправившись на поиски пропавших водителей, отрезанных от путей сообщения, около часа тому назад спас семью из пяти человек в районе Пламли-Милл. Несколько транспортных средств полностью ушли под воду на рыболовной базе к западу от Мусвилла».

Полли позвонила спросить, не слишком ли опасно выезжать из дома. Они заказали столик в ресторане «Старая мельница».

– Сегодня днём мы закрыли библиотеку, – сообщила она, – и вряд ли откроемся в понедельник. Школы будут закрыты.

– Я звонил в ресторан насчёт парковки. Всё в порядке, – успокоил её Квиллер. – А ещё позвонил шерифу насчёт дорог. Пока что подъезд к «Мельнице» открыт.

Ресторан оправдывал своё название, потому что помещался в бывшей мукомольне. С давних времён сохранилось даже водяное колесо диаметром двадцать футов, хотя мельничная протока давно пересохла. Квиллера и Полли проводили за их любимый столик, И обслуживал их, как обычно, Дерек Каттлбринк, высоченный малый, в котором было добрых шесть футов и восемь дюймов росту.

– Салют! Смекаете, к чему идёт дело? – с ходу спросил он, ещё не огласив вечернее меню. – Протока того и гляди наполнится водой. Это же рукав Скалистого ручья, который обмелел в сороковых годах. А сейчас вода в Скалистом ручье поднялась настолько, что она может хлынуть сюда и, как встарь, завертеть наше мельничное колесо)

– А куда ведёт мельничная протока? – осведомился Квиллер.

– Через Безлюдную балку в Иттибиттивасси… Что будем заказывать? Один сухой херес и «Скуунк» с лимоном?

Пока он размашисто вышагивал к стойке бара на своих длинных ногах, Полли прошептала:

– Я рада, что Дерека наконец-то прибило к берегу. Встреча с этой девушкой явно пошла ему на пользу. – Раньше Каттлбринка мотало из стороны в сторону, то он хотел быть полицейским, то мечтал об актерской карьере, то метил в фермеры, а порой и просто бездельничал. Теперь он осваивал премудрости ресторанного дела в Мускаунтском колледже.

Вернувшись с напитками, Дерек объявил:

– Теперь о грустном. Мне не положено говорить об этом, но заправилы Ледового фестиваля срочно собрались на тайное совещание в зале на первом этаже. Похоже, дела обстоят неважнецки.

Между репликами словоохотливого официанта сотрапезники успели обсудить автоматизацию работы библиотеки, газетную передовицу о неграмотности, поведение Брута и одержимость Германа Мелвилла вопросами добра и зла.

Полли промолвила:

– У меня такое чувство, что Линетт снова позвонит сегодня вечером. Она наверняка уже побывала на карнавале. А ты не знаешь, поручат ли Картеру Ли реставрацию отеля и особняка Лимбургера?

– Фонд К. всё ещё пребывает в задумчивости. У них как на небесах: Бог правду видит, да не скоро скажет.

Квиллер чувствовал себя лицемером, ведущим двойную игру. Он мог говорить со своей спутницей о музыке французского композитора Габриэля Форе и новом автомобиле Райкера, но только не о тревожащих его подозрениях. Он избегал всяких упоминаний о Даниэль, шотландском кинжале с серебряной рукояткой, кукле, найденной в шкафчике Ленин, а также нелестном мнении, которое Уэзерби Гуд высказал насчёт Картера Ли, и своём хитроумном плане, придуманном для того, чтобы заглянуть в альбом этого последнего. Зачем понапрасну волновать Полли? Особенно когда все твои заключения строятся на интуитивных догадках, слухах и вздорных сплетнях.

Полли благополучно доела отварного лосося под луковым соусом, а Квиллер расправился со свиной вырезкой с черносмородиновой подливкой, и они вернулись в Индейскую Деревню – как раз вовремя, чтобы услышать звонок Линетт.

– А мы только что вспоминали о тебе, – проговорила Полли, жестом предлагая Квиллеру подойти ко второму аппарату на антресолях. – Чем вы занимались сегодня?

Голос Линетт звучал устало:

– Ходили смотреть на праздничное шествие на Кэнэл-стрит. Просто невероятно, до чего красиво всё устроено, эти карнавальные платформы, музыка, костюмы и маски! С платформ бросали бусины в толпу. Потом началось гулянье на улицах: толкотня, смех, гомон, возлияния и бог знает что ещё! Некоторые сбрасывали с себя одежду! Просто дикость какая-то!

Квиллер спросил:

– А ты всё ещё продолжаешь отдавать должное местной кухне?

– О, привет, Квилл. Ох нет, мой живот сегодня взбунтовался, здешние кушанья ужасно острые. Картер Ли вышел купить какое-нибудь лекарство.

Будь поосторожнее с моллюсками! – увещевала Полли. – Не забывай, что они тебе не всегда по нутру.

Выразительно вздохнув, Линетт произнесла:

– Карнавал продлится ещё три дня, потом всё закончится, и мы отправимся домой. Я буду рада вновь увидеть родной Пикакс.

После телефонного разговора Полли заметила Квиллеру:

– Линетт, должно быть, чересчур увлеклась острой пищей. Отсюда и расстройство желудка.

– А может, всё дело в чрезмерном возбуждении, – предположил он. – Всего пара часов лету – и ты попадаешь из тихого Мускаунти на безумный Марди-Гра. Это равносильно электрошоку. Удар в пару тысяч вольт.

В общем и целом уик-энд складывался вполне удачно, они читали вслух в доме у Полли, слушали музыку у Квиллера, спорили о романах Джейн Остин, короче, занимались именно тем, что им нравилось. И всё это время Брут вёл себя как патриций. «Вот видишь! Я же тебе говорил!» – так и хотелось сказать Квиллеру, но он придержал язык. Даже омлет на завтрак был приготовлен из настоящих яиц и настоящего сыра – никаких диетических заменителей.

Воскресный день уже клонился к вечеру, когда Квиллер наконец вернулся в своё жилище. Юм-Юм увлеченно играла с вязаной мышкой, а Коко выглядел каким-то рассеянным и беспокойным. Он бесцельно бродил туда-сюда, принюхивался к бесчисленным невидимым пятнышкам, запрыгивал на кофейный столик, тут же спрыгивал обратно на пол и наконец уселся, уставившись на потолок.

– Если ты ищешь нашу Мошку, то она, увы, здесь больше не живёт, – сообщил Квиллер. – Нельзя, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Иными словами, один пирог два раза не съешь.

Трудно сказать, что беспокоило кота. Квиллер и сам пребывал в беспокойстве. Все тревоги, подавляемые последние двадцать четыре часа, вновь подняли голову. С удручённым видом он развалился в большом кресле и слушал дождь, всё тот же дождь, барабанящий по крыше и заливающий оконные стекла. Тишину нарушали только Юм-Юм, носившаяся за добычей, да Коко, тихо урчавший что-то себе под нос. Сейчас кот сидел на кофейном столике, исследуя кожаный переплет альбома с вырезками. Он любил запах выделанной кожи.