Читать интересную книгу Охота на шакалов - Александр Тамоников

Постояв у окна, Гальянов вызвал секретаря, попросил кофе. Отпив небольшой глоток, Семен Дмитриевич посмотрел на часы: 9.20. От Вадима ни слуху ни духу. Надо начинать рабочий день, но все валилось из рук. И почему Вадим не позвонит? Придется звонить самому, но, как и ранее, на мобильник поступило сообщение, что связь с абонентом в настоящее время невозможна.

Гальянов чертыхнулся, подошел к бару, налил рюмку коньяка и одним большим глотком выпил. В это время раздался звонок.

— Ну, где ты пропадал? Ни связи с тобой, ни информации — ничего. Так же нельзя, случилось что?

— Случилось, Семен Дмитриевич, случилось. Вы могли бы выйти на улицу?

— Да, конечно. Я выйду со двора.

Гальянов, предупредив секретаря, что отлучится на полчаса, торопливо вышел во двор, где его ждал Вадим. Вместе они отошли от здания администрации и присели на скамейку.

— Что произошло, Вадим? Что-нибудь серьезное?

— Я еще сам не знаю.

— Ты мне ребусами не говори. Что произошло?

— Так. По порядку. Сегодня в 8.00 участковый района, где жил Никоненко, решил проверить квартиру последнего — то ли очередная жалоба, то ли еще что. Квартиру никто не открыл. Уж что подумал молодой ретивый лейтенант, я не знаю, но он решил забить тревогу. Вызвал оперов, те сняли дверь и вошли внутрь… У вас сигареты не будет?

— Какой сигареты? Ах да, есть, конечно, возьми, — Гальянов протянул Вадиму пачку «Парламента». Тот закурил. — Что дальше? Говори же!

— А дальше в одной из комнат было обнаружено два трупа — хозяина квартиры и его гостя, тоже одного из наших парней. Причем убиты они были в разное время. Сначала Никон, затем Кривой. Смерть последнего наступила позже. Перед тем как их кончить, неизвестный или неизвестные, судя по всему, беседовали с жертвами и серьезно — у Никона прострелено. бедро, у Кривого обнаружены следы от скотча на лице и наручников на руках. Вот так. Но главное, тайник вскрыт и убийца, как бы подсказывая, за что он совершил убийство, осыпал трупы героином из тех самых пакетов, которые периодически доставлялись Никоненко. Деньги не обнаружены, но их и менты могли прихватить. Что более всего настораживает: в квартире явно была устроена засада и действовал далеко не дилетант — никаких следов! Я вышел на нашего друга в УВД с просьбой не афишировать случившееся, но куда там. На место преступления вместе с оперативниками прибыли журналисты и телевизионщики. Встает вопрос: кто их предупредил? У меня возникла уверенность, что убийству кто-то преднамеренно старался придать максимальную огласку. Вы представляете, что будет, когда на экранах телевизоров покажут трупы, осыпанные наркотиком? Представляете заголовки завтрашних газет: «Мститель настигает свои жертвы» или «Наркомафия получает черную метку»? Правы вы были, Семен Дмитриевич: что-то действительно у нас дало сбой. Кто-то резко, агрессивно выступил против вас. Знать бы — кто?

— Да-да, — Гальянов в раздумье разглядывал окна администрации. — Значит, кто-то теперь и о караване знает? Кто же посмел объявить нам войну?

— Это самый главный вопрос, и ответ на него необходимо получить как можно быстрее, — сквозь зубы проговорил Вадим.

— Подожди, но если действительно против нас действуют профессионалы, то зачем им так афишировать свою деятельность? Убрали бы этих потихоньку, вывезли куда-нибудь, закопали или в реку с камнем на шее. Зачем выставляют свою работу напоказ? Запугать нас?

— Здесь их понять несложно. Об убийствах наркоторговцев должен заговорить весь Город.

— Кто же это сделал? — Семен Дмитриевич машинально продолжал задавать один и тот же вопрос. — Органы? Исключено. Наркоманы-должники? Тем более нет, какая, к черту, тогда может быть засада? Да и порошок бы они не рассыпали, а уволокли бы с собой. Кто же тогда? Новая секретная федеральная спецслужба?

— Нет, Семен Дмитриевич, спецслужба, какой бы секретной она ни была, действовала бы по-иному, по-крупному, не задевая мелочь. Она бы имела целью устранение руководителей наркобизнеса. Потом, если это все же спецслужба, то не удалось бы сделать ее абсолютно секретной. Информация все равно просочилась бы, что знают двое — уже не секрет. Нет, ваш вариант отпадает. Сегодня я получу первичные результаты следствия, тогда и посмотрим, какие следует делать выводы.

— Но караван, Вадим? Если они устроят охоту за караваном?

— В лучшем случае, они смогут ударить по одной машине, а это далеко не просто. Тем более Гарика я предупредил о случившемся и дал указания усилить бдительность. Так что ребята будут держать ушки на макушке.

