— Вижу, — произнесла Вика, пробежавшись по тексту.
— Ты как вообще…?
Вика пожала плечами.
— Держусь.
— Слушай, а давай ему отомстим?! Я дам журналистам твои контакты и им все расскажешь! Его опозоришь, да еще и нехило заработаешь!
— Не нужно.
— Ну да, ну да. Ты права. Не тронь сама знаешь что, оно не завоняет. Слушай, Вик, может вернешься…? Поживешь у меня пока…
— Нет, Фень, прости. В Москву я больше не ногой…
— Понимаю. Ну, может хоть просто в гости, когда оклемаешься?
— Как оклемаюсь – обязательно.
Так прошла неделя в Саратове. Не желая сидеть у родителей на шее и порываясь как можно скорее съехать от них на съемную квартиру, Вика устроилась на работу продавцом-консультантом в магазин одежды. Позже она обязательно найдет что-то по профилю, но сейчас времени думать и воротить нос не было. И примерно в это же время она столкнулась во дворе с тем самым другом девства Мишей, который сейчас держал свою автомастерскую. Он предложил Вике сходить поужинать, чисто по-дружески, просто поболтать, повспоминать детство. Это звучало куда лучше, чем провести очередной вечер прячась от родителей в их же квартире, поэтому Вика достаточно быстро согласилась.
Пара отправилась в обыкновенную пиццерию и, глядя на все вокруг, Вике было так смешно от самой себя.
— Ты извини. Для тебя, наверное, это слишком дешевое место, — слегка улыбнулся Миша, разглядывая меню.
— И ты туда же…— вздохнула Вика.
— Нет-нет! Я без задней мысли! Так, окей, давай сменим тему! Видела кого-нибудь из наших?
— Пока не успела.
— Ну, думаю что Петров и Овечкина поженились для тебя не новость.
— Не новость, — подтвердила Вика.
— Цапенко в Испанию переехал.
Вика многозначительно покивала, уже определившись с заказом.
— А я вот развелся, — вновь улыбнувшись, Миша продемонстрировал Вике правую руку без кольца.
— Оу, я не знала… Что случилось?
— Да так, — Миша махнул рукой, — не бери в голову.
— Выходит, мы с тобой теперь оба брошенки. — Отметила Вика.
— Выходит так…
И пара весело засмеялась, впервые за все это время хоть немного сняв с себя напряжение.
***
Боровицкий мониторил в телефоне все рейсы Москва-Саратов. С одной стороны все выглядело как сопливый романтический фильм. Девушки ведь любят такое. Вот она стоит у стойки регистрации. Нет, лучше она уже идет в сторону гейтов и тут он врывается в аэропорт. Видит ее и бежит за ней. Волосы его развивает встречный ветерок, лицо освещают софиты, а на заднем плане играет красивая музыка. На него обязательно должны наброситься охранники, а он их всех, само собой, раскидает и в последний момент закричит истошное «Вика!» и она повернется. Увидит его и тут же начнет плакать. Подбежит к нему, броситься в объятия. А дальше по сценарию извинения, слова любви, стойка на одном колене и хэппи энд. Только вот в Москве не один аэропорт и Феликс даже не был уверен, что Вика собралась именно в Саратов. Может она со Стасиком своим помирилась и переезжает к нему? Да и какое вообще его дело? Он предложил выход, подходящий для всех и она его отвергла. Если она понимает, что он не может быть с ней когда ему нечего ей предложить, то Бога ради.
