Читать интересную книгу Падающие в небеса - Азарий Лапидус

Липсиц не любил да и не умел врать, но сейчас он был готов на все ради борьбы за благополучие любимой дочери, считая, что ее отношения с Сапожниковым не принесут Софи радости.

– Папа, ты никогда раньше меня не обманывал. Почему сейчас ты это делаешь? Тебе не нравится Михаил?

– Почему же? Отнюдь, он ведь мой школьный товарищ, меня с ним очень многое связывает.

– Связывало, – поправила Софи.

– Ну да, правильно, связывало…

– Я поняла – ты не хочешь мне ничего рассказывать! – перебила Софи отца; ей было очень стыдно за свое поведение, но ее чувство к Михаилу заставляло забыть о многом.

– Мне нечего рассказывать, – все так же мягко сказал Липсиц.

– Ладно, пусть будет так! На всякий случай хочу тебе сказать, что он мне сегодня звонил… – При этих словах Липсиц встрепенулся, а Софи, сделав вид, что не заметила такой реакции отца, продолжила: – У него есть какая-то важная информация, о которой он не мог сообщить мне по телефону. Я поэтому и решила поговорить с тобой. Может быть, это как-то связано с вашим последним разговором.

– Не думаю.

Поезд «Москва – Хельсинки» отходил около полуночи от перрона то ли Ленинградского, то ли Николаевского вокзала. Хотя само здание, как и все подъездные пути и сооружения, оставалось тем же, власти так и не пришли к окончательному решению, как лучше его называть: по-российски времен империи или по-советски, и пока старейший московский вокзал имел два имени.

Вагон СВ оказался неполным, летний туристский сезон еще не наступил, студенты и школьники учились, а их родители продолжали трудиться в предвкушении отпусков. Трое солидных мужчин, из которых один был провожающим, не вызвали никакого подозрения у проводницы. Она с безразличием просмотрела на их билеты и паспорта и принялась заниматься другими пассажирами.

За минуту до отхода поезда охранник получил от Сапожникова его мобильный телефон и быстро выскочил из вагона, оставив шефа с коллегой по имени Сергей в уходящем поезде.

Основной свет в купе погасили, оставив только тусклые светильники у изголовья кроватей. Сапожников протянул Сергею тысячу рублей:

– Как только проводница войдет в купе, дашь ей деньги и скажешь, что это благодарность за хороший сервис, который, надеемся, будет еще лучше.

– Хорошо, Михаил Петрович.

Проводница получила деньги, моментально положила их в карман фирменной куртки, дальнейшее ее поведение соответствовало ожиданиям Сапожникова. С этой секунды в лице работницы железных дорог они обрели друга на ближайшую ночь. Психологически была выбрана наиболее адекватная сумма, меньше могло оказаться мало, а больше – вызвать подозрение.

– Михаил Петрович, я постою в коридоре.

– Когда? Сейчас?

– Нет, ночью, чтобы не мешать вам спать.

– Не надо, это вызовет подозрение. Лучше ты садись на свое место, подремлешь, а я очень устал, сразу лягу спать.

Утром поезд прибыл в Петербург. Сапожников проснулся за час до этого, побрился и выпил чая. Он сидел и думал о предстоящих событиях начавшегося дня. Наиболее сложными ему представлялись два эпизода: пересадка из вагона в вагон на перроне Ладожского вокзала, а потом переезд через границу. В Питере его могли грубо спровоцировать или задержать по какому-нибудь формальному признаку, а на границе снять с поезда по команде из Москвы. По телу пробежала нервная дрожь. Михаилу Петровичу, решая проблемы бизнеса, довольно часто приходилось принимать рискованные решения, действовать на грани закона, но осуществлять столь авантюрные действия – никогда. Он относился к категории людей, становившихся более сконцентрированными и сосредоточенными при появлении проблем, не раскисал от предчувствия предстоящих боевых действий. Вероятнее всего, именно благодаря этому ему и удалось достичь тех вершин, на которых он сейчас находился, но сегодня был совсем другой случай. В данный момент Сапожников мог просчитать отдельные проблемные эпизоды, но ситуацию в целом представлял плохо. Как будут разворачиваться события? Чем это грозит ему, членам его семьи? Даже учитывая наличие огромного количества влиятельных чиновников, называющихся друзьями, невозможно было предположить, как они поведут себя в трудной для него ситуации, прельстит ли их запах больших денег, которые предстояло потратить Сапожникову для отстаивания своих интересов, или эти люди испугаются возможной огласки за связь с опальным бизнесменом? А то, что после нынешней поездки его имени постараются придать негативный окрас, он не сомневался.

