приподнялось. Она лежала в постели с закрытыми глазами и пыталась догадаться, что придумал Воронков, и почему он помогает ей.
Уснула она незаметно.
Ночью Надя спала беспокойно. Ей снились какие-то кошмары. Она часто просыпалась. Но как только просыпалась, так сразу же забывала, что ей снилось, только в душе оставалось предчувствие чего-то страшного.
Надя долго лежала с открытыми глазами, и смотрела в смутно белеющий над головой потолок. Она говорила себе, что это только плохой сон, и что ей надо просто успокоиться. Но как только она закрывала глаза, как кошмары снова возвращались.
Уже под утро, совсем измучившись, Надя встала, взяла журнал и вышла в коридор.
Дежурная медсестра, Раечка, сидела за столом, и что-то записывала в журнал, увидев Надю, спросила:
— Что не спиться?
— Да нет, — кошмары замучили. Хотела бы уснуть, да не могу, — ответила Надя и попросила: — Можно, я около тебя посижу?
— Сиди, ты мне не помешаешь, — ответила Раечка и снова наклонилась над журналом.
Надя устроилась в кресле, открыла журнал, попыталась читать, но буквы расплывались, и она скоро уснула.
Надя спала спокойно, и проспала до тех пор, пока Раечка не толкнула ее легонько в плечо:
— Просыпайся, соня, врач уже пришел. Иди в палату, а то обход скоро.
Надя сладко потянулась. Раечка заметила:
— Я и так не будила тебя, сколько могла.
— Большое спасибо, тебе, Раечка! — поблагодарила Надя ее и поплелась в свою палату.
Есть ей не хотелось, но она заставила себя съесть пару ложек серой массы, именуемой здесь манной кашей, выпила полстакана несладкого чая. Отнесла посуду на кухню, уже на обратном пути у нее закружилась голова, и она потихоньку добрела до кровати, легла и прикрыла глаза.
Этот день прошел так же в полудреме. А когда вечером Воронков не пришел, как обещал, настроение у Нади окончательно испортилось. Надя пыталась себя уговорить, что он приходил к ней, прежде всего, по долгу службы. Он ей ничего не обязан. Но почему-то она все равно чувствовала обиду.
Одно несколько радовало, что ее вещи и деньги целы.
Надя рассудила, что Воронков мог не прийти из-за того, что ему не удалось договориться с жильем для нее, а потому завтра, когда ее выпишут, ей опять будет некуда идти.
Надя поежилась — ночевать в парке второй раз невозможно. Пробовала, знаем. Значит, надо заняться решением этой проблемы самой.
Надя прикинула: вечером, когда все утихнет, надо будет поговорить с медсестрой, может у нее, кто из знакомых сдает комнату. Хотя бы на несколько дней. За это время она найдет себе постоянное жилье.
Как решила, так и сделала.
Вечером, когда все стихло, Надя встала, и пошла в коридор, где должна сидеть дежурная медсестра. Но около медсестры в кресле сидел мужчина в белом халате, и они о чем-то шепотом увлеченно разговаривали.
Разговор по всему у них был долгий, и Наде ничего не осталось, как вернуться и лечь в кровать.
Но минут через пять этот человек появился в палате и уверенно подошел к кровати Нади.
— Надежда Ивановна Егорова? — строго спросил он.
— Да, — с недоумением сказала Надя и села, поправив халат на коленях.
— Я следователь Гарибов, — сказал мужчина и показал синее удостоверение.
— Но со мной уже разговаривал следователь, — сказала Надя, не успев рассмотреть в удостоверении, показанным Гарибовым, ни фамилии, ни фотографии.
— Следователь? Какой следователь? — удивленно проговорил Гарибов.
— Воронков Александр Иванович, — сказала Надя.
Гарибов на секунду задумался.
— У него свои дела, у меня свои, — сказал после недолгого размышления Гарибов, спрятал удостоверение в карман и приказал: — Сейчас мы пойдем, ты оденешься, и мы поедем к нам.
— Но зачем? Я же всё уже сказала, — растерянно проговорила Надя.
— Разберемся, — сказал Гарибов. — И побыстрее.
— Я без Воронкова никуда не поеду, — уперлась Надя, она подумала, что Воронков поможет разрешиться этому недоразумению.
— Девушка, сопротивление работникам правоохранительных органов карается законом сроком до 12 лет, — сказал Гарибов и пригрозил: — Если не пойдешь сама, тебя отведут силой.
Пришлось Наде идти с Гарибовым.
Около входа в больницу он посадил ее в УАЗик с надписью на борту «Участковый» и куда-то повез. Ехали они около получаса. Надя не знала, где находится отделение милиции, однако удивилась, когда увидела, что машина въехала в загородную зону и подъезжает к высоким металлическим воротам перед коттеджем.
— Это милиция? — обеспокоено поинтересовалась Надя.
— Милиция. Читать умеешь? На машине написано — «участковый», — ответил раздраженно Гарибов.
Гарибов взял на приборной панели пульт и нажал на кнопку, ворота медленно открылись, и машина въехала во двор. Когда ворота закрылись, Гарибов вышел из машины, открыл дверь со стороны Нади и распорядился:
— ПОШЛИ со мной.
Надя вылезла из машины и беспомощно оглянулась.
— Отсюда нельзя убежать, — усмехаясь, сказал Гарибов.
Действительно вокруг коттеджа был высокий кирпичный забор не меньше двух метров высоты, поэтому перелезть его было не так просто. К тому же Надя заметила под пиджаком Гарибова кобуру с пистолетом, и подумала, что если она побежит, он непременно будет стрелять.
— Ну-ка, пошли в дом, — нетерпеливо проговорил Гарибов и бесцеремонно подтолкнул Надю в спину.
Деваться было некуда: Надя была в полной власти Гарибова, и когда он завел ее в подвал, она уже не удивлялась — она обо всем догадалась: и кто такой Гарибов, и почему он привез её в этот дом. И теперь она лишь с тоской думала о том, что с ней будет дальше, и останется ли она вообще жива.
Посредине подвала стоял стол, две табуретки, у стены — железная кровать, с краю кровати лежал свернутый матрац, подушка и стопка белья.
В другом углу к стене был приделан железный рукомойник, под ним ведро.
Заметив, что Надя осматривает помещение, Гарибов предупредил:
— И не думай, что отсюда можешь сбежать, тут стальная дверь, а окна не больше почтового конверта.
— Что вы хотите от меня? — спросила Надя.
— А вот это деловой разговор, — сказал Гарибов, приставил к столу табуретку, сел и окинул липким взглядом Надю. Надя поежилась, и машинально пригладила ладонями юбку. — Однако девушка ты красивая! — заключил он осмотр, и кивнул на вторую табуретку, а ты присаживайся, будем беседовать.
Надя немного подумала и села на кровать.
— Ладно, — сказал Гарибов, — привыкай, тебе еще долго тут сидеть.
— Вы извращенец? — задала вопрос Надя.
Гарибов усмехнулся:
— Ну, это ты как пожелаешь.
— Зачем Вы меня сюда привезли? — сердито спросила Надя.
Гарибов кивнул головой:
— Значит, так, ты напишешь расписку, что не имеешь претензий к моим друзьям…
— Предположим… и Вы меня отпустите?
— И еще напишешь, что ты проститутка…