Минута.
Шестьдесят шагов русской пехоты.
Еще минута.
Еще.
Петр надеялся, что отступающая шведская кавалерия успеет пораньше проскочить пролесок и устремится к своим. Дополнительно смешав ряды. Но она замешкалась. И вылетала из пролеска прямиком во фланг наступающей русской пехоте.
Ее моральное состояние было ужасное.
Но отворачивать некуда.
Так что на полном скаку они врубились во фланг. Впрочем, без всякого порядка. Хорошо еще не в тыл. Пехота только начала проходить этот пролесок.
И волей-неволей началась жесткая рубка. Опасная. Очень опасная. Ставящая под вопрос всю атаку. Все-таки шведских кавалеристов еще оставалось довольно много.
Минута.
Другая.
Петр Алексеевич, казалось, чуть дышать не перестал от напряжения. Особенно заметив, как заволновался фланг.
Но наконец появился Меншиков.
И, не медля ни мгновения, бросился в атаку. Первым. А следом уланы и карабинеры. Держа клинки для укола.
Сшибка.
И понеслась собачья свалка.
Классическая. И крайне невыгодная для русских, которые к ней совсем не готовились.
Но деморализация шведской кавалерии и полное окружение сделало свое дело. Всадники больше пытались вырваться, чем рубится. А уланы и карабинеры, пользуясь ситуацией, активно стреляли из своих пистолетов. В упор практически.
Да и пехотинцы не плошали.
Орудовали штыками вполне достойно.
Так что остатки шведской кавалерии уничтожили очень быстро. Буквально в считанные минуты. Изрубили, искололи или застрелили. Всего нескольким сотням удалось уйти через заросли. Да и то — две трети из них вышли пешими. Лошади во время скачки по лесу ноги переломали или еще как повредились…
Заминка.
На добрые полчаса.
Русская пехота приводила себя в порядок. Это и позволило Карлу контратаковать. Первым. Так что сошлась русская и шведская пехота всего на двести шагов далее этого пролеска.
Вот русская пехота остановилась.
Залп.
Залп.
Залп…
Семь залпом выдали они в сторону наступающих шведов, немало умыв их кровью. Правда не со ста шагом, а начав стрелять раньше. Все-таки очень плотный боевой порядок на них наступал.
Войска Карла не дрогнули.
В этот раз он поставил вперед природных шведов. Рассчитывая на их стойкость. И они не подвели.
Вышли на залп.
Дали его как могли, упрежденные залпом русских.
И ринулись в рукопашную.
Чего уж тут играться? На двадцати шагах то?
Началась мясорубка.
И на том фланге, куда ранее ударили кавалеристы, все сразу пошло не так. Здесь вместо двенадцати шеренг едва пять насчитывалось. Да и сам полк, принявший удар, находился на грани морального кризиса. Слишком большие потери.
Посему шведы его и пробили.
Просто продавили.
Сразу.
Словно горячий нож в масло вошли.
Начав проходить в тыл русских войск и охватывать их.
Меншиков, который приводил в порядок свою кавалерию после тяжелой драки, опять не растерялся. Взял своих карабинеров и повел на врага.
По эскадрону развернув.
Те подъезжали шагов на двадцать.
Давали залп картечью из карабинов.
И резко отворачивая вправо, отходили в сторону.
Потом бил следующий эскадрон.
Потом еще.
И еще.
И так пока не отстрелялся последний.
К тому времени на этом фланге творился ад. Больше двух тысяч выстрелов картечью из карабинов почти в упор седлал свое дело. Прорвавшиеся шведы полегли. А сам этот фланг их очень сильно ослаб. Истончился.
Вот туда уланы и ударили.
Поведя своих коней прямо по телам раненых и убитых.
Это было непросто.
Приходилось очень жестко изгаляться над конями. Но они пошли.
И легко прорвали эту жидкую цепочку из трех оставшихся линий. Просто продавив массой.
Раз.
И в тыл шведской пехотной формации вывалили уланы.
Много. Больше двух тысяч.
А следом полезли карабинеры.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Что и стало последней каплей. Войска Карла побежали.
Теперь уже окончательно утратив моральный дух и всякую стойкость. Тем более, что им никак не удавалось продавить русскую пехоту в рукопашной схватке.
Да, они хорошо орудовали шпагой.
Но им противостоял хорошо натренированный и организованный пехотный строй, отменно орудующий штыками. Первая линия держала мушкет со штыком перед собой. Что само по себе для шпаги плохо. Дистанция удара то у нее сильно меньше.
Шведы пытались навалиться. Продавить.
Но первую линию поддерживала вторая и третья. Коля штыками через голову своих товарищей. Сверху. Словно древние гоплиты копьем.
Это поначалу породило страшную резню, а потому, буквально в течение минуты, организовало зону отчуждения перед русской пехотой. Позволив ей шаг за шагом давить и оттеснять шведов.
Первый шаг неприятеля назад.
Второй.
Третий.
И тут в тыл хлынула русская кавалерия…
И они побежали.
Сам Карл побежал, увидев это…
Часть 2
Глава 7
1703 год, июнь, 15. Москва — Версаль
— Василий Васильевич, — вполне благодушно произнес Алексей, увидев входящего в гостиную Голицына. Как раз к завтраку. — Рад что ты нашел время ко мне зайти. Да еще так рано. Слышал уже новость?
— Да. Вся Москва уже гудит как встревоженный улей. — улыбнулся тот, присаживая за стол.
— Жаль, что голубиная почта немногословна.
— Со дня на день должен прибыть гонец с депешей. Но это не так важно. Мало кто надеялся на победу. Вот что ценно.
— Надеюсь, эта победа снизила увлеченность нашей аристократии заговором?
— Сложно сказать. Я пока не слышал ни о каких новых встречах. Но, рискну предположить, что да. Против победоносного царя глупо интриговать. Да и о твоей роли в этой победе никто секретов не делает.
— Никаких подвижек пока?
— Пока — да.
— Со старообрядцами тоже?
— Я переговорил кое с кем из влиятельных старообрядцев. Их твоя позиция заинтересовала. Им понравилось то, что ты хочешь договариваться и готов пойти на определенные уступки. Особенно их душу тронули твои слова про Никона и Аввакума.
— Это отрадно слышать.
— Но есть и сложности. Мне подтвердили, что знают о твоих попытках выйти на кого-то, кто мог бы представлять старообрядцев. Да вот беда — нет такого человека. И быть не может. Они очень сильно разобщены. Множество общин. С кем-то получится договорится, а с кем-то и нет. Те же беспоповцы вполне себе живут и менять свою жизнь не спешат. Им новые попы без надобности. Да и в отдельных общинах такие священники, что лучше бы там не было никаких.
— И как они видят решение этого вопроса?
— Им нужно время, чтобы договорится между собой. Хотя бы среди тех, кто готов. Но речи тут обо всех не будет.
— Сколько? Какая доля старообрядцев готова сесть за стол переговоров?
— Пока сложно сказать. Нужно время. Сейчас мы можем лишь гадать.
— Я готов дать им время. Но под гарантии.
— Какие же?
— Пока они пытаются договориться промеж себя, они поклянутся именем Всевышнего и своим спасением не участвовать ни в каких делах против царя или державы. А буде то увидят или уличать — доносить немедленно. Особливо касаясь своих шалунов и каких иноземцев, что мутят воду.
— Это… сложно.
— В чем же сложность? Если они готовы сесть за стол переговоров, то этим они признают Петра своим царем. А значит и попытки его свергнуть или навредить державе его им не с руки. Разве не так?
— Так да не так. Как я уже сказал — они очень неоднородны.