Поезд тем временем плавно подошел к перрону Ладожского вокзала. Сапожников с охранником направился к выходу из вагона одним из первых. Вышли на улицу, легкий ветерок приятно освежал лицо и руки. Александр стоял рядом с вагоном, но при этом развернулся вполоборота таким образом, чтобы, с одной стороны, его было видно шефу, а с другой стороны, его присутствие не бросалось в глаза.

Михаил Петрович подошел к Александру, они повернулись спиной к поезду и руководитель охраны передал конверт шефу:

– У вас пятый вагон.

– Какие-нибудь проблемы были?

– Нет, вроде бы все спокойно, но сейчас лучше пройти в вагон. Мало ли что? Давайте дойдем до второго вагона, там развернемся и двинемся к вашему, как будто шли на посадку с улицы.

Пятый вагон располагался на пути к зданию вокзала, поэтому Сапожников и охранники смешались с толпой прибывших. Видимо, Александр разыграл стандартную ситуацию, потому что все получилось как хорошо отрепетированная домашняя заготовка у классной футбольной команды.

Через полчаса поезд плавно и неспешно покидал Питер. Все еще нервничающий Михаил Петрович держал перед собой свежую газету, переданную Александром, и глазами пробегал по заголовкам статей, не в силах сосредоточиться на их содержании. Немного успокаивало то, что совсем без проблем осуществился первый сложный этап отъезда, но следующий был куда более трудным. К положительным событиям сегодняшнего дня он относил продажу билета на Хельсинки и отсутствие каких-либо попыток блокировать его на перроне Ладожского вокзала. Теплилась надежда, что служба Авдеева считала Сапожникова отыгравшим свою игру и его передвижение по стране и миру не очень ее интересовала. Следовало бы помолиться, но Михаил Петрович не знал, как это делается.

Подтверждая мысль о безразличии к его персоне со стороны спецслужб, переезд Сапожникова через границу прошел без малейших проблем.

– Мама, мне кажется, за мной следят! – спокойно произнес Илья.

– Почему ты так решил, сынок? – испуганно спросила Марина.

– Я запомнил машину, периодически появляющуюся рядом со мной, а когда она исчезает, то на ее месте появляется другая. Таких автомобилей, по-моему, четыре.

– Ерунда, Илюша! Тебе показалось.

– Нет, мама, как только я понял, что это не случайные люди, я записал номера тех машин. Хочешь посмотреть?

Не дожидаясь ответа, Илья подошел к куртке, достал листочек бумаги с цифрами и протянул матери.

Она бросила взгляд на записи и тут же начала судорожно нажимать кнопки на мобильнике.

– У отца телефон не отвечает, но судя по срабатывающему автоответчику, он в России, нет пояснений на иностранных языках о том, что с абонентом невозможно соединиться.

– Мама, а куда он уехал? Его, по-моему, сегодня ночью не было дома. Он разве тебе не позвонил?

– Позвонил вчера, сказал, что у него встреча, а где и с кем, не сказал.

– Ну, ладно, я все равно сегодня никуда не планировал идти, а до завтра попробуем найти отца. Вряд ли что-нибудь может произойти у нас дома. – Конечно, ничего не случится, Илюшенька! Но ты из дома никуда не выходи, пока я не переговорю с папой. Кроме того, я приглашу на всякий случай охранников с его работы. Пусть подежурят во дворе и на лестничной площадке. Надеюсь, до вечера я с отцом свяжусь.

– А если нет?

– Что значит нет?! – истерично взвизгнула Марина, – Конечно, свяжусь…

В последние слова она вложила максимальную уверенность, чтобы передать собственную твердость сыну, хотя понимала, что найти мужа, если он этого не захочет сам, будет не просто. Последнее время Сапожников неожиданно пропадал на несколько дней, не ставя домашних в известность, и так же вдруг появлялся. Марина не выдержала, опустилась на стул и разрыдалась.

– Мама, не надо. – Илья подошел к матери, встал на колени и обнял ее.

В половине двенадцатого Сапожников торопился к стоянке такси. Конечно, он мог направить своих сотрудников в Хельсинки, чтобы его встречали на вокзале, отвезли в аэропорт, купили билет на самолет, но это движение не могло остаться незамеченным, не было гарантии, что не произойдет утечка информации, и без того достаточное количество людей знали о происходящем. Поэтому сейчас без посторонней помощи Сапожникову следовало сделать давно забытые вещи: отстоять очередь на такси, купить билеты в кассе аэропорта и пройти, как простому смертному, паспортный контроль.