— Ничего большего мы предпринять не можем?

— В отношении каравана и бригад?

— Да.

— Не думаю, что есть смысл посылать еще группы. Если неизвестные пошли на караван, то им окажут сопротивление. Смогут ли наши ребята выстоять или нет — это уж как бог даст, помочь им все равно уже не успеем, разрыв в пять часов — хорошая фора для преследователей, и нам ее не перекрыть. Остается надеяться на лучшее и организовать поиски в Городе. Ментам посулить крупное вознаграждение, пусть поднимают всех своих стукачей. Где бы сейчас ни были наши враги, в Городе они объявятся непременно. Ждать, искать и брать их придется здесь. Если они пошли в одиночку на Систему, не имея солидной поддержки, то их судьба предрешена. Система раздавит их, какими профессионалами они бы ни были.

— Наверное, ты прав. С Саркисом встречаться будем?

— Нет, он уехал на пару дней. Вас просил не беспокоить.

— Другими словами — не ставить меня в известность?

— Это решение Саркиса, не мое, и все же я сообщил о нем.

— Эх, чертова карусель, удастся ли удержаться, если раскрутят твой диск на полную катушку?

— Удастся, Семен Дмитриевич, непременно удастся. Давайте решим так: вы занимаетесь текущей своей бюрократией, а я в Городе поработаю, приму кое-какие меры.

— Только прошу тебя — оставайся постоянно на связи, не отключайся и береги себя, Вадим.

— Я, Семен Дмитриевич, три раза уже погибал — два раза за речкой, один — на зоне, так что жить мне вечно.

— Ну ладно, Горец, осторожнее будь и побольше с органами контактируй — у них возможности неограниченные, если захотят — найдут.

— А если не захотят?

— Захотят, Вадим, обязательно захотят. Среди них некоторые из одного с нами котелка кашу хлебают, ты напомни это кому следует.

— С удовольствием. Ладно, я поехал — связь будет непрерывной. Вечером доложу вам о проделанной работе.

Вадим поднялся со скамейки и энергичным шагом тренированного человека вышел на улицу. Глядя ему вслед, Гальянов невольно подумал: сколько же перенес в своей недолгой жизни этот человек? Прошел и через войну, и через тюрьму, и не сломался — только заматерел. Смог бы так он, Семен Дмитриевич? И, с сожалением признавшись себе, что нет, не смог бы, направился к зданию администрации, где его ждала масса дел. И тревожное ожидание дальнейшего и никак от него не зависящего развития событий.

Преследование продолжалось уже два часа. Туман остался только в низинах, постепенно рассвело. Теперь Феликс держался от белой «девятки» на более длинной дистанции, то давая ей уйти вперед, то сближаясь ка расстояние прямой видимости. Наблюдение немного облегчалось тем, что на дороге все чаще стали попадаться автомобили и вскоре поток стал довольно плотным. Пейзаж постепенно менялся. Лесные массивы плавно перешли в обширные поля, разделенные между собой лесополосами, да и рельеф изменился: начали попадаться холмы, и дорога то взмывала вверх, то переходила в затяжной спуск. Здесь, в этой местности, как объяснил Виктор, издревле находились известковые карьеры, которые представляли на некоторых участках реальную угрозу для водителей, так как шоссе иногда вплотную приближалось к самому краю отвесных глубоких обрывов.

— Притормози, Феликс. Видишь слева небольшую густую рощу? Самое подходящее место для засады. И подъезд к ней хороший.

— Ты предполагаешь встретить их из засады?

— Почему бы и нет? Вот только удастся ли нам подготовить ее? Неизвестно, сколько еще пилить придется. Оставаться здесь и ждать их возвращения — неразумно. Ребятки из группы поиска могут повести груз по другому маршруту, путей до Города здесь хватает.

— Да, кстати, Витя, зачем ты сообщил Юрию об убийстве? Не рано ли?

— Нет, Феликс. Не сделай мы этого сразу — утром Кривого хватились бы — ведь он должен был тоже ехать на поиски. Его отсутствие не осталось бы незамеченным. Как результат они нашли бы два трупа. Трудно предугадать их дальнейшие действия, но уверен, тела они тихо захоронили бы. И все. Никакого общественного резонанса. Вызвав милицию и прессу, мы нанесли им неплохой удар. Ведь о нашем существовании, вернее, о существовании противоборствующей силы, они узнали бы по-любому и сегодня же. Так пусть уж лучше вместе с ними о преступлении узнает и весь Город. Слухи о том, что кто-то начал мочить наркоторговцев, заденут многих, разрастутся, как снежный ком, и дойдут до каждого. Это нам на руку. Удалось бы еще по каравану ударить и показать всем, как именно поступают наркотики в Город. Такой расклад заставит шевелиться как ментов, так и бандитов. Весь Город должен загудеть.