Неделька выдалась просто сумасшедшей. Новости снова разрывали сплетни, собирающиеся вокруг «Авроры» и его хозяев. В офисе работники вообще шептались без стеснения, бросая на Феликса взгляды стервятников. Еще бы, по их мнению он ведь использовал Вику ради черного пиара и выкинул, уволив. Заявление написанное девушкой по собственному желанию их тоже не трогало. Он ведь мог заставить ее это сделать. Влюбленные девушки часто идут на все ради мужчин. И никому из них дела не было до того, что чувствует Феликс. Хотя, по сути и ему до чувств этих людей дела не было. Он играл свою роль. Как когда-то с Викой, до того, как все у них закрутилось. Ходил с Кирой на тусовки, изображая влюбленного пацана. Только, в отличие от Вики, к этой девчонке его, странным образом, не тянуло, от слова совсем. Он находил ее ухоженной, привлекательной, даже может быть сексуальной, но зажать ее в углу, как это когда-то случилось с Викой, он абсолютно не желал, удивляясь себе самому. Кира делала ему намеки, однозначные и не очень, а он включал дурачка, делая вид что совсем не понимает к чему она клонит. Иногда, в моменты заплывания мозга от выпитого алкоголя, он смотрел на свой телефон в порыве срочно набрать Вику. Но что он ей скажет? Ничего нового. И, так как понимать его она совсем не хотела, то и смысла не было.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сейчас Феликс стоял посреди своей спальни, завязывая галстук, который, к слову, совсем не слушался хозяина. В последнее время у него вообще все валилось из рук. В дверях комнаты возникла Кира, держащая в руках какую-то блузку. Глядя на жениха, она швырнула предмет одежды на его кровать.
— Слушай, твоя эта Вика за шмотками своими вообще не следила? Уже в третий раз что-то нахожу.
Выражение Феликса никак не изменилось. Он могла продолжил заниматься своим делом.
— Сюда ты это зачем притащила? Порви эту кофту, сожги. Или что вы бабы еще делаете с вещами соперниц?
Кира усмехнулась.
— Эта лахудра мне не соперница. Я это еще в клубе поняла, при нашей первой встрече.
Устало махнув руками, скидывая с шеи галстук, Феликс развернулся к девушке.
— От меня ты чего хочешь?
Кира захихикала, пройдя в комнату.
— Давай помогу.
Боровицкий нахмурился.
— Забыла правила? Тебе сюда нельзя.
Остановившись Кира, однако, загадочно улыбнулась.
— Супружеский долг ты тоже будешь отдавать на нейтральной территории?
Глядя Кире в глаза Феликс рассуждал лишь о том правда ли она такая тупая или просто притворяется.
— Кому должен – всем прощаю.
Кира захихикала, оценив шутку жениха.
— Мне нравится твой стиль. На людях ты чуть ли на ухо мне не мурлыкаешь, а дома весь такой непреступный, как скала. Любишь, когда женщины тебя покоряют?
— Я не люблю, когда женщины торчат в моей комнате.
Кира закатила глаза.
— Но иногда ты такой зануда. Вике своей ты тоже так говорил?
Раз уж эта девчонка затеяла этот разговор, Феликс не собирался отступать.
— Нет, Вика спала со мной.
Кира вновь слегла улыбнулась, однако увидела по глазам Боровицкого что он не блефовал, поэтому брови ее моментально съехали к переносице и теперь уже Феликсу было очень тяжело сдержаться от улыбки.
— С чего это?
— А с того, что я ее любил.
— Любил? А меня, значит, не любишь?
Феликс закатил глаза.
— Скажи мне, пожалуйста, ты реально такая дура? С чего я должен тебя любить? Твой отец продал тебя мне. Ты не моя женщина, ты мое условие контакта, не более того. Так что на счастливый брак можешь даже не рассчитывать.
Сказав это, Боровицкий решил заодно проверить теорию Вики о том, что Кира тут же насвистит своему папочке.
— Да как ты…?!
— Вот так, — усмехнулся Феликс, — правда глаза режет?
— Да я…да я отцу все расскажу! Сразу шелковым станешь!
Боровицкий вздохнул. Бинго.
— Слушай, тебе самой-то не противно от этой ситуации?
Девушка пожала плечами.
— В плену ты, не я. Если ты думаешь, что я слепая, то ты глубоко заблуждаешься. Типа я не вижу как ты убиваешься по своей Вике и всякое такое. И ведь одно мое слово и никакого брака бы не было и остался бы ты со своей секретуткой. Только вот невыгодно мне это. У тебя имя, перспективы, будущее. И я могу делать с тобой все что захочу, потому что продали тут как раз только тебя. И тебе лучше меня не злить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Феликс сжал кулак правой руки. Жаль, что перед ним стоял не мужик. Кира как ни в чем не бывало вскинула голову к настенным часам.
— Я пошла собираться, иначе опоздаем. И ты поторопись, любимый.
С этими словами она расхохоталась и отправилась в свою комнату.